Свидетели молчали. Официанту просто нечего было возразить, а
Сабина умирала от желания впиться зубами в кусок говядины и проглотить салат.
— Еще здесь полагается быть окороку, листочкам шалфея,
соусу из белого вина, а также тушеным овощам с маслом. Может быть, у меня
что-то не так с глазами?
— Максим, все нормально, — примирительным тоном
сказала Сабина. — Я легко обойдусь без шалфея и овощей!
В этот момент возле столика появилась мадам Кологривова
собственной персоной. Сабина метнула взгляд в сторону брата и увидела, что тот
находится в драконьих объятиях одной из одалисок, у него оглоушенный вид, а на
лбу — отпечаток чьих-то жадных губ. Рассчитывать на его молниеносную реакцию не
приходилось.
Мадам Кологривова держала в руках бокал с красным вином. На
ее лице было написано равнодушие отравителя, пришедшего на похороны жертвы.
Проходя мимо столика, она резко наклонила бокал, и вино, длинным языком лизнув
скатерть, выплеснулось Сабине на колени.
— Ах, боже мой! — вскричала виновница
происшествия, взметнув вверх выщипанные брови. — Какая неприятность! Я так
ужасно извиняюсь!
Официант закудахтал и попытался промокнуть Сабинину юбку
своим белоснежным полотенцем, бледный от гнева Максим вскочил и озирался по
сторонам, не зная, на ком выместить свое раздражение.
— Подайте счет! — рявкнул он.
— Не волнуйся! — попыталась успокоить его
Сабина. — Просто киоскерша оказалась ведьмой. В следующий раз выберем
ресторан сами.
Она надеялась, что обещание новой встречи хоть немного
притушит его гнев. Не тут-то было. Как раз зазвонил его мобильный телефон, и
Максим грозно рявкнул в трубку:
— Ну, что там? — Тотчас лицо его изменилось, и он
воскликнул, обращаясь к Сабине:
— Нужно срочно ехать! «Бумажная птица» горит!
— Как горит? — ахнула та.
На самом деле ее потряс не сам пожар, а то, что из-за него
придется оставить здесь это прекрасное мясо, которое она мысленно уже много раз
разжевала и проглотила! Внезапно инстинкт подсказал ей выход из положения. Она
всучила своему спутнику номерок и отослала в гардероб. А сама достала из
сумочки пудреницу. У пудреницы была сломана защелка, поэтому приходилось носить
ее в пакетике, чтобы содержимое случайно не просыпалось на подкладку. Содрав
пакетик, Сабина засунула в него кусок мяса, добавив туда же смятый комком
салат.
— В цивилизованных странах, — сообщила она
застывшему официанту, — остатки ужина посетителям кладут в коробочку.
— На вашем месте, — бесстрастно ответил
тот, — я бы выбрал рыбный пирог.
— Сабина! — крикнул от двери Максим. Он держал ее
плащ развернутым, чтобы она легко могла попасть в рукава.
Они выскочили на улицу и бросились к его «Фольксвагену».
Забираясь внутрь, Сабина сломала розу, оставленную на сиденье. Розу было жалко,
и она хотела приколоть головку к воротнику, но Максим открыл окно, забрал у нее
цветок и бросил его на асфальт:
— Будем считать, что сегодняшнего вечера не
было, — сказал он, стартовав с места. — Приглашаю тебя на ужин в
другой ресторан.
— В котором ты совершенно уверен? — спросила
Сабина. Мысль о мясе в сумочке расслабляла ее.
— Я уверен только в самом себе, — ответил он,
мельком посмотрев в ее сторону. — Значит, вот что. Я приглашаю тебя на
ужин.., домой. Я сам приготовлю еду. Если все сложится, будем считать это
свиданием. Если нет — просто дружеской вечеринкой. Все будет так, как ты
захочешь, честно.
Вообще-то, она ни секунды в этом не сомневалась. Он вел себя
с ней так, словно она была египетской принцессой, свалившейся в руки офисному
работнику. Ради нее он готов был подраться с сумасшедшим, приготовить ужин..,
да что угодно!
