— Нет. Он в наручниках. Но все равно. Когда человек знает,
что ему грозит, он способен на все.
Григорий спустился вниз и через некоторое время вывел
бывшего телохранителя Хозяина. Тот шел, пошатываясь, под глазами темнели
большие синяки. Он сильно похудел, зарос. Брюки были мокрыми, очевидно, ночью
его не выводили в туалет. Увидев Александра Юрьевича, он пошатнулся от страха,
но Хозяин бросился к нему и, схватив его за грудки, закричал:
— Предал меня, сука! Предал, да? Я тебе покажу!
Он размахнулся и сильно ударил Михаила в лицо. Тот упал.
Александр Юрьевич нанес еще два удара носком дорогого ботинка. Его остановил
Константин Гаврилович.
— Мы еще должны его допросить, — пояснил он, успокаивая
своего шефа. Александр Юрьевич, недовольно ворча, отошел. По знаку Константина
Гавриловича его племянник поднял Михаила, прислонил его к дереву.
— Возьми еще одни наручники и пристегни его к перекладине, —
посоветовал дядя.
Племянник вытащил из автомобиля наручники и пристегнул
каждую руку пленника к перекладине, таким образом почти подвесив несчастного.
Ноги Михаила едва касались земли, и он был вынужден держаться на впившихся в
руки наручниках. Константин Гаврилович удовлетворенно кивнул и подошел к своему
бывшему сотруднику. Увидев его лицо, он повернулся к племяннику.
— Дай ему воды, — приказал он.
Григорий принес стакан воды. Пленник жадно выпил всю воду и
тяжело вздохнул.
— Принеси еще, — снова сказал дядя, — и плесни ему в лицо.
Племянник выполнил и это указание. Александр Юрьевич нетерпеливо
ходил по двору.
— А теперь, — сказал наконец Константин Гаврилович, —
расскажи нам, Михаил, кто и зачем приказал тебе открыть окно.
— Какое окно? — испуганно промычал парень.
— Ты ваньку не валяй, — посоветовал Константин Гаврилович, —
у нас мало времени. Скажи, кто приказал тебе открыть окно. Только без дураков.
— Я его не знаю, — всхлипнул Михаил, — он позвонил ко мне и
предложил десять тысяч долларов за то, что я открою окно в нужный момент. Я не
знал, что они будут стрелять. Он сказал, что им нужно только сделать
фотографию. Они сказали мне, что будут только фотографировать наш офис и
поэтому просят открыть окно.
— Врешь, сука! — закричал Александр Юрьевич.
— Кто тебе звонил? — еще раз спросил Константин Гаврилович.
— Я не знаю. Я действительно не знаю. Он позвонил и сказал
мне, что он представитель какого-то итальянского журнала. Я поехал с ним на
встречу. Это был высокий худой тип с небольшими усиками. Он мне сказал, что
заплатит десять тысяч за открытое окно. Он ничего не говорил про убийство, —
прохрипел Михаил.
— Хорошо, — согласился Константин Гаврилович, — предположим,
что ты не знал, кто тебе позвонил. Предположим, что ты поверил в этого
«фотографа». Хотя я лично тебе не верю, ты ведь бывший сотрудник милиции, мог
бы быть и более сообразительным. Но предположим, что я тебе поверил. Тогда
скажи мне, с кем ты разговаривал перед тем, как открыть окно? Кто сообщил тебе,
что именно в этот момент Александр Юрьевич поднимается к себе в кабинет?
Михаил молчал. Он облизывал губы и молчал. Константин
Гаврилович подошел к нему совсем близко и, приблизив лицо к его уху, прошептал:
— Ты лучше не молчи. Я ведь могу и по-другому спросить. Ты у
меня все равно расскажешь всю правду, просто помучаешься перед смертью страшно.
Очень страшно, Михаил. Неужели не понимаешь?
Несчастный тяжело дышал. Он уже понимал, что находится между
жизнью и смертью, и от страха начал терять реальное представление об
окружающем. Он на миг закрыл глаза, открыл их и прошептал:
— Не делайте мне больно. Лучше убейте сразу.
— Обязательно убьем, — пообещал Константин Гаврилович, —
только сначала будем тебя мучить. Страшно мучить, Михаил. Я думаю, ты съешь
свой язык от боли, прежде чем умрешь. Тебя устраивает такой вариант?
Пленник замычал, снова закрывая глаза. Он уже понимал, что
не уйдет живым с этой дачи.
— Имя, — требовательно сказал Константин Гаврилович, — мне
нужно имя человека, который сообщил тебе о приезде Александра Юрьевича.
Пленник по-прежнему молчал. Константин Гаврилович тяжело
вздохнул и повернулся к племяннику. Он не любил нелогичные действия. А пытка
была явно нелогичным действием. Его бывший сотрудник обязан был догадаться, что
все равно расскажет обо всем, только чуть позже и сильно помучившись.
— Принеси веревку, — попросил он племянника, и тот поспешил
исполнить поручение.
— Сними с него брюки и обвяжи его яйца, — недовольно
морщась, приказал Константин Гаврилович, — у нас мало времени. Сделай петлю и
надень. Только быстрее и постарайся до него не дотрагиваться. И не забудь потом
помыть руки.
Григорий сделал петлю, снял с пленника брюки, довольно ловко
стащил трусы и накинул петлю на детородные органы побелевшего от страха
Михаила.
— Затяни узел, но только не очень сильно, — приказал дядя.
Григорий с радостью дернул веревку, и пленник застонал от
резкой боли.
— Имя, — морщась, попросил Константин Гаврилович, — скажи
мне имя.
Михаил молчал. Александр Юрьевич брезгливо отвернулся, он не
любил присутствовать при подобных зрелищах.
— Давай, — махнул рукой дядя, и Григорий затянул петлю
сильнее.
Пленник истошно заорал.
— Рот! — крикнул Константин Гаврилович. — Заткните ему рот!
— Как же он будет говорить? — резонно спросил Григорий, но
Антон достал из машины большой платок, заткнув пленнику рот. Очевидно, он
приготовил платок заранее, полагая, что он может понадобиться.
— Не забудьте потом его сжечь, — напомнил Константин
Гаврилович, — и дайте мне зажигалку.
Антон протянул ему свою зажигалку. Константин Гаврилович
щелкнул ею и поднес ее к подмышкам пленника. Загорелись волосы, в воздухе
запахло паленым. Михаил дико замычал.
— Имя, — потребовал, глядя в глаза Михаилу и не убирая
зажигалки, Константин Гаврилович, — скажи мне имя.
Тот по-прежнему стонал, дергаясь от боли. Константин
Гаврилович убрал зажигалку.
— Ну почему ты такой идиот? — зло сказал он. — Григорий,
принеси еще стакан воды.
— Вы долго тянете, — зло сказал Александр Юрьевич. — Нельзя
так долго цацкаться с этим кретином.
Он подошел ближе и, схватив веревку, дернул ее изо всех сил.
От боли у несчастного вылезли глаза из орбит. Он едва не задохнулся.
