На этот раз никто не протестовал.
Я посмотрела на часы.
— Господи! Наш поезд через десять минут!
Корнейчук тоже посмотрел на свой будильник и подпрыгнул на месте.
— Быстрее! В машину!
Молодой человек, который беседовал со мной, воскликнул:
— А подписать показания?
Я размашисто черкнула внизу исписанного листка.
— Все правильно?
— Еще здесь.
Я расписалась.
— И здесь.
Господи, когда же это закончится!
Я сделала знак Светлане. В сопровождении Корнейчука мы сбежали вниз по лестнице и сели в машину «УАЗ». Начал накрапывать дождь. На море, наверное, слегка штормит.
— Дождик в дорогу — это хорошо, — произнес лейтенант.
— Хорошо-то, хорошо, — буркнул водитель, — только у меня в пасмурную погоду аккумулятор быстро садится.
И в самом деле, стартер два раза вякнул, и водитель выключил зажигание.
— Слушай! — воскликнул Корнейчук. — Мы опаздываем на поезд! Девушки опаздывают!
— А что я могу поделать? — пожал плечами водитель. — Аккумулятор уже старый, я давно говорил, что нужно заменить его.
— Сделай же что-нибудь! Весь день сегодня по городу мотался, аккумулятор должен был подзарядиться!
— Сам не знаю, в чем проблема!
— Пробуй завести тачку!
Водитель повернул ключ в замке зажигания. Стартер, который снова слабо вякнул, вдруг все-таки запустил двигатель.
— Поехали.
— Включай мигалки! Сирену! — приказал Корнейчук.
Мы помчались по Прибрежноморску, соблюдая лишь небольшое количество правил. Те, которые еще можно было соблюдать.
— Интересно, твои ребята дождутся нас? — спросила я Светлану. — Билеты у них.
— И мои вещи тоже, — горестно произнесла девушка.
Надо сказать, что она держалась мужественно, переносила боль так, как и подобает настоящей русской женщине. Нет, неправильно я сказала. Надо так: Русской Женщине.
Потому что мужики наши — слабаки.
Прошу извинить, конечно.
Остановившись на привокзальной площади, мы выскочили из «уазика» и помчались через здание вокзала.
— Снимай камуфляж! — крикнула я Светлане на ходу. — К черту парик!
— Почему?
— Твои ребята нас не узнают!
— Ладно…
Попытки дежурных милиционеров остановить нас и выяснить, что происходит, пресекал Корнейчук, пыхтевший позади нас и кричавший:
— Все в порядке, хлопцы! Спецоперация!
Смех, да и только!
Мы выскочили на перрон. Поезд, в котором мы должны были ехать, уже тронулся. Это произошло буквально пять секунд назад. Двери вагонов были еще открыты, из них выглядывали проводники. Ни Валерия, ни Сергея, ни Петра не было видно. Наверное, устали ждать нас и ушли. Что за привычка не доводить дело до конца? Не люблю таких.
Тринадцатый вагон находился ближе к хвосту поезда, и мы до него добежали, так как поезд еще не успел набрать ход.
— Быстро!
Я повлекла за собой Светлану. Мы подбежали к тамбуру, Светлана ухватилась здоровой рукой за поручень, а я подталкивала ее сзади. Корнейчук пыхтел у меня за спиной.
— Вы куда?! — возопила проводница, толстая тетка с белокурой, как у Мэрилин Монро, прической и солидным круглым животом.
— Мы — опоздавшие! — крикнула я.
— Где ваши билеты?
— Потом покажем!
Неизвестно, что я собиралась показать, потому что билетов у меня не было. На что я надеялась, непонятно. Наверное, на то, что удастся уговорить проводницу, чтобы та разрешила нам прокатиться в этом поезде хотя бы до первой остановки. Сейчас главная наша задача — отъехать подальше от Прибрежноморска, оставить за собой убийц. А там посмотрим.
Проводница отступила в сторону, освободив место. Мы ввалились внутрь тамбура, услышав прощальные слова лейтенанта Корнейчука: «Счастливо! Спасибо!»
Лязг!
Это опустилась верхняя ступенька, закрывающая собой все остальные, идущие вниз. Но дверь проводница не торопилась закрывать. Наверное, решила полюбоваться на пробегающие мимо красоты.
Мы прижались к холодной пластиковой поверхности стены и никак не могли отдышаться. Светлана опустилась на корточки.
— Эй! Девчонки!
Я встрепенулась. Что такое?
Клянусь всеми всемирно известными телохранителями, на это можно было посмотреть.
Поезд уже набирал скорость, а рядом с ним по низкой платформе, чуть ли не подбородком касаясь металлических ступенек, бежали трое «сканеров».
В руках Петра был матерчатый, в красно-зеленую полоску чемодан. Он поднял его к самому лицу, собираясь забросить внутрь. Сзади Петра подталкивали Валерий и Сергей.
— Это еще что такое? — завопила проводница.
Я поспешила к дверям, и в тот же момент Петр размахнулся и швырнул чемодан в тамбур. После чего споткнулся и растянулся во весь рост. На него немедленно упали два его товарища.
— Билеты внутри-и-и! — донеслось уже издали.
Чемодан попал проводнице прямо в живот и отскочил обратно к двери, чуть было не вывалившись из поезда. От удара чемоданом проводница пошатнулась и дернулась назад, попав прямо в мои объятия. Я тоже сделала шаг назад.
— Ой, мамочки! — еще громче завопила проводница.
Я помогла женщине восстановить равновесие. Клянусь, это было непростым делом даже для меня. Неподъемная проводница оказалась еще и очень неуклюжей. Мне пришлось потрудиться, прежде чем она смогла утвердиться на ногах.
Затем я потянулась за чемоданом. Поезд уже шел на полной скорости, и вагон, как и положено при движении, немного трясло. Так необходимый нам предмет тоже испытывал тряску, от которой съезжал все ближе и ближе к краю.
Вытягивая руку вперед, я осторожно кралась за чемоданом, словно кошка за мышью. Когда до него осталось совсем чуть-чуть, примерно с полметра, поезд сильно тряхнуло, чемодан подпрыгнул вверх и полетел вон из вагона.
Я бросилась на живот, вытягивая руку, и успела все-таки ухватить его за ручку.
Светлана поспешила ко мне на помощь, но я уже встала на колени, втаскивая в тамбур чемодан и прислоняя его к стене, на солидном удалении от двери вагона. Затем принялась приводить в чувство проводницу. В принципе она и так была в чувствах, но в расстроенных. Надо было их настроить.
— Убили-и-и! — причитала тетенька.
— Ничего страшного, — успокаивала ее я. — Ваши внутренние органы не повреждены, все в порядке. Их спас от повреждений ваш животик.
