Он положил трубку и вернулся к молчаливо сидевшему
Капустину, все еще переваривающему сказанное.
— Почему не будет? — все-таки рискнул спросить он.
— Не будет, и все, — криво улыбнулся Александр Юрьевич. Он
все еще нервничал, понимая, чем мог окончиться для него сегодняшний день. Но
теперь внешне это никак не проявлялось. — Просто я не хочу. Этого вполне
достаточно, чтобы вашей передачи не было.
— Вы из-за этого меня вызывали? — нахмурился Капустин.
— Вообще-то да. Сколько ты получаешь за хорошую передачу?
Пять тысяч? Десять? Я тебе хотел предложить сто. Тебе не помешают лишние сто
тысяч долларов? Или помешают?
— Не помешают, — снова улыбнулся Капустин.
— На этом я собирался закончить с тобой нашу беседу. Но ты
умудрился еще и вовремя меня толкнуть, чтобы этот сукин сын в меня не попал.
Капустина поражало спокойствие, с которым он говорил теперь
о неудавшемся покушении. Очевидно, Александр держал себя чудовищным усилием
воли. Он был сильным человеком и предпочитал выглядеть таким во всех
обстоятельствах. И хотя руки его все еще немного дрожали, он был в состоянии
вести разговор и даже анализировать случившееся.
— Поэтому, — продолжал Александр, — у меня к тебе есть
деловое предложение. Ты мой канал на телевидении знаешь? Мы его сейчас
расширяем, будем конкурировать с другими. Постараемся вырваться в лидеры,
поэтому я твою передачу собираюсь купить.
— Как это купить? — не понял Капустин.
— Переманить к себе, — пояснил Хозяин, — чтобы ты работал на
нашем канале. Со всеми своими ребятами. А заодно хочу, чтобы ты с этого момента
был и нашим продюсером. Зарплата французского президента тебя устроит? Или ты
хочешь зарплату американского президента?
— А сколько они получают? — деловито спросил Капустин.
— Молодец, — засмеялся Александр Юрьевич. — Французский —
семь тысяч долларов в месяц, а американский в два раза больше.
— Мне больше нравится зарплата американских телеведущих, —
сразу нашелся, что ответить, Капустин.
— Мы пока еще до этого не дошли, — заметил Александр
Юрьевич, — но, дай срок, и до такой зарплаты дорастем. И еще будем к себе
американцев переманивать. Не веришь?
— Верю, верю, — засмеялся Капустин.
В апартаменты вошел начальник службы безопасности. По его
мрачному лицу было ясно, что открывшего окно телохранителя они не нашли.
— Прошляпили? — мрачно спросил Хозяин.
— Ушел, сукин сын, — выдохнул Константин Гаврилович. На его
широком мясистом лице отразилась сложная гамма чувств. От ненависти до
раздражения. — Убежал. Даже куртку свою оставил. Понял, что мы его искать
будем.
— Домой к нему людей послали?
— И к его подружке тоже… — Константин Гаврилович покачал
головой. — Узнать бы, кто заказал этому сукину сыну открыть окно.
— Я вспомнил, — вдруг сказал Павел, — как раз за минуту до
вашего прихода кто-то позвонил по внутреннему телефону, и он, положив трубку,
пошел открывать окно. Он знал, что вы поднимаетесь в этот момент к себе в
кабинет.
Хозяин, сжав губы, посмотрел на начальника службы
безопасности. Тот шумно задышал, хмуро взглянув на журналиста. Очевидно, его
больше устроило бы, если бы Павел сообщил эту информацию ему наедине.
— Я же вам говорил, что у вас настоящий бардак! — гневно
крикнул Александр. — Значит, кроме Михаила, у нас в здании еще кому-то
заплатили. Я могу узнать, наконец, кто именно платит моим людям? И кто хотел
сегодня убить меня?
— Мы все выясним, — сурово заверил его начальник службы
безопасности. — Я подключу наших знакомых из ФСБ. И найду Михаила. Живого или
мертвого.
— Лучше живого, — процедил Хозяин. — Живого, чтобы я его сам
допросил. Мне он нужен живым.
Начальник службы безопасности, понимая, что в таком
состоянии лучше не спорить, вышел. Александр Юрьевич проводил его долгим
тяжелым взглядом, а потом с проклятием бросил дорогую хрустальную рюмку в
дверь. Рюмка упала на ковер не разбившись, только расплескав остатки коньяка.
— В общем, согласен или нет? — нервно спросил Хозяин. —
Будешь работать у меня?
Похоже, у него начали сдавать нервы. Реально существующий
заговор против него, заговор, в котором принимали участие сотрудники его
охраны, потряс Александра Юрьевича больше, чем пуля снайпера. На размышления у
Павла не оставалось ни секунды. Впрочем, от подобного предложения отказываться
не имело никакого смысла. Это был подарок судьбы.
— Я согласен, — быстро сказал Павел, понимая, что теперь его
жизнь круто изменится.
— Ну вот и отлично, — кивнул Александр Юрьевич. — Детали
обговоришь с Женей. Она у меня пресс-секретарь и помощник. И не вздумай к ней
приставать. Я вообще не люблю, когда пристают к моим сотрудницам.
— Понял.
Хозяин подошел к телефону, поднял трубку.
— Оформи приказом. С завтрашнего дня продюсером нашего
канала назначается журналист Павел Капустин. Да, он. Оклад указывать не нужно.
Он будет получать гонорары. Это уже мое дело. Позвоните в рекламный отдел.
Пусть сообщат в наши газеты, чтобы они соответственно оформили эту новость.
Все, как обычно. Перспективный молодой человек, бывший воин-интернационалист,
известный журналист и так далее. Ты меня понял. Позвони редактору нашей газеты,
пусть сделают с Капустиным большое интервью.
Он положил трубку, повернулся к Павлу.
— Теперь уходи. Сам видишь, сейчас не до тебя. Можешь уже
завтра выходить к нам на работу. Подойди к Якову Абрамовичу. Он у нас ведает
рекламой. Этот человек может все подать гениально. Уже через несколько дней о
тебе будут писать все московские газеты, одобряя мой выбор.
Павел поднялся, поставил рюмку на столик. Такая
оперативность просто поражала. Александр Юрьевич принадлежал к тому типу людей,
которые не любят терять времени на лишние разговоры. Да и время подобных людей
было слишком дорого. По самым скромным подсчетам, он обладал состоянием в
несколько сот миллионов долларов. И это не считая целой информационной империи,
которую он контролировал.
В тот момент, когда Капустин выходил из апартаментов, дверь
открылась и в комнату еще раз вошел Константин Гаврилович.
— Приехали из прокуратуры и ФСБ, — мрачно сообщил он, — они
хотят видеть вас.
— Откуда они узнали? — окончательно разозлился Александр
Юрьевич.
— Врачи сообщили. Николай умер в машине, — пожал плечами
Константин Гаврилович.
— Я должен был оказаться на его месте, — помрачнел Александр
Юрьевич и, уже не задумываясь, приказал: — Позови Якова Абрамовича. Если о
сегодняшнем покушении узнают журналисты, я лично удавлю того, кто выдаст эту
информацию, — пообещал он.
