Она как-то удивленно дернула головой. Темные очки скрывали
ее глаза, но он увидел, как она улыбнулась.
— Вы всегда так ненавидели женщин, Дронго? — спросила она.
— Откуда вы знаете, как меня называют? — удивился он.
— Знаю, — уверенно ответила она, — я много про вас слышала.
Вы тот самый знаменитый аналитик, о котором рассказывают столько легенд.
— Снимите очки, — попросил он.
Глаза у нее были молодые. Но строгие и немного печальные,
словно она успела еще в молодые годы познать мудрость, недоступную большинству
людей ее возраста. Он пригляделся. Нет, абсолютно точно, он никогда ее не
видел.
— Мы раньше встречались? — на всякий случай спросил он.
— Нет, — покачала она головой, — никогда. Просто мне много
рассказывал про вас наш бывший руководитель.
— Можно узнать его имя?
— Можно. Он погиб несколько лет назад. Генерал Меджидов.
— Вы были в группе «Октава»? — понял Дронго. — Вы работали
вместе с ним.
Она кивнула головой. Теперь он понимал, кто именно сидит
перед ним. По личному указанию всесильного Андропова и с разрешения ЦК КПСС в
1974 году в Москве была создана специальная группа «Октава», выполняющая
наиболее деликатные задачи особо секретного характера и подчиняющаяся
непосредственно Председателю КГБ. Именно тогда усилиями этой группы был
ликвидирован информатор ЦРУ, сумевший попасть на работу в ЦК КПСС. Сотрудникам
КГБ было строжайше запрещено вербовать или вести наблюдение за партийными чиновниками
подобного ранга, чем и воспользовались американцы. Но агент Адонис провалил
задание, а группа «Октава» сумела устроить ему автомобильную катастрофу, чтобы
не компрометировать высший штаб партии и органы государственной безопасности.
На счету группы, засекреченной и для самих сотрудников КГБ,
было немало громких дел, о которых никто и никогда не должен был знать. Дронго
лично знал генерала Меджидова, возглавившего группу после генерала Гогоберидзе.
Но даже он не мог предполагать, что в столь специфической группе, каковой
являлась «Октава», вместе с опытными профессионалами могла действовать и
молодая женщина. Несколько лет назад генерал Меджидов погиб при невыясненных
обстоятельствах рядом со зданием центрального аппарата КГБ. Его сбила
неустановленная машина, и у многих друзей и знакомых генерала имелось немало
оснований думать о том, что автомобиль-убийца появился не просто так. Но об
этом предпочитали не говорить.
И теперь перед Дронго сидела женщина, бывший сотрудник
группы «Октава», которая уже давно стала такой же легендой в КГБ, какой был и
сам Дронго.
— Вы работали с Кямалом Меджидовым? — спросил он, уточняя.
— Несколько лет, пока его не убили, — кивнула она.
— Как вас зовут?
Она улыбнулась.
— Вам сказать настоящую фамилию или придумать другую?
— Настоящую.
— Елена Львовна Суслова. Подполковник Суслова.
— Вы не родственница бывшего секретаря ЦК?
— Нет, — опять улыбнулась она, — не родственница. Я думала,
о нем все уже забыли.
— Вы долго работали в группе «Октава»?
— Достаточно долго, — кивнула она, — только в КГБ обычно
говорят не «Октава», а группа «О».
— Да, действительно, я уже забыл, — согласился он, — теперь
я примерно представляю, кого именно ко мне прислали.
— А я знаю, с кем буду работать, — парировала она, — вы ведь
тот самый Дронго, который сорвал работу нашей разведки в Ницце.
— Теперь я стал печально знаменитым, — пробормотал он, —
меня, наверно, скоро обвинят и в том, что я передал документы ПГУ англичанам.
— В этом тоже обвиняют, — улыбнулась Суслова.
— Ничего я им не передавал. Я набил два чемодана старыми
французскими газетами и оставил их в номере. А уже ваш бывший сотрудник
полковник Савельев продал их за миллион с лишним долларов. Но я не думаю, что
из старых газет можно узнать о вашей агентуре в Литве.
— Вы меня почти убедили, — сказала Суслова, — хотя в службе
внешней разведки до сих пор считают, что вы невольно помешали ее сотрудникам
привезти документы в Москву.
— Не невольно, а сознательно, — возразил Дронго, — мне
почему-то стало жаль литовцев. Маленькая страна, которая так хочет что-то
построить. Мне показалось важным, чтобы у них появился и свой шанс.
— И вы всегда даете шанс другой стороне?
— Не всегда. Только в тех случаях, когда мои убеждения не
расходятся с представлениями о моем долге.
— Надеюсь, в нашем случае они не разойдутся, — пробормотала
Суслова. — Меня вытащили сюда специально для работы с вами, посчитав, что я
идеальный кандидат в ваши связные.
— Если бы вы не сказали про «Октаву», я бы еще сомневался,
но теперь у меня нет никаких возражений.
— И вас устраивает даже мой пол? — улыбнулась она.
— Кажется, я начинаю любить женщин, — пошутил Дронго, — хотя
по-прежнему считаю, что в нашем деле лучше иметь дело с мужчинами.
— Мы примерно одного возраста, и ничего удивительного, если
мы будем встречаться с вами по вечерам, — сухо сказала Суслова. — Мне приказали
быть постоянно рядом с вами. И оказывать вам всяческую помощь. Кроме того, я
привезла деньги, которые лежат в черном портфеле. Он стоит в коридоре.
— Это не самое главное, — отмахнулся Дронго, — вот здесь, —
он достал из внутреннего кармана пиджака, — список людей, с которыми я должен
встретиться. И первая встреча у меня запланирована со вдовой покойного.
Елена взяла список, внимательно изучила его. Потом подняла
глаза на Дронго.
— Я не совсем поняла, что значит «его близкие друзья». Вы
еще не знаете, кто конкретно вам нужен?
— Конечно, не знаю. Я вообще только вчера узнал о деле,
которым буду заниматься. И я пока еще не знаю близких друзей нашего фигуранта.
Так что нужно узнать, с кем он близко дружил последние несколько лет. Самые
близкие друзья. Мне нужны их фамилии и адреса. Хотя думаю, что уже сейчас могу
набросать примерный список людей, которых уже допрашивали следователи. Но мне
нужен другой список, проверенный и уточненный. Возможно, что следователей
интересовали только люди, которые так или иначе могли помочь расследованию. А
мне нужны его близкие друзья независимо от того, где именно они были в момент
совершения преступления. Даже если они находились в экспедиции на Северном
полюсе. Мне важна не криминальная сторона вопроса, а психологическая. Я должен
прочувствовать настроение убитого, его состояние за несколько дней до убийства,
за несколько месяцев… Мне нужна динамика его самочувствия, самоощущения.
