— Что-то я засиделась. Время-то уже половина двенадцатого.
Бурсов с беспокойством посмотрел на меня и сказал:
— Вы бы остались сегодня здесь. Конечно, снаряд в одну воронку дважды не попадает, но все-таки…
Я пообещала вернуться через часок, после полуночи.
— Закройтесь на засов, а когда позвоню, откроете. Свет в квартире не выключайте. Если какие проблемы — сразу звоните в милицию. Если не дозвонитесь — осторожно выбросьте в окно стул, постарайтесь, чтобы он попал прямо на «Газель». Там оперативники сидят, они следят за вашим домом. Кричите. В общем, побольше шума.
— Как-то не обнадеживает, — хмуро проворчал Бурсов.
— Не переживайте, я скоро вернусь, — повторила я и вышла из квартиры в полутемный подъезд.
Дверь за спиной немедленно захлопнулась, с лязгом задвинулся засов. Успокоенная этим звуком, я пошла вниз.
Глава 7
На улице мягко светили фонари, размещенные по периметру стоянки. Вдоль дороги прогуливалась какая-то веселая компания парней и девчонок старшего школьного возраста. У каждого в руках — по двухлитровой бутылке пива, пакеты с чипсами. Потягивая пиво, молодые люди орали песню Глюкозы «Невеста».
Я прошла мимо, незаметно оценивая обстановку возле дома. На лавочке соседнего двора прикорнул плохо одетый мужчина, но кто знает, кто он на самом деле? По дороге проехала «Волга». Я напряглась, ожидая неожиданностей, и расслабилась только тогда, когда машина скрылась из виду.
Оказавшись в автомобиле, я расстегнула сумку с вещами и переоделась в черный обтягивающий костюм, подготовила маску с прорезями для глаз, отмычки, пустые диски, чтобы скинуть информацию с компьютера Михайловской. Проверила револьвер, к поясу пристегнула маленькую сумку с двумя дымовыми шашками и гранатой со слезоточивым газом. Это если придется отходить. Закончив приготовления, я поехала к детдому, где располагался офис «Защиты детского счастья». В эту минуту не было в мире водителя дисциплинированней меня. Невзирая на то, что дороги были почти пусты, я останавливалась перед каждым светофором, показывала все повороты и следила за скоростным режимом. Пусть лучше гаишники подумают, что я заклинилась на правилах, чем остановят и обыщут, сорвав тем самым плановое мероприятие.
Оставив машину перед соседним домом, я со спортивной сумкой на плече бодро зашагала по дорожке мимо кирпичного забора, отгораживающего территорию детдома от внешнего мира.
Вокруг забора росло множество кустов сирени, побеги клена, тополя. Словом, лесная чаща, да и только.
Я оглянулась и нырнула в просвет в кустах. Если кто увидит мой маневр, подумает, что девушке приспичило. В этом нет ничего подозрительного. В условиях суровой российской действительности платных туалетов днем с огнем не сыщешь, а бесплатные — везде. В кустах я натянула на голову маску, надела перчатки, прибор ночного видения, повесила на шею противогаз, пристегнула к предплечью нож в ножнах. Спрятав в кустах сумку, я побежала вдоль забора к месту, где массивное дерево своей кроной нависало прямо на кирпичную кладку. Президента благотворительной организации устраивало положение дел. Ей и в голову не приходило, что кто-то захочет проникнуть в детдом извне, поэтому даже самые элементарные меры безопасности отсутствовали.
Скрытая кроной большого дерева, я легко перемахнула через забор, приземлилась на другой стороне и побежала к административному корпусу, укрываясь в тени подстриженных кустов. Достигнув здания, я прижалась к обработанной гранитной крошкой зеленоватой поверхности стены и восстановила дыхание. Посмотрела наверх, на балконы. Насколько я помнила, путь на них лежал через коридоры на каждом этаже корпуса. В голове восстановился план здания. На первом этаже — комнаты для работы с детьми, медпункт, зубоврачебный и физиотерапевтический кабинеты, различного вида бытовки. На втором — администрация детдома, кабинеты, актовый зал, красный уголок. Третий этаж полностью занимала «Защита детского счастья». Как рассказывала Михайловская, этот корпус ее организация построила для детдома за свои деньги в прошлом году с соблюдением всех норм и стандартов. Через балконы шла лестница пожарного выхода. По ней я поднялась на балкон третьего этажа. Там вскрыла замок на двустворчатых дверях и прошла в коридор. Кабинет Михайловской располагался ближе всех к выходу. На двери простенькая сигнализация. Контакты срабатывали на размыкание.
