Он бросил телефон водителю и опять пошел к ресторану. К нему
подбежал один из метрдотелей, оставшийся в живых. Он был без фуражки, на лице
алели свежие ссадины.
— Что у вас тут случилось? — гневно спросил Червяков.
— Не знаю. Взрыв на втором этаже грохнул, — испуганно сказал
метрдотель, — мы ничего не знаем.
— А охрана где была? — закричал Червяков. — Проспали! Кто
мог такую бомбу принести? Может, с самолета сбросили?
— Нет, — испуганно сказал метрдотель, — самолета не было. Я
ребят спрашивал, никто ничего не знает.
— Не может такого быть, — рассудительно сказал Червяков, —
наверно, кто-то принес взрывчатку. Расспроси еще раз. Собери всех и узнай.
Только быстро, пока их еще не допросили в прокуратуре. Всех, кто остался в
живых, собери и узнай. А где Витя?
Это был шеф-повар ресторана, которым он гордился. Он был
своеобразной визитной карточкой ресторана «Буря».
— Погиб, — сказал метрдотель.
— Ты сам видел? — спросил нахмурившийся Червяков.
— Сам.
— Иди и собери всех, кто остался в живых. Возьми моих ребят
и опроси всех. Может, кто-то запомнил что-нибудь.
К ним подошел встревоженный водитель Червякова.
— Звонили от Тита, — сказал он, как-то странно глядя на
хозяина.
— Где он сам? — повернулся к нему Червяков.
— Он умер, — сообщил водитель.
— Как это умер? — не понял Червяков. — Его убили?
— Нет. Умер от инфаркта. Говорят, вчера в казино взорвали
его машину. А он, выходя из казино, умер от инфаркта. Его нашли сегодня около
здания казино, он сидел на скамейке. Завтра будут похороны.
— Может, не инфаркт был, — усомнился Червяков, — может, удавили
его?
— Врачи смотрели. Говорят, инфаркт, — вздохнул водитель.
Червяков посмотрел на него, потом на горящее здание
ресторана.
— Давай телефон, — сказал он, — сейчас я узнаю, какой там
инфаркт.
Он набрал номер телефона.
— Граф, это ты? — быстро спросил он. — Здравствуй, Червяков
говорит.
— Здравствуй, Родион, что тебе? Я сейчас занят.
— Ты слышал про Тита?
— Слышал, конечно.
— Он действительно умер от инфаркта?
— Врачи смотрели, говорят, что да. Но мы его сейчас в морг
отвезли. Пусть его там внимательно посмотрят. Непонятно, почему он на скамейке
оказался.
— Значит, так. А у меня неприятности.
— Ревизия в твоем общепите? — усмехнулся Граф.
— Взрыв у меня в ресторане, — пояснил Червяков, — много
погибших.
— Когда был взрыв? — быстро спросил Граф.
— Только что. Я от ресторана и говорю.
— Сегодня взрыв был? — переспросил Граф. Было видно, что эта
новость его серьезно встревожила.
— Только что. Кто-то бомбу принес и оставил в ресторане.
Столько людей покалечилось. Я уже не говорю про свои убытки.
— А кто принес, видели?
— Нет. Но сейчас выясняем.
— Ты ничего сам не выясняй, — посоветовал Граф, — здесь
что-то не так, Родион. Вчера под утро машину Тита взорвали у казино «Серебряная
салатница». А сегодня утром мы нашли нашего Тита недалеко от казино. Что он там
делал днем? И почему его никто раньше не замечал? Где он вчера весь день был,
после того как его машину взорвали? Мы ничего не знаем.
— Непонятно, — пробормотал, соглашаясь, Червяков.
— Сейчас мы с братвой приедем, — решил Граф. — Ты нас жди.
Никуда не уходи. Ты меня понял, Родион? Жди нас.
— Хорошо. Только не подъезжайте к самому зданию. Здесь полно
прокуроров и ментов. Встретимся на перекрестке.
— Договорились.
Червяков отключился и снова посмотрел на горящее здание
своего ресторана. И сжал кулаки. Кто бы это ни сделал, он заплатит ему по
полной программе.
Глава 23
Оперативная группа ФСБ вместе с Сусловой приехала ровно
через двадцать три минуты. Они ворвались в приемную и тут же появились в
кабинете, где он еще держал под прицелом Романа Анатольевича. Только когда его
увели, Дронго подошел к Сусловой.
— У меня к вам просьба, — сказал он.
Верный своим принципам, он никогда не обращался в
присутствии других людей на «ты» даже к женщинам, с которыми был очень близок.
Ему казалось это неэтичным, словно подчеркивающим степень близости к женщине.
— Какая просьба? — повернулась к нему Суслова.
— Нужно забрать и как-нибудь изолировать хотя бы на
несколько дней и его секретаршу. Бедная девочка в шоке, она может все
неправильно понять. И самое главное — проболтаться. Светлану Рожко убили только
из-за того, что она не послушалась меня и позвонила Роману Анатольевичу. Эту
девочку тоже могут убрать.
— Я поняла, — кивнула Суслова, — что-нибудь придумаем. Вы
уверены, что он скажет, где именно они спрятали труп актрисы? Ведь, если он
начнет от всего отказываться, у нас возникнут проблемы.
— Не возникнут. Сейчас убийцы Светланы приедут сюда, —
усмехнулся Дронго. — Только у меня одна просьба: я хочу сам встретить их.
— Хочешь погеройствовать? — быстро спросила она. — Один раз
было недостаточно?
— Ты не поняла, — тихо сказал он, — если они будут думать,
что я один, они могут раскрыться. Скажи ребятам, чтобы установили магнитофон. И
пусть все уйдут отсюда. А ты предупреди девочку, чтобы не волновалась. Нам
нужно принять их как следует. Хотя нет, она не сможет. Лучше бы вызвать сюда кого-нибудь.
Но нет времени. У тебя с собой твои знаменитые черные очки? Нет, не подходит, —
спохватился он, — они вчера тебя видели и могут узнать. Ладно, сделаем так.
Пусть все уйдут из приемной, а я останусь в его кабинете.
— По-моему, тебе вообще нравится устраивать балаганы, —
сказала она, с интересом глядя на него, — я не разглядела в тебе этой черты.
— Есть много, друг Горацио, на свете… — начал Дронго.
— Знаю. Сейчас все сделаем.
Через десять минут все было готово. На столе стоял
включенный магнитофон, выведенный в соседний кабинет, в котором укрылись
оперативники ФСБ. В приемной никого не было, дверь между кабинетом и приемной
была открыта.
Еще через несколько минут здесь появились сразу трое парней.
Они привычно прошли в кабинет, не удивившись, что секретаря нет на месте. За
столом сидел незнакомец, который что-то писал. Он поднял голову, и они
изумленно замерли, узнав в нем того самого «лоха», на которого вчера сообща
напали.
