— Что вам нужно? — дрожащим голосом спросила она. — Кто вы
такой?
— Тише, — покачал головой незнакомец, — тише. Я не сделаю
вам ничего дурного. У меня к вам несколько вопросов.
— Какие вопросы? — крикнула она. — Какие вопросы?
— Молчите, — шагнул он к ней, — и постарайтесь взять себя в
руки.
Ее начала бить дрожь. Все-таки она впустила к себе в дом
маньяка.
— Уходите, иначе я буду кричать, — почти умоляюще попросила
она.
— Не будете, — незнакомец подошел к ней, и она обессиленно
прислонилась к стене, уже не способная сопротивляться.
— Только не делайте мне больно, — попросила она, закрывая
глаза.
Незнакомец встал перед ней. Тот же запах дорогого парфюма.
Она открыла глаза. Он стоял перед ней и по-прежнему улыбался. Значит, он еще и
садист. Она застонала.
— Успокойтесь, — снова сказал он, — вы ответите на несколько
моих вопросов, и я уйду. Обещаю вам, что я ничего вам не сделаю.
— Какие еще вопросы?
— Сегодня днем вы должны были встретиться с журналистом
Кузнецовым. Но вы не захотели с ним встречаться. Почему?
Она вдруг узнала этот голос. Это тот самый человек, который
ей звонил. Тот самый голос.
— Это были вы? — с ужасом спросила она. — Это вы мне
звонили?
— Вы не ответили на мой вопрос. Почему вы не захотели с ним
встречаться? Постарайтесь собраться и четко ответить. Почему?
Ее начала бить крупная дрожь. Дело было совсем не в маньяке.
Она поняла теперь, что стала просто разменной монетой в страшной игре.
— Я не понимаю…
— Не врите, — строго сказал незнакомец. — Почему вы не
захотели с ним встретиться?
— Мне… мне не разрешили. Меня просили… Мне говорили…
— Кто? От кого вы услышали фамилию Кузнецов?
Она поняла, что он не уйдет. Он прижал ее к стене и давил на
нее теперь всем телом, словно пытался изнасиловать. В сочетании с ужасом,
охватившим ее, это доводило актрису до изнеможения. Она начала что-то невнятно
лепетать.
— От кого вы узнали? — снова спросил грозный незнакомец.
— Меня предупредил Роман Анатольевич. Он сказал, чтобы я не
встречалась с вами, с Кузнецовым, — быстро поправилась она. — И если мне
позвонит Кузнецов, чтобы я предупредила его.
— Кто такой Роман Анатольевич?
— Это наш заместитель директора. На телестудии. Он
заместитель по хозяйственной части. Он мне сказал, чтобы я его предупредила,
если мне позвонит Кузнецов. И чтобы не встречалась с ним ни за что. Поэтому я…
— Ясно, — незнакомец ослабил давление. Потом сокрушенно
покачал головой. — В какую грязную игру вы влипли, Светлана.
Она заплакала. Теперь она жалела, что проявила
непростительную слабость. Незнакомец казался ей уже не таким страшным.
— Прощайте, — сказал Дронго, шагнув к двери, — и послушайте
моего совета. Никому не говорите о нашем сегодняшнем разговоре. Иначе вам
действительно будет очень плохо.
Он повернулся и вышел из квартиры, мягко закрыв за собой
дверь.
Она опустилась на колени и начала плакать. Потом собрала
цветы, подняла сумочку. Прошла в комнату, бросив все на диван. И подошла к
телефону. Набрала знакомый ей номер.
— Роман Анатольевич, это вы? — спросила она сквозь слезы.
— Что случилось? — раздался в ответ резкий голос.
— На меня только что напали в квартире. Они меня били,
пытали, насиловали. Требовали сказать, почему я не встретилась сегодня с
Кузнецовым.
— И ты им сказала?
— Да. Они меня сильно били. — Она плакала, уже применяя все
свое актерское мастерство, не столько от пережитого волнения, сколько из
желания, чтобы собеседник ей поверил.
— Дура, — сказал он, — сколько их было?
— Двое. Нет, трое. Еще один ждал на улице.
— Откуда ты знаешь?
— Они говорили, что их ждет еще один человек.
— Как они выглядели?
— Высокие, здоровые такие… очень мощные. Они меня били,
Роман Анатольевич.
— Заткнись, — заорал он, — что ты им рассказала?
— Ничего. Я просто сказала, что меня предупреждали заранее о
Кузнецове. Они спрашивали, почему я не встретилась сегодня с ним.
— Ты назвала им мое имя?
— Нет, — чуть поколебавшись, ответила она.
Он уловил ее колебание.
— Сказала или нет? — заорал он в трубку.
— Нет, не сказала. — Она продолжала плакать, надеясь, что он
ей поверит.
— Значит, их было трое?
— Да. Но меня били двое. Они меня изнасиловали! — закричала
она, надеясь, что он ей поверит.
— Но ты хоть получила удовольствие? — грубо спросил Роман
Анатольевич. — Все ведь врешь, сука, как всегда. Ладно, я сейчас приеду.
Он бросил трубку, и она без сил опустилась на стул. Потом,
вспомнив о том, что именно сказала, начала в ярости рвать свою одежду, разрывая
в клочья платье, нижнее белье. Пройдя в спальню, она взяла помаду, размазала ее
по одежде. Потом карандашом нарисовала себе синяк под глазом. Получилось
естественно, и она вздохнула, посчитав, что теперь Роман Анатольевич ей
поверит.
Вспомнив про диван, она бросилась в столовую, измяв подушки
на диване. Даже вырвала клок волос, бросив их на подушку. Осмотрев все, она
осталась недовольна. Пройдя в ванную, она взяла ножницы и долго размышляла, где
именно сделать порез. Трогать лицо ей было жалко, и она оцарапала себе руку,
посчитав, что и этого вполне достаточно. Она даже не подозревала, что в это
время Роман Анатольевич набирает другой номер.
— Мне звонила Светлана Рожко, — сообщил он, — рассказывает,
что к ней ворвались несколько человек, изнасиловали ее, избили и вынудили
сказать, почему она не встречалась сегодня с Кузнецовым.
— Она назвала твое имя? — спросил невидимый собеседник.
— Клянется, что нет.
— Врет. Поезжай к ней и все проверь на месте. Если она
соврала… ты сам знаешь, что нужно делать. Нам лишние свидетели ни к чему.
Позвони Графу, пусть даст тебе ребят.
— Понимаю, — Роман Анатольевич положил трубку и снова набрал
уже другой номер.
— Граф, — сказал он, — мне понадобятся твои ребята.
Глава 18
Тита и его охранника привезли на ту самую дачу, где
допрашивали Михаила. И на этот раз Константин Гаврилович не стал изменять
своему стилю, отпустив всех своих людей, кроме Антона и Григория. Он
справедливо считал, что свидетели ни к чему, тем более в таком щекотливом деле,
как допрос. На этот раз Тита приковали наручниками к батарее в комнате, посадив
его на пол и широко растянув его руки в стороны. Охранника посадили рядом,
также приковав к батарее. Константин Гаврилович настоял на том, чтобы в допросе
не принимал участие Александр Юрьевич. Своим нетерпением и полным отсутствием
выдержки Хозяин портил им все дело.
