— Чего-чего? — с искренним недоумением спросила
она.
— Ты ведь знаешь, как важно сейчас моей фирме
утвердиться на рынке, — с горячностью заявил Петя, взмахнув бокалом.
Немного янтарной жидкости выплеснулось и упало на явно новый ковер. Никто не
обратил на это святотатство никакого внимания. — Мы должны себя
зарекомендовать с самой лучшей стороны.
— А я тут при чем?!
На лице мамы появилось удовлетворение. Лучше пусть Сабина
орет на брата, чем молча рыдает в подушку.
— Сейчас все объясню. — Петя поставил бокал на
комод и засунул руки в карманы. Потом снова вытащил их и принялся
жестикулировать. — Я нашел одному «випу» из государственного аппарата
потрясного помощника. Чиновник так доволен, что просто не знает, как меня
благодарить. Я попросил рекомендовать мою фирму друзьям, и он откликнулся.
Привел ко мне своего знакомого и заявил, что очень обязан этому типу. Если я и
для него найду стоящего помощника, причем сделаю это быстро, у меня не будет
недостатка в клиентах. Моя фирма сразу же перейдет в высшую лигу.
— И что? — с вызовом спросила Сабина, хотя уже обо
всем догадалась.
— Ты знаешь, как трудно сейчас с кадрами?! —
закричал Петя, предчувствуя битву и кипятясь из-за этого сверх всякой
меры. — Ты понимаешь, что такое помощник важной персоны? Это не просто банальный
секретарь, который занимается делами фирмы по строгому графику! Этот человек
должен жить жизнью своего босса! Быть для него мамой и папой! Ненормированный
рабочий день, безумные нагрузки, опять же несносный характер работодателя — вот
что его ждет!
— А что за важная персона? — встряла в его монолог
Тамара, отличавшаяся неуемным любопытством. — Браток какой-нибудь? Бритый
под ноль?
— Нет, не браток, — жестко ответил Петя. —
Этот человек занимается производством бумаги. Его фамилия Тверитинов. Он не только
бизнесмен, но и ученый. Гений инженерной мысли! Создает бумагоделательное
оборудование, разрабатывает новые технологии. У него нет ни одной свободной
минуты, и его помощнику, конечно, придется несладко. Но я должен угодить этому
типу! Во имя дальнейшего процветания фирмы. У меня есть несколько людей с
достойными резюме, но тут нужен не просто хороший кандидат, тут нужна
жемчужина!
— И эта жемчужина — я, — мрачно резюмировала
Сабина.
Петя посмотрел на нее недоверчиво. Она не брызгала слюной и
не топала ногами. И даже не смеялась. Это его обнадежило, и он с большим
чувством продолжил:
— Я знаю, что ты меня любишь и не дашь пропасть делу
всей моей жизни! Ты очень подходишь для такой работы. Я буду спать спокойно,
зная, что ты взяла Тверитинова в свои руки. Ты обладаешь всеми нужными
качествами.
— Я сильная, — подтвердила Сабина, —
ответственная и организованная.
Не уловив в ее голосе трагических нот, Петя продолжал:
— Тверитинов дал согласие лично приехать в «Правую
руку», чтобы познакомиться с новым помощником. Теперь понимаешь, что я в ауте?!
Одна ты можешь меня спасти. Завтра ты должна уволиться и начать работать на
меня.
Сабина спустила ноги с кровати и пристально посмотрела на
свои туфли.
Отчим фыркнул и сказал, что сходит за новой бутылкой вина.
Кажется, ему просто не хотелось участвовать в скандале, тень которого уже
нависла над комнатой.
— Но твоя сестра служит в хорошей фирме, —
неуверенно заметила мама. — Делает карьеру…
— Какая чепуха, — отмахнулся Петя. — Знаю я
их фирму! Их хозяин — сатрап. Он заставляет мужчин носить одинаковые галстуки,
а женщин — юбки и блузки в стиле Надежды Константиновны Крупской. Трудовую
деятельность служащие начинают и заканчивают по звонку. Им запрещается
перекусывать на рабочем месте и больше трех раз в день ходить в туалет. Ну? И
какую карьеру можно сделать в таком ужасном месте?
— А что с зарплатой? — спросила Тамара, жалея, что
определенные обстоятельства мешают ей предложить свою кандидатуру.
Она подтащила к кровати стул, который отыскала в углу, и
села так, чтобы держать в поле зрения всех присутствующих. Тамара была не
только подругой Сабины, но одновременно и родственницей Брусницыных. Правда,
дальней родственницей, седьмая вода на киселе, но все же это давало ей право
участвовать во всякого рода семейных разборках.
— Все знают, сколько Сабинка получает? — спросил
Петя и с победным видом добавил:
— Так вот. Тверитинов платит в три раза больше.
Сабина, еще несколько часов назад надеявшаяся поразить Диму
Буриманова своими деловыми успехами, устало сказала:
— Из «Альфы и омеги» меня никто не отпустит. Если я
подам заявление по собственному желанию, его будут долго рассматривать. Я у них
лучший проектный менеджер. Но даже если Кологривов согласится, меня еще
заставят отрабатывать две недели.
— Но почему обязательно по собственному желанию? —
вскинулся Петя. — Сделай что-нибудь ужасное, чтобы тебя выгнали с треском.
— Что, например?
— Ну, не знаю. Запишись на прием к начальнику отдела
кадров и укуси его за нос.
— Петя, прекрати, — засмеялась мама. — она
испортит себе трудовую книжку.
— Вот именно. И государство начислит мне очень
маленькую пенсию, — пробормотала Сабина.
— Боже мой! — закричал брат, чувствуя, что добыча
от него ускользает. — На дворе двадцать первый век! Планете грозит
глобальное потепление, нефти осталось всего на двадцать лет, ураганы сносят
целые государства, куры болеют гриппом! А ты все еще веришь, что доживешь до
пенсии?!
В этот момент вернулся отчим с бутылкой токайского. Вино он
уже опробовал, и, судя по выражению лица, оно оказалось отменным.
— Зачем вы орете? — благодушно спросил он,
довольный тем, что приемная дочь перестала рыдать. И обратился к Пете:
— Конечно, она откажется от твоего предложения.
— Да почему? — вспетушился тот.
— Потому что бросать хорошую работу с бухты-барахты
неблагоразумно.
Именно этого слова произносить не стоило. Но откуда отчим
мог знать? Он его произнес, и в глазах Сабины появился нехороший блеск.
— А я, значит, всегда поступаю благоразумно? —
уточнила она, оглядев всех родственников по очереди.
У мамы был странный вид. Точно с таким же выражением лица
она смотрела на пятилетнюю Сабину, когда та портновскими ножницами отрезала
себе под одеялом надоевшие косы.
— Разумеется, — не слишком уверенно подтвердил
отчим. — Благоразумие — одно из твоих лучших качеств.
— Да уж, — вздохнула Тамара. — Такой характер
— не приведи господи. Помню, когда мы еще на первом курсе учились, в каникулы
поехали на турбазу под Подольск. Познакомились там с классными парнями. Вечером
они позвали нас в гости, а эта мисс благоразумие возьми и… Впрочем,
неважно, — стушевалась она.
