— У вас просто мания преследования. Вам повсюду мерещатся
заговоры, — рассмеялась она. — Пора перестать думать об ужасах.
— Поэтому ты предлагала мне бросить это расследование? —
спросил он.
Она резко затормозила.
— С тобой невозможно разговаривать, — нервно сказала она. —
Неужели ты не понимаешь, почему я просила тебя прекратить расследование?
Неужели это совсем непонятно?
Он молчал, глядя на нее.
— Почему ты молчишь? — спросила она. — Ты шутить с огнем, я
тебе это уже объясняла. Но это не значит, что все происходящее зависит только
от «вампиров». Просто внутри каждой системы бывают свои сложные взаимоотношения
и трения. Их нужно учитывать. Куда ты смотришь?..
— Ты уже не носишь темные очки, — пробормотал Дронго.
— Да, не ношу. Ты слышал, о чем я тебе говорила?
— Поедем ко мне, — попросил он неожиданно.
— Что?
— Поедем ко мне.
Она взглянула на него, быстро отвела взгляд. Ничего не
сказала.
— Ты слышала, о чем я попросил?
— Да. Ты не считаешь, что мы начинаем привыкать друг к
другу?
— Это плохо?
— Это нецелесообразно, — сказала она с секундной заминкой.
— Ты поняла это сегодня? Или думала об этом и раньше?
— Прекрати. У тебя сегодня вечером важная встреча.
— Самая важная встреча у меня может состояться через
пятнадцать минут, если ты повернешь машину.
Она усмехнулась, потом засмеялась. Глядя на нее, начал
смеяться и он.
— Ты упрашиваешь меня как гимназистку, — сказала она.
— Да, — согласился он, — очевидно, процесс привыкания пошел
даже более быстрыми темпами, чем мы предполагали.
— Ладно, — она улыбнулась, — кажется, ты меня уговорил.
По-моему, это был твой личный рекорд. Ты упрашивал меня целых полминуты. В
прошлый раз на весь процесс ухаживания ты потратил значительно меньше времени.
— Наверно, — согласился он. — Просто я разучился это делать.
— Значит, раньше ты ухаживал за дамами?
— Да, — серьезно сказал он, — просто я всегда чувствую,
когда женщина может согласиться, а когда наверняка откажет. Поэтому я и не
стараюсь гарцевать этаким петухом.
— Бедные женщины. Теперь я понимаю, почему ты до сих пор не
женился. Тебе будет трудно ужиться с кем-либо. Ты умеешь просчитывать варианты
даже в отношениях с женщинами. Тебе никто не говорил, что это неприятно?
— Я даже знаю, что будет дальше, — очень серьезно сказал
Дронго.
— И что будет дальше?
— Ты не поедешь ко мне. Просто не захочешь.
Следующие несколько минут она молчала. Потом сказала:
— Вообще-то я действительно расхотела к тебе ехать. Но если
я не поеду, то ты окажешься прав. А если поеду… Может, ты это сказал мне
нарочно, чтобы я поехала. Ты сложный человек, очень сложный.
— Я знаю. Говорят, опытные бабники чувствуют, когда женщина
готова сдаться. Наверно, это можно почувствовать. А я чувствую, как реагируют
не только женщины и не только на меня. Вот и весь мой психоанализ. Я просто
умею просчитывать действия разных людей. Как ты думаешь, это действительно
плохо?
Она молчала. Сидела за рулем и молчала. Потом достала
сигареты и закурила. И не произнесла больше ни слова до того момента, пока они
не оказались в постели.
Глава 26
Георгий Курчадзе приехал в казино как обычно — к четырем
часам вечера. Его уже ждали Хашимбек и Ираклий, он доверял им гораздо больше,
чем всем остальным. Он привычно прошел по всем залам, осмотрев их перед
открытием. Казино открывалось в пять часов вечера, и он взял за правило всегда
приезжать к открытию. Осмотрев все, он прошел к себе в кабинет. Почти тут же
ему доложили, что приехал Граф.
У него сразу испортилось настроение. Граф был одним из тех
людей, с кем приходилось считаться и который мог при желании причинить кучу
неприятностей не только лично самому Курчадзе, но и его игорному заведению.
— Он приехал один? — спросил Курчадзе.
— Да, батоно Георгий, — сказал Ираклий, — он один. Но в его
машине сидят несколько человек.
— Это не страшно, — отмахнулся Курчадзе, — пусть он придет.
И скажи Ядвиге, чтобы она принесла нам выпить что-нибудь.
Через несколько минут в кабинет вошел Граф. На всякий случай
перед его приходом Георгий проверил ящик своего стола, где всегда лежал
заряженный пистолет. Граф вошел, как всегда спокойный и надменный. Он не стал
здороваться с Георгием за руку, только кивнул ему. И это был очень нехороший
знак. Но Курчадзе привык к подобным знакам и сделал вид, что ничего не
произошло.
— Вы хотели меня видеть? — спросил он, когда девушка вкатила
к ним столик со спиртными напитками и они уселись перед камином в глубокие
кресла.
— Да. Мы хотели бы с вами переговорить. — Он так и сказал
«мы», как обычно говорили о себе короли или лица, представляющие группу людей.
— Я вас слушаю. — Он показал на столик. — Вы будете
что-нибудь пить?
— Нет, — отказался Граф, — у нас важное дело.
— Понимаю. Я к вашим услугам.
— Два дня назад рядом с вашим казино была взорвана машина с
нашими людьми, — начал Граф, окончательно убедив Курчадзе в том, что тот пришел
именно по этому, самому неприятному для него делу.
— Это было рядом с нашей стоянкой, — возразил Курчадзе, — и
не имеет к нам никакого отношения. Сейчас прокуратура ведет расследование.
Какой-то полоумный выстрелил в автомобиль из гранатомета. Уже установлено, что
стреляли с улицы. Мы не имеем к этому никакого отношения.
— Мы знаем, — улыбнулся Граф, отметив, что и Курчадзе стал
говорить «мы».
— Тогда в чем дело? При чем тут наше казино?
— Но эта машина принадлежала охранникам Тита, — вкрадчиво
сказал Граф, — а он со своим телохранителем находился в этот момент в вашем
казино.
— Да, — с достоинством согласился Курчадзе, — ну и что? Мы
всегда принимали его с большим уважением. Он был достойный человек и мог
приходить к нам в любое время.
— Спасибо. Но дело в том, что он исчез сразу же после
взрыва, — напомнил Граф, — а его телохранителя мы до сих пор не нашли.
— Это плохо, — нахмурился Курчадзе. — Наверно, парень был
замешан во взрыве машины. Предатели встречаются всегда. Это очень неприятно.
