Ого! Неужели у госпожи Анищенко так хорошо работает интуиция, что она чует мое присутствие? Или Клару действительно не обманывают ее ощущения?
— Представляешь, как будто кто-то дышит в затылок, — продолжала жаловаться Клара. — И дома тоже. Я оглядываюсь, сердце замирает, но никого нет. Конечно же, никого. Но через пять минут все начинается снова. И теперь еще визит этой женщины…
— Ты говоришь, что она работает телохранителем у Раменского? — недоверчиво поинтересовался Володя. — Во бабы дают! То снайперши в Чечне, то бодигарды… Бодигардши, вернее… Язык сломаешь…
— Не знаю, как она в деле, — проговорила Клара, — но мозги у нее хорошо работают.
— Что ж, очень рад за ее кавалера, — сухо сказал Володя.
— Нет, она не производит впечатление женщины, у которой есть постоянный приятель…
Я удрученно покачала головой. Вот мерзавка эта Анищенко, все просекла!
Да, пожалуй, мне теперь стоит всерьез отнестись к ее подозрениям — ведь последнее утверждение насчет меня убедительно свидетельствует о том, что с интуицией у Клары все обстоит нормально.
А значит, ей действительно угрожает опасность, и это вовсе не «бабские причуды».
«Лада» подкатила к микрорайону возле рынка на окраине и притормозила около одного из домов. Клара вылезла из машины и, дождавшись, пока ее спутник запрет дверцу, взяла его под руку, и они быстро зашагали к пятиэтажке, покрашенной в рыжий цвет.
Я в нерешительности припарковалась метрах в десяти от дома.
Что мне теперь предпринять? Проследовать за ними и попробовать установить, в какую квартиру они направляются? Дождаться их здесь?
Но вскоре я поняла, что выбора у меня нет. Ситуация круто переменилась.
Внезапно я увидела в зеркальце заднего вида знакомую зеленую «Тойоту».
За рулем машины сидел Ренат Касимов. Он сделал один круг возле пятиэтажки и, подрулив к «Ладе», припарковал свою машину рядом.
Убедившись, что хозяев «Лады» поблизости не наблюдается, Ренат вылез из «Тойоты» и, открыв свой капот, углубился в его недра.
Пару раз он подымал голову и смотрел на окна пятиэтажки. Наконец, решившись, Ренат вытер руки тряпкой и достал из салона какой-то сверток.
Так-так! Именно с этим предметом Касимов выходил из хаты старика, с которым вел безумные разговоры о воинских званиях и восходах-заходах!
Ренат сорвал со свертка упаковку, и в его руках оказался небольшой прямоугольный предмет величиной с книжку карманного формата.
Касимов расстелил на снегу брезент и заполз под свой автомобиль. Из-под «Тойоты» виднелись только подошвы его башмаков.
Однако рука Рената в одно мгновение оказалась протянутой под корпус соседней с его «Тойотой» «Лады» и задержалась там на минуту.
После этого Ренат не спеша выкарабкался из-под машины, отряхнул руки и вытер их тряпицей — той самой, которой был обернут сверток. Обходя свой автомобиль, Касимов бросил оценивающий взгляд на «Ладу» и, удовлетворенно кивнув, взглянул на часы.
«Неужели он запрограммировал взрывное устройство на определенное время? — удивленно следила я за его действиями. — Ведь он не может точно знать, в какое время водитель сядет за руль».
Дальше все было еще интересней. Касимов снова полез в салон своего автомобиля и достал оттуда коробку, обвязанную синей лентой.
Захватив ее под мышкой, Ренат направился к подъезду, в который вошли Клара и Володя.
Прошло десять минут. Ренат снова появился на улице и с довольной улыбкой проследовал к своей автомашине. Он залез в «Тойоту» и уехал.
Я проводила взглядом удаляющуюся зеленую машину Рената и убедилась, что Касимов уехал, а не притормозил где-нибудь в отдалении. Причем машина ехала на обычной скорости, не слишком быстро.
Значит, бомба, которую он подложил, должна сработать не сразу — это во-первых.
Во-вторых, можно с уверенностью сказать, что это не взрывное устройство с дистанционным управлением, иначе Ренат остался бы где-нибудь неподалеку и нажал кнопку взрывателя, когда убедился бы, что в машине находится именно тот, кто ему нужен.
Следовательно, можно с уверенностью предположить, что бомба сработает через какое-то время после того, как человек сядет за руль.
Это может быть любой промежуток времени — и час, и секунда…
Черт возьми, эта парочка выходит! Володя держит в руках сверток, с которым заходил в подъезд Ренат, только он уже не перевязан лентой, коробку, наверное, уже открывали. Володя идет быстро, а Клара вовсе не пытается его догонять. Вот Володя оборачивается и что-то говорит ей, Клара улыбается и машет рукой.
Затем он опять подходит к ней, берет ее руки в свои и что-то тихо говорит ей на ухо.
Та покорно кивает и с опущенной головой возвращается в подъезд, но застывает у двери и смотрит вслед Володе, который быстро идет к машине.
Все. Больше ждать нельзя!
Я хлопаю дверцей, выпрыгиваю из «Фольксвагена» и успеваю поймать Володю в ту самую секунду, когда он уже намеревается засунуть ключ в дверцу.
— Не делайте этого, — непререкаемым тоном говорю я, хватая его за запястье.
Клара, которая все это время стоит на крыльце, сбегает по ступенькам и несется к нам.
— Это снова вы! — кричит она, подбегая. — Что вам от нас надо? Оставьте нас в покое! Если вас нанял Андрей, чтобы следить за нами, то можете отправляться домой! Все уже кончено!
— Что именно? — тихо спрашиваю я. — По-моему, все только начинается.
Тут приходит в себя Володя. Стряхнув мою руку со своего запястья, он поворачивается к Анищенко и, еле сдерживая раздражение, спрашивает Клару:
— Эта, что ли, суперменка к тебе сегодня приходила? Я не ошибаюсь?
Клара, стоящая рядом с искаженным от гнева лицом, кивает, Володя грубо хватает меня за руку и… и тут же сгибается пополам от боли — носок моего ботинка впечатался под его коленную чашечку.
Я тотчас же делаю еще один жест, и ребро моей ладони, прочертив кривую, останавливается в миллиметре от основания его шеи.
Вместо удара, однако, я мягко кладу край кисти на кожу Володи и тихо говорю:
— Этот удар мог бы быть смертельным. Но я только зря стала бы терять время.
— Вот как? — осторожно разгибается Володя. — Это почему же?
— Потому что вы и так почти уже покойник, — спокойно отвечаю я. — Другие хорошо постарались, чтобы вы вскоре превратились в живой факел.
Володя невольно смотрит на свою итальянскую дубленку и поднимает глаза на меня.
— То есть?
— Садитесь в мою машину, — предлагаю я. — И вы, Клара, тоже — нужно переговорить всем вместе. Покатаемся чуток и решим, как жить дальше.
