В ответ на его немой вопрос она тихо заговорила:
— Вениамин Николаевич Тарханов, один из руководителей
телевидения. Роман Анатольевич был его доверенным лицом, нечто вроде помощника,
хотя и занимал пост заместителя директора.
— Я о нем слышал, — кивнул Дронго. — Его считают одним из
главных руководителей информационных служб страны. Почему вы полагаете, что
Роман Анатольевич рассказал именно ему о моем появлении у вас?
— Я не полагаю, — усмехнулась она, — я знаю. И позвольте мне
не объяснять некоторых подробностей. Я очень хорошо знаю, о чем говорю.
Наступило молчание.
— Спасибо, — сказал Дронго, — кажется, сегодня вы наконец
сказали мне относительную правду.
— Почему относительную?
— Она всегда относительна. Абсолютной правды вы мне не
скажете, да она и не нужна. Но даже того, что вы мне сообщили, вполне
достаточно. Спасибо вам.
— Его действительно убили?
— Вы о Романе Анатольевиче? Да, действительно убили. Я бы не
осмелился шутить на такие темы. Я вообще не люблю шутить по поводу смерти. У
меня к вам последний вопрос. Вы слышали такую кличку — Граф? Или, может, об
этом человеке вам говорил Роман Анатольевич?
— Слышала, — отвернулась она, — один раз он говорил о нем в
моем присутствии.
— И что он сказал?
— Что это самая большая сволочь в Москве. Простите, но он
выразился именно так. У вас все? Или вы еще хотите расспросить о моих знакомых
и друзьях?
— Больше ничего. Извините меня. У меня не было другого
выхода.
Он взялся за ручку автомобиля и вдруг обернулся к ней и
шепотом спросил:
— А разве вы не знаете, кто мог организовать убийство вашего
мужа?
Она смотрела на него уже ненавидящими глазами. Он достал из
кармана лист бумаги, быстро написал фамилию и поднес к ее глазам.
— Он?
Она не испугалась. Только сжала губы и снова отвернулась.
Дронго убрал листок бумаги в карман. Открыл дверцу. И в этот момент она
повернулась. У нее в глазах стояли слезы.
— Зачем вы меня мучаете? — спросила она. — Если вы все сами
прекрасно знаете. Кому нужны эти дурацкие расследования, эти интриги, заговоры,
ложь, обман? Все и так знают о том, кто именно заказал убийство Алексея. Но
никто не посмеет обвинить этих людей в организации убийства. И вы не посмеете.
— Вы подозреваете этого человека?
— Как и все остальные, — тяжело вздохнула Кира Леонидовна. —
Все прокуроры и следователи знают о нем, но каждый делает вид, что ищет
преступников. Я к этому уже привыкла. Поэтому и советовала вам прекратить
расследование. Вы все равно ничего не добьетесь. Это как глухая стена, которую
нельзя прошибить. Или зеркало, разбив которое вы можете поранить себе руки и
лишиться привычной картинки.
— А я все-таки попытаюсь, — пробормотал на прощание Дронго и
мягко захлопнул дверцу.
Она сразу уехала, а он долго стоял и смотрел вслед
умчавшемуся автомобилю. Словно надеясь, что она вернется и расскажет ему что-то
еще.
Глава 31
Казино «Серебряная салатница» открылось, как обычно, в пять
часов вечера. Но внешнее спокойствие было обманчивым. Георгий начал
беспокоиться еще вчера утром, когда позвонила супруга Хашимбека, беспокоившаяся
из-за мужа, так и не доехавшего до дома. Звонки в милицию и в больницы ничего
не дали. Человек не просто исчез. Он исчез вместе с машиной, а это был очень
плохой знак.
Георгий ждал своего начальника охраны вечером, решив, что
тот просто заехал куда-то развлечься. И хотя Хашимбек не был ранее замечен в
пристрастиях к спиртному или к женскому полу, тем не менее Курчадзе успокаивал
его жену, рассчитывая увидеть своего работника в назначенное время на положенном
месте. Казино открылось в пять часов вечера, но Хашимбек так и не приехал.
Встревоженный Георгий ждал всю ночь. Он приказал звонить во
все морги, по всем районным управлениям милиции. Но все было тщетно. Хашимбек
так и не появился. Георгий понял, что исчезновение начальника охраны казино
нужно напрямую связывать с происшедшими накануне событиями. И позвонил
Константину Гавриловичу, попросив о срочной встрече. Они встретились на
следующий день в десять часов утра. Курчадзе приехал в сопровождении двух машин
охраны и сидел в автомобиле с красными, опухшими от бессонницы глазами, когда к
нему в машину сел Константин Гаврилович, тоже приехавший в сопровождении сразу
пяти телохранителей.
— У меня из-за вас крупные неприятности, — гневно начал
Курчадзе, — вы подставили мое заведение. У меня очень крупные неприятности.
— Что произошло? — спросил его собеседник.
— Исчез наш начальник охраны. Исчез вместе со своим
автомобилем, словно растаял в воздухе. Вы не знаете, куда он мог деться?
— С автомобилем? — переспросил Константин Гаврилович. — Это
плохо. Но не беспокойтесь. Мы уже завтра устраним все ваши неприятности. Одним
ударом.
— Надеюсь, — пробормотал Курчадзе, — а кто мне вернет моих
людей?
— Он что-нибудь знал?
— Он знает все. Или обо всем догадывается. Я просто не знаю,
что мне делать, — пожаловался Курчадзе.
— Для начала успокоиться, — холодно посоветовал Константин
Гаврилович, — и постараться четко и ясно рассказать мне. Кто, по-вашему, мог
быть заинтересован в похищении начальника охраны вашего казино?
— Понятно кто, — буркнул Курчадзе, — это Граф и его люди.
— Нет, — убежденно сказал Константин Гаврилович, — Граф
имеет большие связи, но сам бы он не решился на такое. За его спиной кто-то
стоит. И этот кто-то и организовал похищение вашего человека. У нас очень
опасный соперник, и я бы на вашем месте принял необходимые меры безопасности.
— Вы издеваетесь? — вспыхнул Курчадзе. — Сначала вы
приходите ко мне в казино и пользуетесь моей дружбой с влиятельными людьми.
Устраиваете взрыв рядом с моим заведением, похищаете человека. Прокуратура и
так два дня не вылезала из казино. Потом убирают одного моего сотрудника.
Теперь второго. Сколько я еще буду терпеть неприятностей из-за вас? Мне это уже
надоело.
— Уже поздно, — покачал головой Константин Гаврилович, —
никто не виноват, что они использовали ваше казино для встреч с нужными им
людьми. Мы сами не хотели вас подставлять. Но мы уже приняли меры. Можете не
беспокоиться. Сегодня ночью мы нанесем ответный удар.
— Надеюсь, — пробормотал Курчадзе, — иначе они сожгут мое
казино.
Зазвонил его мобильный телефон, и он достал аппарат из
кармана.
— Слушаю. Кто говорит?
