Его собеседник кивнул головой. Он не впервые видел, как
приходил в ярость Хозяин, и поэтому спокойно относился к таким приступам.
— Мы послали людей даже в Харьков. Там у Михаила живет
двоюродная сестра. Если он появится там, мы сразу узнаем. Я думаю, мы его
найдем.
— Ладно, — махнул рукой Александр Юрьевич, — спасибо. И не
забудьте о том, о чем я вас просил. Капустин уже работает у нас. Может, пуля
снайпера специально попала в зеркало, а его подставили к нам нарочно. Я должен
все знать. Мне нужна полная информация по этому человеку.
— Мы сейчас все готовим. Через три дня я дам вам полную
информацию, — доложил Константин Гаврилович, — самую полную. С момента его
рождения и до сегодняшнего дня.
— Хорошо, — согласился Александр Юрьевич. — Я буду ждать.
Когда Константин Гаврилович ушел, он поднялся и, пройдя в
свои личные апартаменты, лег на диван. Его пресс-секретарь прошла следом за
ним. Она подошла к нему и спросила:
— Дать тебе воды?
— Нет, — устало сказал он, — иди лучше ко мне.
Она подошла к нему, села на диван рядом с ним. Он положил
руку ей на колено.
— Устал я от всего этого, — пожаловался Александр Юрьевич, —
непонятно, кто и когда тебя ударит. В любой момент можно ждать выстрела в
спину.
Она молчала, зная, что в таких случаях ему нужно просто
выговориться.
— Узнать бы, кто именно нанял этого снайпера, — сказал он,
закрывая глаза. — Если бы только узнать.
Его рука сжала ее колено, но она сидела спокойно, словно
ничего не происходило. Его правая рука пошла наверх, чуть поднимая юбку,
скользнула по животу, еще выше. Он торопливо, слегка дрожащей рукой начал
расстегивать пуговицы на ее жилете. Она молчала, зная, что за этим последует.
Он расстегнул жилет, потом потянул к себе, пытаясь сорвать с нее блузку. Она
чуть отстранилась, и он удивленно посмотрел на нее.
— Нет, — сказала она.
— Что нет? — Ему показалось, что он ослышался.
— Не нужно, — она отстранилась еще больше, и он поднял
голову, не понимая, что именно происходит.
Они были знакомы много лет, еще тогда, когда он был простым
кандидатом наук, а она аспиранткой. Они вместе создавали компанию, вместе
делили все тяготы нового дела. И даже не заметили, как стали близки друг другу.
Она была не просто его любовницей, вернее, она не была его любовницей в том
смысле, в каком стало применяться это слово в конце двадцатого века. Она была
его Другом. Его доверенным лицом и исповедником. Он мог доверить ей любую
тайну. У каждого мужчины есть этот комплекс, словно он до сих пор еще мальчик,
доверяющий свои тайны матери. Но не каждому везет так, как повезло Александру
Юрьевичу, имевшему своего «исповедника» в лице Евгении Турчаниновой.
И их близость была не простыми отношениями мужчины и
женщины, а формой выражения доверия мужчины к женщине, перед которой он мог
быть и слабым, и доверчивым, и растерянным одновременно. И теперь, когда она от
него отстранилась, он удивленно поднял голову, не понимая, что происходит.
— Сегодня нельзя, — улыбнулась она, — ты ведь понимаешь.
Он засмеялся. Действительно, все так просто. Прижав к себе
женщину, он вдыхал аромат ее волос, прижимая ее к себе все сильнее и сильнее.
Потом все-таки начал снимать с нее одежду, целуя ее плечи. Она улыбнулась в
ответ и левой рукой дотронулась до его ремня, расстегивая пряжку. В конце
концов любящая женщина всегда может сделать так, чтобы мужчина почувствовал
себя мужчиной при любых обстоятельствах.
Через двадцать минут она отправилась принимать душ, а он все
еще лежал на диване, когда раздался телефонный звонок. Он повернул голову, но
не стал поднимать трубку. Это был звонок его секретаря Зины. Но ведь та знала,
что его нельзя тревожить, когда он остается с Женей наедине.
Телефон продолжал звонить не переставая. Он нахмурился,
поднимаясь с дивана. Значит, опять случилось нечто непредвиденное. Телефон
продолжал трезвонить. Он подошел к аппарату, поднял трубку.
— Что случилось? — рявкнул он, намереваясь выругать Зину,
которая осмелилась потревожить его, несмотря на строгий запрет.
— Это я, — торопливо сказал Константин Гаврилович, — звоню
из приемной. Зина не пускает меня, говорит, что вы отдыхаете.
— Что случилось? — На этот раз он действительно испугался.
Начальник службы безопасности не стал бы так настойчиво звонить по пустякам.
— Мы его нашли, — победно сообщил Константин Гаврилович.
— Кого нашли? — не понял он.
— Михаила. Он в Харькове, у своей сестры. Наши ребята уже
вылетели туда. Мы доставим его через Ростов, предупредим заранее пограничников
и таможню. Завтра он будет у нас.
Глава 11
В этот день Дронго должен был встретиться с Аркадием
Глинштейном. Но, даже не позавтракав, он снова отправился к Владимиру
Владимировичу, чтобы еще раз перечитать показания Монастырева. Они занимали
примерно двадцать страниц. Очевидно, следователю нравилась разговорчивость
критика. Но ничего конкретного Сергей Монастырев следователям не сказал. Только
общие рассуждения о телевидении, о его негативной роли в обществе.
На все конкретные вопросы Монастырев не давал прямого
ответа, словно боялся чего-то более страшного, чем следователи прокуратуры. В
день убийства он был на работе, задержавшись до восьми на телевидении, а затем
отправился на дискотеку в «Золотой шар», где его видели сотни свидетелей.
Прочитав эти строки, Дронго невольно улыбнулся. Дотошные следователи
отрабатывали все версии, считая, что необходимо проверить, где были друзья
Миронова в момент его смерти. Если бы мотивом убийства была обычная месть или
зависть, подобное усердие могло бы показаться разумным. Но и сам Дронго, и
беседовавший с ним вчера Монастырев справедливо считали, что главным мотивом
преступления могли быть только очень большие деньги. Да и сами следователи,
похоже, больше склонялись к этой версии, отрабатывая другие лишь для порядка и
понимая, что у них все равно не будет возможности раскрыть преступление.
В двенадцать часов дня Дронго, покинув квартиру Владимира
Владимировича, позвонил Аркадию с улицы, предварительно отъехав на два
квартала. Он знал, что Глинштейн поднимается довольно поздно, и рассчитывал
застать его дома. Трубку подняла жена Аркадия, любезно сообщившая, что муж все
еще спит. Через час он продолжал спать. И только в два часа дня Дронго наконец
услышал в телефонной трубке раскатистый голос Аркадия.
— Я вас слушаю.
— Добрый день, — любезно поздоровался Дронго, — я звонил к
вам сегодня два раза. Мне нужно с вами поговорить.
— Кто говорит?
