— Надеюсь, что вы сделаете это как можно скорее. У меня к
вам еще просьба. В последние месяцы Миронов часто появлялся на телеэкране с
молодой девушкой, артисткой. Кажется, ее звали Светлана. Фамилии не помню.
Молодая красивая девушка.
— Рожко, — чуть улыбнулась Суслова.
— Что? — не понял Дронго.
— Ее фамилия Рожко. Светлана Рожко. Она сейчас ведущая
одного ток-шоу.
— Вот-вот. Я бы хотел встретиться с ней. И еще поговорить с
Павлом Капустиным. Он ведь считается восходящей звездой на телевидении и ведет
теперь программы Алексея Миронова.
— Они не были знакомы, — возразила Суслова, нахмурившись. —
Миронова убили в тот день, когда Капустина только взяли на работу. Да и то
рядовым оператором. Всю свою карьеру он сделал за последние два года, уже после
смерти Миронова.
— И тем не менее я хотел бы поговорить с ним. Он занимает
место Миронова в этих передачах. И хотя пока он не стал исполнительным
директором или продюсером своего канала, я думаю, что встретиться с ним нужно
обязательно.
— А вы не слышали последние новости? — встрепенулась
Суслова. — Капустин уже две недели как ушел с первого канала. Теперь он
работает на СТВ. Говорят, что на его повышении настоял сам президент фирмы
«Квант», которому принадлежит канал СТВ.
— Интересное повышение. Тогда мне тем более нужно
встретиться с этим парнем. Ему ведь, кажется, лет тридцать, не больше.
— Я узнаю, как с ним можно связаться, — пообещала Суслова.
— И еще мне нужен постоянный пропуск на телевидение. Хотя бы
месячный.
— Это мы сделаем, — твердо заверила Елена, — у вас есть еще
ко мне вопросы?
— Есть. Вы не могли бы снять свои очки? — Она удивленно
взглянула на него, но, ничего не сказав, сняла очки.
— Зачем вы их носите? — спросил Дронго. — Они ведь портят
вам лицо.
— Это не ваше дело, — грубо ответила Суслова.
— Мое, — вдруг сказал Дронго. — Несколько лет назад, когда я
еще имел какие-то иллюзии, в период распада нашей страны, у меня был связной,
женщина. Я не рассказывал о ней никогда и никому. Она тоже любила темные очки.
— Почему любила? Вы с ней расстались?
— Она погибла.
— Извините.
— Вы не поняли. Она застрелилась. По моим наблюдениям,
темные очки носят лишь в трех случаях. Для выпендрежа, агенты секретных служб
или молодые пижоны, чтобы напустить на себя солидности. В случае болезни глаз.
И в случае большого горя, как бы отгораживаясь от всего мира.
— Интересно, — задумчиво сказала она, глядя перед собой. Но
очки не стала надевать. Потом спросила:
— И к какому из вариантов вы относите мой случай? Очевидно,
к первому, я ведь тоже имею отношение к спецслужбам.
— К третьему, — жестко сказал Дронго, — у вас, очевидно,
было нечто неприятное, если вы решили таким образом отгородиться от всего мира.
Но это неправильно. Вы — молодая красивая женщина. И у вас все еще впереди.
Наступило молчание. Потом Суслова быстро надела очки и
сказала:
— Вы бываете жестоким, Дронго. Это непорядочно по отношению
к своим партнерам, тем более к женщинам.
— Я прав?
— Убирайтесь из машины, — разозлилась она, — я должна вам
всего лишь помогать, а не служить объектом ваших психоаналитических опытов.
Он взялся за ручку дверцы, вышел из автомобиля. Мягко
захлопнул дверцу. Она рванула с места, словно боялась, что он скажет еще
что-нибудь. Он проводил машину долгим взглядом и, взглянув на часы, вспомнил о
назначенной встрече с Аркадием Глинштейном. И быстро перешел на другую сторону
улицы, чтобы остановить машину.
Он не мог предположить, что, отъехав от него достаточно
далеко, она снова затормозила, сняла очки и долго глядела на себя в зеркало.
После чего надела очки и завела мотор. А потом, подумав немного, сняла очки и
бросила их на переднее сиденье рядом с собой.
Глава 12
Новостью недели стала обнаруженная корреспондентами СТВ
переписка кого-то из депутатов Государственной Думы с одним из руководителей
Чеченской республики. Все специалисты утверждали, что это фальшивка,
подброшенная журналистам и составленная с расчетом на компрометацию кого-то из
высокопоставленных чиновников правительства. Но СТВ отмалчивалось, даже когда
происхождением писем заинтересовались в ФСБ, пытаясь установить, откуда и каким
образом подобные письма попали к корреспондентам СТВ.
Никто не мог даже предположить, что письма были составлены
Яковом Абрамовичем и переданы через третьих лиц двум корреспондентам СТВ, даже
не подозревавшим о том, что им вручается явная фальшивка.
Но сенсация недели прозвучала, о ней начали писать все
газеты, говорить все телеканалы. И хотя довольно скоро выяснилось, что это
фальшивка, тем не менее о неудавшемся покушении на Александра Юрьевича начали
говорить все меньше, переключившись на новую сенсацию. Павел удивлялся, как
много времени уделяли явной фальшивке все газеты, журналы и телевидение. В
пятницу он все время звонил Хозяину, пытаясь найти его, но ни Зина, ни
оказавшаяся на своем месте Женя не могли помочь ему. Не отвечал и мобильный
телефон Хозяина, который был всегда с ним. Павел даже не подозревал, что в этот
день рано утром Константин Гаврилович заехал за Хозяином и вместе с ним и еще
двумя спутниками, которых отобрал сам Константин Гаврилович, выехал за город.
Они ехали довольно долго, больше часа, пока наконец не
свернули с основной дороги к небольшой даче, принадлежавшей одному из
родственников Константина Гавриловича. На ней со вчерашнего вечера содержался
почти обезумевший от страха бывший телохранитель Александра Юрьевича, так
неосторожно открывший окно в тот роковой день.
Они въехали в открытые ворота. Во дворе стоял еще один
автомобиль. Михаила охраняли трое бойцов Константина Гавриловича. Он приказал
им уехать, едва появившись на даче. Александр Юрьевич не выходил из автомобиля
начальника службы безопасности, пока не уехали трое охранников. В оставшихся
двух Константин Гаврилович был уверен. Один был его водителем и работал с ним
уже несколько лет. Его звали Антоном, и он служил раньше в разведроте ВДВ.
Второй — его родной племянник, сын его сестры. Парень раньше работал в МВД, но
дядя уговорил его перейти в службу безопасности компании «Квант», и тот
согласился, оставив работу заместителя начальника уголовного розыска в одном из
центральных районов Москвы. Именно ему Константин Гаврилович приказал привести
пленника, запертого в подвале.
— Только осторожней, Григорий, — напомнил Константин Гаврилович,
— ему терять нечего. Он может на тебя напасть.
— У него руки свободны? — спросил вышедший из машины
Александр Юрьевич.
