— Вихров уже следит за Головкиным. А про «Серебряную
салатницу» я узнал. Она принадлежит Курчадзе. Георгию Курчадзе. Говорят, что он
лидер одной из преступных группировок. И он фактический владелец еще двух
казино.
— Найди на него выход, — попросил Александр Юрьевич, — мне
нужно узнать, кто и зачем заказывал мое убийство.
Глава 15
Весь предыдущий день Дронго провел на конспиративной
квартире, где встречался с Потаповым. Он еще раз читал материалы дела. По его
настоянию все копии допросов, оставленные на квартире у Владимира
Владимировича, были перевезены сюда. Вечером к нему приехала Суслова.
Молчаливый охранник впустил ее, ничего не спрашивая. Он, очевидно, знал всех
посетителей в лицо. На этот раз она была без темных очков. Впрочем, наступил
вечер, и темные очки в комнате выглядели бы достаточно нелогично.
— У вас нет новостей? — спросила Суслова, усаживаясь за
стол.
— Я встречался с Аркадием Глинштейном. У меня такое
ощущение, что я попал в какое-то болото. А все стоят на берегу и смотрят, как я
в нем барахтаюсь.
— У вас есть какие-то подозрения? — спросила она.
— У меня есть подозрения, что все знают о том, кому было
выгодно это преступление. И все делают вид, что ничего не происходит. К тому же
мне кажется, что каждый из них что-то скрывает.
— Но у вас нет конкретных доказательств, — настаивала
Суслова.
— Нет, — признался Дронго, — а общие слова и смутные
подозрения никак нельзя назвать доказательствами. Но я стараюсь выяснить мнение
каждого из свидетелей.
— Так можно раскрыть любое дело, — строго сказала Суслова, —
опросить всех свидетелей, кто кого подозревает, проводя опрос по подозреваемым.
Кто наберет больше голосов — тот и виноват. Так, по-вашему?
— Нет, не так. Это необычное преступление. А значит, каждый
из главных свидетелей высказывает не просто свою личную точку зрения. Он
выражает определенную точку зрения окружения Миронова, знавшего о нем гораздо
больше и гораздо лучше, чем все следователи, вместе взятые.
— Я не могу понять вашу логику, — призналась Суслова. — Как
вы думаете выйти на убийцу?
— Если бы я знал, я бы уже с ним разговаривал, — честно
признался Дронго, — я уже примерно представляю, за что и почему могли убить
Миронова. Но мне нужно знать больше подробностей. Поэтому завтра я поеду на
телевидение, чтобы поговорить со Светланой Рожко и Павлом Капустиным. Вы
принесли мне пропуск?
Она достала из сумочки пропуск на телевидение.
— Спасибо. — Он взял пропуск и с удивлением прочитал, что он
выписан на имя Кузнецова.
— А если меня попросят показать паспорт?
Она достала удостоверение на фамилию Кузнецова. Он взял его
и с удивлением увидел свою фотографию и проставленную печать.
— Где вы сумели достать мою фотографию? — спросил он. —
Впрочем, подождите, не отвечайте. Я, кажется, понял. В этой квартире висит
зеркало, прямо перед дверью. Неужели они фотографируют каждого, кто сюда входит?
— Там установлена автоматика, — кивнула она.
— Ловко. — Он усмехнулся, убрав удостоверение.
— Капустину позвонит наш человек, и он вас примет. Можете
позвонить мне завтра в одиннадцать часов, и я вам скажу, когда он вас будет
ждать.
— Ему скажут, что я провожу расследование?
Она удивленно посмотрела на него.
— А вы хотите, чтобы ему сказали?
— Нет, конечно. Но мне интересно, как ему меня представят.
— Вы журналист, работающий на итальянский журнал. Или вы
забыли об этом?
— Я не забыл. Просто мне нужно знать все детали. Из деталей
обычно складывается общая картина.
— Вам не кажется, что вы несколько увлеклись ролью комиссара
Мегрэ? — вдруг спросила она. — А вас всего лишь попросили более тщательно
расследовать уголовное дело. Конкретное уголовное дело. А не придумывать разные
психологические этюды.
— Теперь вы решили взять реванш? — спросил Дронго. — Хотите
сравнять счет по очкам?
— Я просто высказываю свое мнение. Мне кажется, мы топчемся
на месте.
— А мне так не кажется. Мне неприятно вам говорить об этом,
но похоже, что мы с вами ничего не решаем. И от нас ждут совсем не того, о чем
вы думаете.
Она посмотрела ему в глаза. Потом медленно спросила:
— Вы можете сказать, чего именно от нас ждут?
Она спросила это чуть дрогнувшим голосом. И хотя она только
мельком взглянула в сторону стены за его спиной, он понял, что и в этой комнате
все просматривается и прослушивается. Его уловка оказалась верной. Она была
вынуждена пойти ему навстречу и принять правила игры, навязанные им в ходе их
разговора.
— Мы должны найти не мифических организаторов, — сказал
Дронго, — а непосредственных исполнителей преступления. Киллеров или киллера,
которые убили Алексея Миронова. И только найдя убийцу, мы сумеем что-либо
доказать.
Она незаметно выдохнула. Он улыбнулся ей и вдруг увидел, что
она поняла его игру. И даже улыбнулась ему в ответ. Он поднялся, церемонно
прощаясь. Вышел из квартиры, подмигнув своему отражению в зеркале. И спустился
вниз. Через десять минут Суслова вышла из подъезда и увидела, что на
противоположной стороне улицы стоит Дронго.
— Зачем вы разыграли этот спектакль? — спросила она, подходя
к нему. — Вы не доверяете ФСБ?
— Я не доверяю никому, — признался Дронго, — если меня
фотографируют, ничего мне об этом не сообщив, значит, и мне не особенно верят.
— Они бы не стали выдавать вам удостоверение, если бы не
верили, — возразила Суслова, — они ведь допускали, что вы все поймете.
— Эта мысль мне тоже пришла в голову. И она меня как-то
успокоила. Но на всякий случай я ничего не стал уточнять в той квартире. Будет
лучше, если свои мысли я оставлю при себе. До тех пор, пока не найду убийцу.
— Вам никто не говорил, что вы довольно странный человек? —
спросила она, направляясь к своему автомобилю.
— Говорили, — печально сказал он, — и много раз. Когда мы
завтра с вами встретимся?
— Где вы будете?
— Я поеду на телевидение поговорить со Светланой Рожко. Раз
у меня есть удостоверение и пропуск, я теперь могу спокойно ходить в Останкино.
— Позвоните мне оттуда, когда закончите, и я подъеду, —
предложила она. — Я расскажу вам о времени вашей встречи с Капустиным. И о его
новой работе.
— Спасибо. До свидания, — он кивнул ей на прощание, даже не
попросив подвезти его.