Аккуратно перемкнув цепь, я вскрыла замок и вошла в кабинет. В такие моменты главное — запоминать все свои действия, чтобы потом уничтожить следы пребывания. Первым делом я осмотрела помещение, нашла за зеркальной нишей в стене сейф. В нем хранилась наличность — девяносто тысяч долларов и документы на усыновляемых детей. Закрыв сейф, я проверила ящики письменного стола, шкаф — ничего, что бы могло мне помочь в поисках Бурсовой.
Быстро установив прослушку и видеокамеры, которые я вкрутила в кронштейн, поддерживающий цветочную подставку на стене, — угол был выбран так, что камера передавала изображение рабочего стола президента благотворительной организации, — я включила компьютер Михайловской. Повезло, что его оснастили TV-тюнером. Задача прослушивания многократно упрощалась. Вставленное мной в тюнер миниатюрное принимающее устройство будет передавать информацию в компьютер на жесткий диск, а оттуда специальная программа Юзера сразу же начнет пересылать ее по Интернету на мой компьютер. Завтра Юзер установит в дополнение программу слежки за почтой объекта, и благодаря этому я буду получать копию каждого письма Михайловской. Скачав с жесткого диска всю имеющуюся информацию, я приступила к безопасному отходу. Выключив компьютер, я ретировалась из кабинета, закрыла дверь, восстановила сигнализацию.
Далее я обыскала кабинет с табличкой «Психолог Бурсова Роза Аркадьевна». После обыска у меня создалось впечатление, что кабинет основательно прибрали, в нем остались лишь книги по психологии да картинки с чернильными кляксами. Разочарованная, я двинулась к балкону. В полной тишине, нарушаемой лишь моим дыханием, на улице послышался звук двигателя легковой машины. Я аккуратно приблизилась к окошку и выглянула.
К административному зданию медленно подъехал черный джип. Из него выбрались пятеро крепких парней и по-деловому направились к центральному входу. Вышедший навстречу охранник безропотно пропустил ночных гостей внутрь. Хлопнула входная дверь. Раздались шаги, негромкий говор.
«Что за ночные визиты? — подумалось мне. — Уж не по мою ли душу?»
Но вошедшие не пошли наверх, а потоптались на первом этаже, потом их шаги стали стихать. С металлическим лязгом хлопнула еще одна дверь, и наступила тишина. Разбираемая любопытством, я пошла вниз. На первом этаже заглянула сквозь стеклянные двери в вестибюль. Охранник все еще стоял на крыльце и курил. Дверь в караульное помещение была открыта. Оттуда лился свет, и если был второй охранник, то он, скорее всего, спал. Я сняла с головы прибор ночного видения, запихала в сумку на поясе, застегнула «молнию» и, выхватив револьвер, пошла проверять двери. Лязг, который мне послышался, когда я была наверху, могла создавать только железная дверь. И я ее нашла. Это была дверь, ведущая в подвал, и ночные визитеры закрыли ее изнутри. В кармане на бедре у меня для таких случаев имелся достаточно мощный электромагнит с роликами из фторопласта для бесшумного скольжения по поверхностям. Им легко открывались бесприводные засовы, шпингалеты, крючки, а также повреждалась информация на магнитных носителях. Я быстро разобрала выключатель на стене, размотала тонкие гибкие провода, подключила электромагнит и легким движением открыла засов. Все действие произошло практически беззвучно. Пятнадцать секунд на уничтожение следов, и я уже кралась вниз по железной лестнице.
