— Что ты этим хочешь сказать?
— Оплачивает-то твои услуги Аркаша. Не так ли?
— Кость, давай начистоту. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Что тебе известно обо всей этой истории?
— А что мне будет, если я отвечу?
— А что ты хочешь?
— Поужинать с тобой.
— Сегодня я не могу, но обещаю подумать об этом.
— Тогда и я подумаю.
— Костя! — Я даже топнула ногой.
— Ладно, шучу, — он смешливо прикрыл голову руками, как бы закрываясь от удара, — только давай поговорим обо всем чуть позже. Сейчас мне на сцену.
— Ты играешь Уэльского, да?
— Да. Главную роль мне, к сожалению, не дали. Рылом не вышел.
— Завидуешь? — хитро прищурилась я.
— Кто? Я? Брось. Каждому свое.
— А как ты вообще попал сюда? Ты же в драматическом играл.
— Играл, — не стал отрицать он. — Но здесь платят больше. Хотя, с другой стороны, там я был король и премьер-актер, а тут есть другие короли.
— Например, Майоров?
— Чтобы тягаться с ним в актерском мастерстве, — помолчав, сказал Жемчужный, — я еще не дорос.
В этот момент в дверях, ведущих на сцену, появилась полноватая женщина в розовом брючном костюме.
— Жемчужный, — сказала она неприятным скрипучим голосом. — Скоро ваш выход.
— Иду. — Костя потушил сигарету и встал.
— Ты только обо мне не забудь, — напомнила ему я.
— Ну что ты, — улыбнулся Жемчужный. — Я о тебе каждое утро вспоминал, а теперь и подавно не забуду. А ты пока насчет ужина подумай, время у тебя есть.
— Хорошо. Удачи тебе на сцене.
— Спасибо. — Он послал мне воздушный поцелуй и вернулся на «рабочее место».
Я осталась одна. Да, то, что в этом деле рядом со мной будет Костя, большая удача. Лучшего помощника и пожелать нельзя. Это он только строит из себя буку, а на самом деле Жемчужный был очень чутким и отзывчивым человеком.
— О чем задумалась? — услышала я голос над самым ухом.
Подняла голову. Это была Тимирбулатова. Она сняла с головы парик и бросила его на диванчик.
— Жарко в нем, — сообщила мне.
После этого она подошла к бару, достала оттуда бутылку лимонада и опустошила ее прямо из горлышка.
— Не хочешь? — спросила она меня. — Тут есть еще.
— Нет, спасибо, — отказалась я.
— А я уже все. Отстрелялась, — радостно произнесла Ольга. — Больше у меня выходов нет, теперь только на поклон. Ты не куришь?
Настроение у Ольги явно поднялось. Она вся так и светилась от счастья. Вот что с людьми искусство делает.
— Нет.
— Жаль. А то у меня сигареты в гримерке, а идти неохота.
Странный все-таки народ — актеры. Перед спектаклем ходят замкнутые, слова лишнего не вытянешь, а после — становятся похожими на фейерверк. Так и искрятся счастьем.
— А как там Аркадий Александрович? — спросила я.
— О… — Ольга закатила глаза. — Ты знаешь, чем больше я его вижу на сцене, тем больше убеждаюсь, что он талант.
— Оль, а можно задать тебе нескромный вопрос?
— Конечно, задавай. О чем ты говоришь?
— Скажи, а о вашем романе с Аркадием Александровичем всем известно или нет?
— Да ты что? — замахала она руками. — Об этом никто не знает. Хотя, если честно, я готова кричать об этом на улицах. А что? Пусть все знают.
— И что же тебе мешает?
— Аркаша не хочет этого, — помрачнела она. — Но и его можно понять. Такой человек, как он, без сомнения, должен заботиться о своей репутации.
Последнюю фразу она произнесла с неподдельным восхищением.
Странно, подумала я. Откуда же тогда Костя так с ходу догадался, что мои услуги по охране Тимирбулатовой оплачивает Аркадий Майоров? Не телепат же он, в самом деле?
— А ты знаешь, — решила я сменить тему, — я встретила в вашем театре своего старого знакомого.
— Да ну? — удивилась Ольга. — Он тоже актер?
— Актер.
— И кто он, если не секрет?
— Жемчужный, — ответила я.
— Кастет? — уточнила моя новая клиентка. — Ты была раньше знакома с Кастетом?
Я не удивилась тому, что Тимирбулатова называет так Костю. Еще при нашей первой встрече Жемчужный признался мне, что друзья и коллеги обращаются к нему по кличке Кастет. Надо полагать — производное от имени. Выходит, с тех пор ничего не изменилось.
— Да. А почему тебя это удивляет?
— Кастет — актер до мозга костей. Поэтому я и решила, что его круг общения ограничивается такими же, как он.
— У тебя с ним хорошие отношения?
Ольга пожала плечами.
— Трудно сказать. Скорее у меня вообще нет с ним никаких отношений. Правда, не считая деловых.
— А у Аркадия Александровича?
— С Аркашей их тоже друзьями не назовешь. Тут даже имеет место конкуренция. И тот и другой по природе своей лидеры. Но мастерство Аркадия Майорова значительно выше, и Жемчужному ничего не остается делать, как мириться с этим. И думаю, ему это не очень приятно.
— Ты не будешь возражать, Оля, если я после спектакля немного пообщаюсь с Костей? — как можно невиннее поинтересовалась я.
— Ну конечно, нет. Я ведь все понимаю. Старым знакомым всегда есть о чем поговорить.
При этом она заговорщицки подмигнула мне. Я добилась того, чего хотела. Ольга не заподозрила, что я собиралась беседовать с Жемчужным непосредственно о ней. Так пусть она лучше остается в неведении. А то еще неизвестно, какая реакция по-следует.
— Но ты недолго? — осведомилась она.
— Нет. Минут двадцать от силы.
— Самое то. Я как раз переоденусь, и мы поедем.
— Договорились.
После этого Ольга все-таки не выдержала и сходила в гримерку за сигаретами. Я решила больше не расспрашивать ее ни о чем. Во всяком случае, до тех пор, пока не поговорю с Жемчужным.
Спектакль вскоре закончился, и Ольга, загасив окурок в пепельнице, убежала на поклон к публике.
Довольно долго звучали аплодисменты, крики «Браво!», а некоторые в зале даже скандировали «Майоров! Майоров!».
Кумир. Что там говорить…
Наконец актеры начали расходиться по своим гримеркам. Ольга, снова подмигнув мне, пронеслась мимо. Со ступенек спустился Майоров. В правой руке он держал парик, в левой бутафорский меч. Пот струился ручьями по его лицу.
— Смотрели спектакль из-за кулис? — спросил он меня на ходу. — И как вам?
