— А я, между прочим, не боюсь! — сердито ответила Антонина. — Пусть что хотят со мной делают! Я, может, скоро от туберкулеза легких помру — в этой сырости…
— Значит, крыша у вас течет? — попыталась я направить разговор в нужное русло. — И сильно течет?
— Не всегда, — ехидно сказал хозяин. — Сейчас, например, не сильно, а когда дождь или там снег тает, тогда, конечно, подтекает…
— Течет, течет, страшно течет! — перебила его супруга. — По всей стене течет… и по потолку тоже… Да полюбуйтесь сами…
Их квартира являлась, по сути, той самой средней комнатой, отмеченной на плане крестиком. Изнутри она была поделена на две части деревянной перегородкой. Та часть, где находились мы, была меньшей. Здесь стоял стол, несколько стульев и шкафчик для посуды. Над окном нависала вспухшая бурая штукатурка. Края оконного проема также были искрошены. В соседней комнатке наблюдалась примерно та же картина. Бурые следы протечек волнообразно спускались по всей стене едва ли не до самого пола. Поврежден был и потолок — настолько, что видна была даже обшивка. Вся мебель в комнате была сосредоточена у противоположной стены. Мисс Фридлендер за моей спиной тихонько ахнула и, зажав под мышкой сумку, бегом на цыпочках пересекла комнату и обеими ладонями коснулась стены в том месте, где предполагался замурованный оконный проем. Лицо ее слегка побледнело. Хозяйка истолковала это по-своему.
— Страшно? — сказала она с удовольствием. — Это еще ничего! А вот прошлый год ливень был — вот где страшно! По стене хлестало — не поверите — как из пожарной кишки! Чемодановых под нами — и то всех залило. Вот и посудите сами, какая тут жизнь?
Мисс Фридлендер еле слышно застонала.
— Да-а, действительно, — сказала я искренне. — Вам не позавидуешь.
— Да уж, чего нам завидовать, — с усмешечкой сказал Аркадий. — Это им вот, в Африке, надо завидовать. Тепло, бананы растут… И чего они сюда едут? Я бы на их месте дома сидел, точно говорю. Под пальмой.
— Как же, под пальмой! — ядовито сказала его супруга. — Сиди уж здесь, до самой смерти!
— Знаете что, — сказала я. — Квартира ваша для жилья, конечно, непригодна. А вот, если бы вам предложили квартиру в новом доме, однокомнатную — вы бы согласились?
— Это кто же ее нам предложит, девушка? — презрительно сказала хозяйка. — Уж не вы ли?
— Надо подумать, — сказала я. — Кстати, вы никогда не хотели сделать здесь второе окно? Вроде немного темновато?
— Тут, девушка, впору второе окно закладывать! — сообщил Аркадий. — Рамы никудышные, зимой такой холод — никакая печка не помогает!
— А это окно, — невинно спросила я, — давно заложено?
Супруги переглянулись.
— Да кто его знает, девушка, — сказала хозяйка. — Мы еще когда заселились, его уже не было. А это, почитай, двадцать лет уже…
— Значит, не трогали его? — повторила я.
— А чего его трогать? — юмористически сказал хозяин. — Скоро вся стена сама рухнет.
Теперь уже мы с мисс Фридлендер переглянулись.
— Мы попытаемся вам помочь, — уверенно сказала я. — Правда, Линда?
Мисс Фридлендер в глубоком волнении схватилась за края шляпы и натянула ее на самые уши. Момент был решающим. Я подумала, что если королева унитазов согласится купить этим несчастным людям квартиру, то вся эта дурацкая история приобретет неожиданно глубокий смысл. Кто знает, может быть, именно с этой целью судьба забросила мисс Фридлендер в нашу дыру?
— Нам нужно посоветоваться, — решительно сказала моя клиентка и, схватив меня за руку, выволокла в коридор.
Здесь она сорвала с носа очки и пронзительным взглядом посмотрела мне прямо в глаза.
— Вы считаете, что игра стоит свеч? — спросила она срывающимся голосом.
— Не забывайте, что я всего лишь ваш телохранитель, — как можно равнодушнее произнесла я. — В любом случае, решать придется вам, мисс Фридлендер.
— Да! Вы совершенно правы! — воскликнула она и порывистым жестом опять надела очки.
Это было очень кстати, потому что на ее синяки было невозможно смотреть без содрогания.
— Но вы полагаете, что тайник никто не трогал? — замирающим голосом спросила она.
— Поручиться не могу, но у меня складывается впечатление, что в этом доме после революции вообще никто ничего не трогал, — ответила я.
— Да! У меня складывается точно такое же впечатление! — ликующе сказала мисс Фридлендер.
— Так что же вы решили? — безразлично поинтересовалась я.
— Да! Я решила помочь этим людям! — растроганно проговорила она. — Это так замечательно — помогать бедным! За сколько, вы говорите, мы сможем купить им недорогую, но приличную квартиру?
— Думаю, семи-восьми тысяч долларов будет достаточно, — сказала я.
— Но хотелось бы сделать все побыстрее! — жарко зашептала мисс Фридлендер. — Эти формальности. Как жалко, что здесь нет моего юриста…
«Знала бы ты, как тебе повезло, что здесь нет твоего юриста», — подумала я и сказала:
— У меня есть знакомые, которые помогут все уладить за два-три дня. Вы встретитесь с ними, и они вам помогут.
— В самом деле? — обрадованно спросила мисс Фридлендер. — И эти бедные люди через два дня уберутся отсюда?
— Если мы постараемся, это вполне реально, — обнадежила я ее.
— Тогда нужно действовать! — вскричала мисс Фридлендер, взмахивая маленьким кулачком.
На ее крик из соседних дверей стали высовываться любопытные головы. Я приложила палец к губам. Мисс Фридлендер сконфуженно оглянулась и, заметив, что за нами наблюдают, приветственно помахала соседям.
— Хэлло! Добрый день! — пропела она, расплываясь в широкой американской улыбке.
Соседи немедленно попрятались, видимо, решив, что имеют дело с сумасшедшей. Я поскорее увела ее из коридора. Хозяева, которые о чем-то взволнованно шушукались вполголоса, сразу замолчали и испуганно посмотрели в нашу сторону. Наоборот, Джимми при нашем появлении явно испытал облегчение. Вряд ли ему когда-нибудь у себя на родине приходилось так долго пребывать в таком беспросветном гетто, и он испытывал теперь состояние полнейшего дискомфорта.
Мисс Фридлендер улыбнулась самой сладкой улыбкой, на которую была способна, и торжествующе сообщила:
— Мы приняли решение. Скоро вы будете жить в чудесной новой квартире, с кухней, ванной и мусоропроводом.
— Насчет мусоропровода вы погорячились, мисс Фридлендер, — вполголоса сказала я. — И позвольте я сообщу этим людям, что нужно делать, иначе они могут нас неправильно понять.
— Опять вы за свое! — обиделась американка. — Я же принимаю решения!
— Разумеется, — успокоила я ее. — Я просто переведу ваше решение на понятный этим людям язык.
