— Ты же сам давеча ел и хвалил! Три котлеты умял за один раз!
— Потому что проголодался. Мой организм был ослаблен стрессами. Я тогда бы и картошку с вермишелью съел и не заметил, — возразил мне Роальд. — А сейчас меня воротит от их пищевых добавок. Подумаешь — голландские котлеты… Ну филе индюшки, ну сыр с грибами они под кляр засунули. Ну и что?
— А чего бы ты хотел?
— Я уже сказал, — раздраженно отозвался Голицын. — Нормально пообедать, посидеть в каком-нибудь ресторанчике. Я так привык, чтоб не дома, у меня на людях пища лучше усваивается.
— Ну хорошо, — согласилась я. — Давай заедем в одно местечко.
— А там приличная кухня? Это не «Макдоналдс» какой-нибудь? От «фаст-фуд» у меня потом изжога, и никакая сода не помогает. Ни с виски, ни без виски. Сирийская кухня тут есть?
— Могу предложить французское заведение с поваром из Марселя. Пицца вполне нормальная, вина привозные, — устало сказала я.
— Ну хоть французская… — милостиво согласился Роальд.
Пока я разворачивала машину, Голицын заметно повеселел. Он положил голову на локти, облокотясь на переднее сиденье рядом с моим.
— А когда ты сердишься, ты еще красивее, — стал он подлащиваться.
— А когда ты капризничаешь… — начала я, но прикусила язык. Ляпнешь что-нибудь, а потом утешай целый час. Черт, мне теперь придется еще следить и за своей речью, чтобы не обидеть бедного Ромочку!
— …то ты становишься похож на Антонио Бандераса, — сказала я первое, что пришло в голову.
Роальд просмаковал мое сравнение, и, похоже, оно пришлось ему по вкусу. Он сразу выпрямился, поднял подбородок и посмотрелся в зеркальце.
— Да, что-то есть…
«Господи, да ведь ему нужна аудитория!» — наконец-то поняла я.
Нужно, чтобы кто-то постоянно им восхищался! В нормальных условиях у него есть для этого все возможности, а тут вместо толпы девочек и мальчиков — одна я. И на мне он будет отыгрываться все время нашего общения!
Подогнав машину к ресторану, я припарковала ее, и мы вошли внутрь заведения.
Глава 5
Конечно, потакая капризам Роальда, я изрядно рисковала. Но, право же, у моего терпения тоже есть предел. Оно почти безгранично, но рано или поздно понимаешь, что лучше уступить на чуть-чуть, чем стоять до конца, держа глухую оборону.
Ведь кто знает, что предстоит нам в ближайшее время! Хитрый маньяк наверняка захочет довести свой замысел до конца, и ссориться с Роальдом в такой обстановке было бы неразумно.
Честно говоря, идеальным вариантом был бы такой: я связываю Ромочку по рукам и ногам и складирую где-нибудь в теплом погребе, а сама предпринимаю меры по устранению убийцы.
Когда дело будет сделано, я извлекаю Ромочку на свет Божий, он поет на мероприятии что ему положено и, сделав мне ручкой, отбывает в Москву.
А если говорить серьезно, то проблема человека, который так хочет отправить Голицына к праотцам, с каждым днем становилась все более острой.
По-хорошему стоило бы совместить два дела — охранять Роальда и одновременно вести поиск убийцы. Риск безмерно велик, что и говорить, но…
Но так ведь просто нельзя жить — зная, что человека, которого ты охраняешь, подстерегает опасность буквально за каждым углом!
Стоит обмозговать эту проблему. Собственно, даже две проблемы: убийца и Роальд. Как сделать так, чтобы Ромочка был послушен и помогал мне в работе, а не «качал права», да еще по пустякам.
Пообещав себе, что за этот вечер я составлю план дальнейших действий, я решила не забивать голову перед едой мыслями о работе, а отдать должное качеству пиццы и салату с оливками.
Роальд съел две порции. Кажется, я все же была к нему несправедлива. При его комплекции мои обеды действительно были ему, как слону дробинка.
Значит, Женя, делай вывод: если ты хочешь, чтобы клиент был с тобой добр, нежен и покладист, надо его как следует кормить.
— Я одного не понимаю, — лениво говорил Роальд, потягивая коньяк из пузатой рюмки. — Почему во французском ресторане подают пиццу? Вот, скажем, во французском ресторанчике на «Мосфильме», там тебе и салатик с утиным филе, и уточка под соусом из малинового уксуса, и супчик-пюре из порея с тмином…
«Лопай, что дают!» — хотела я сказать, но вслух произнесла:
— Так то Москва, дорогой мой. Но ведь здесь тоже неплохо, правда?
— Правда, — нехотя согласился Роальд. — Коньячок очень даже ничего.
Вот гад! Когда мы входили в ресторан, он обещал мне, что будет пить только красное вино, а когда официант принес меню, сразу заказал коньяк. И теперь «употреблял» уже шестую рюмку!
— Я сейчас, — с трудом приподнялся со своего места Голицын.
— Ты куда?
— Я же сказал: сейчас приду, — раздраженно повторил Роальд.
— Я хочу знать, куда ты идешь, — настаивала я. — Да еще и пошатываешься.
— В сортир! — намеренно громко ответил Голицын. — Хочу отлить.
— Мог бы и не орать, — попробовала я урезонить Роальда. — Кстати, в Москве давно уже употребляют английские эквиваленты: to piss, например.
— Ни разу не слышал.
— А для этого места подошло бы и другое выражение: to see France — посмотреть на Францию, — прибавила я с улыбкой, видя, что Роальд снова настроен довольно агрессивно. — Возвращайся поскорее.
— Айн момент, — пообещал Голицын и нетвердой походкой направился к выходу из зала.
Я проводила его взглядом.
Честно говоря, мне не следовало оставаться на месте — на душе было неспокойно.
Решено. В кабинку я с ним, конечно же, не пойду, а вот в холле подожду. Выйдет — скажу, что тоже ходила в туалет. А то станет возмущаться, что ему одному и шагу ступить нельзя!
Отложив салфетку, я быстро прошла в холл и остановилась возле зеркала, ожидая, пока Роальд выйдет из двери, на которой нарисован мужской силуэт.
Через некоторое время послышался шум сливного бачка, дверь открылась и… И передо мной возник лысый старичок с довольной физиономией, который мурлыкал себе под нос песенку из репертуара Эдит Пиаф.
Я бросилась к двери, не обращая внимания на удивленные возгласы пожилого джентльмена, и быстро осмотрела туалет на предмет количества кабинок.
Одна! Роальда тут не было! Черт возьми, куда же он подевался?
— Мадам! — продолжал увещевать меня старичок. — Женская комната — там!
— Мерси, но мне была нужна мужская, — на бегу ответила я и бросилась к выходу.
И тут моим глазам предстала жуткая картина — растерянное лицо Роальда, на мгновенье мелькнувшее за стеклом зеленого «Линкольна», который быстро набирал скорость, отъезжая от ресторанчика.