— Ты любишь готовить? — на всякий случай спросила
она.
— Только в исключительных случаях.
Он дал ей понять, что она — исключительный случай, и это
было приятно.
Машина мчалась сквозь жидкие сумерки, рассекая шинами мелкие
лужи, нафаршированные огнями. Вместе с брызгами огни разлетались в разные
стороны. Они выбрались на Садовое кольцо, нырнули вниз, к Цветному бульвару и
замедлили ход возле цирка — на переходе, как всегда, собралась целая толпа, из
которой то и дело выскакивал какой-нибудь нетерпеливый пешеход и бросался в
промежуток между машинами.
— Мне позвонила Эмма и сказала, что загорелся кабинет
бригадира.
— Чагина?
— Ты его знаешь? — удивился Максим.
— Видела мельком. — Сабина вспомнила рыжую
физиономию Бори Чагина и сморщила нос.
— Довольно специфический тип. Дешевый покоритель женских
сердец. Не знаю, что там случилось у него в кабинете. Сейчас все кинулись туда.
Еще бы! У нас есть чему гореть.
— Главное, чтобы людей внутри не оказалось, —
пробормотала Сабина.
На стоянке возле «Бумажной птицы» в полном беспорядке были
разбросаны автомобили. Тверитинов только что подъехал и уже рванул было к двери
в офис, откуда струился слабый дым, но внезапно резко остановился. Потому что
увидел «Фольксваген» двоюродного брата Макса, из которого вылезала.., его
собственная помощница!
— Сергей Филиппович! — воскликнула та, решив, что
его перекошенная физиономия знаменует отчаяние владельца фирмы, терпящей
бедствие.
— Просто Сергей, — напомнил он. — Не бегите,
там уже все потушили. Я надеюсь.
На самом деле его чувства не имели ничего общего с теми, которые
ему приписала Сабина. Он испытал сильный, неожиданный и совершенно
иррациональный приступ ревности. Какого черта она делает в машине Макса?!
Какого черта они разъезжают вместе?! Она работает у него первый день и уже
успела подцепить на крючок самого симпатичного холостяка фирмы? Разумеется,
Тверитинов не считал своего кузена таким уж симпатичным. Просто он слышал, как
об этом судачил технический персонал. А уж то, что Эмма Грушина втюрилась в
директора, было ясно даже ему.
На самом деле он любил Макса, и они еще ни разу не
ссорились. Вероятно, потому, что между ними никогда не вставала женщина.
Тверитинов всегда был честен сам с собой. Глядя на то, как кузен помогает
выбраться Сабине из машины, он вынужден был признать, что взял ее на работу
только потому, что она ему понравилась. Так бывает иногда: ты встречаешь
человека и вдруг понимаешь, что он не безразличен тебе и ты хочешь видеть его
снова и снова. Она понравилась ему сразу и безоговорочно. Разве ему было не
наплевать на то, с какой скоростью она печатает письма, владеет ли английским и
на иные ее деловые качества? Да, ему было наплевать. Он едва на нее взглянул —
и сразу принял решение.
Кажется, он рассчитывал на то, что они сработаются и,
возможно, подружатся. Сабина поймет, какой он талантливый и сколько у него
достоинств. И что сейчас? Не успел он и глазом моргнуть, как она спелась с
Максом. Теперь у него нет никаких шансов. Макс моложе, современнее, он не так
сильно загружен и в отличие от него блондин. Говорят, женщины не могут устоять
перед блондинами. Какой-то невероятный генетический парадокс. Впрочем,
красавчикам вроде Антонио Бандераса тоже кое-что перепадает. Но он далеко не
латинский любовник. Он обыкновенный мужчина с обыкновенной внешностью и не
самым легким характером. У него собственное дело, куча проблем и полное
отсутствие свободного времени. К тому же он не всегда способен понять,
проявляет женщина внимание к нему лично или к его бизнесу. В смысле, к его
деньгам. Сам он деньгами никогда особенно не интересовался и всегда рассматривал
их как средство решения проблем, а не как пропуск в мир сибаритов. Деньги были
побочным продуктом его работы, вот так.
