— Он назвал вам имя?
— Да. Это Наблюдатель. Я так и думал. Это самый крупный
авторитет в Москве, из оставшихся, конечно. Граф слишком мелкая сошка, чтобы
устроить похищение Хашимбека, а потом украсть и его сына. Это мог продумать
только Наблюдатель. Я о нем немного слышал. У него мозги работают гораздо
лучше, чем у Графа. Тот может только стрелять, а этот думать.
— Что вы теперь хотите предпринять?
— Сегодня вечером Вихров привезет мне досье Наблюдателя. Уже
завтра я постараюсь на него выйти. Но сначала мы должны полностью обезопасить
себя. Сейчас уже нет сомнений, что убийца, который стрелял в вас, получил
задание через Графа. А одним из людей, соблазнивших Головкина, был Родион
Червяков, владелец того самого ресторана «Буря», который так неожиданно
взорвался и сгорел.
Александр Юрьевич рассмеялся. Он смеялся лающим смехом, тем
самым, которого так боялись его подчиненные. Потом спросил:
— Вы думаете, Наблюдатель отдал приказ о моей ликвидации?
Зачем я ему нужен? Я вообще первый раз в жизни о нем слышу.
— Нет, конечно. Кто-то другой нанял либо Графа, либо и Графа
и Наблюдателя. И этого другого вы обязаны знать. Кто-то из ваших знакомых, кому
мы перешли дорогу. А кто именно — мы сегодня узнаем, забрав Червякова и Графа.
— Как вы это планируете? — нахмурился Александр Юрьевич. —
Опять пытки будете на дачах устраивать?
— Эти слизняки на пытку не потянут, — усмехнулся Константин
Гаврилович, — достаточно один раз пригрозить, и они все расскажут. Не
беспокойтесь, сегодня наш вечер, и мы постараемся взять реванш за все
проигрыши.
— Но только без лишнего шума. Не хватает еще, чтобы мы
попали в газеты и на телевидение. Этот журналист Малышев опять готовит какую-то
передачу. Может, его шлепнуть? — нервно предложил хозяин кабинета.
— Нельзя, — резонно возразил его собеседник, — все сразу
догадаются, что это сделали мы. А у нас и без того много неприятностей. Вы же
знаете, что расследованием громких преступлений занимается специальная группа
ФСБ и МВД. А расследование контролирует лично Президент.
— Контролирует, — скривил лицо, точно от зубной боли,
Александр Юрьевич, — я знаю, как он контролирует. Два года назад убили Алексея
Миронова, и до сих пор убийцу не нашли. Тоже мне контроль называется.
— Но все знают, кто заказал это убийство, — резонно заметил
Константин Гаврилович, — просто не могут найти доказательств.
— Какие доказательства, — махнул рукой Александр Юрьевич, —
я сейчас могу написать фамилии трех человек, один из которых наверняка заказал
мое убийство. Но мне нужно знать точно. Я не могу полагаться на слухи.
— Поэтому мы и работаем.
— Нужно все-таки убрать этого Малышева, — покачал головой
Александр Юрьевич. — Ладно, давайте дальше. Что у нас еще осталось?
— Нужно поддержать Георгия Курчадзе, хозяина «Серебряной
салатницы». Он нам серьезно помог, когда мы брали Тита. Сейчас на него могут
наехать.
— Что мне делать? Послать к нему телохранителей?
— У него своих достаточно. Может, мы вызовем Капустина и
поручим ему подготовить репортаж о заведении Курчадзе? Мы ведь его раньше
ругали. А теперь нужно немного похвалить. Ваши друзья-банкиры, которые просили
Курчадзе помочь, нами будут очень довольны. И мы получим весьма влиятельных
союзников. Курчадзе имеет большие связи с кавказскими группировками в Москве.
Они очень реальная сила, если их правильно использовать.
— Согласен. — Александр Юрьевич порывисто поднялся и набрал
номер прямого телефона Капустина.
— Приезжай ко мне, — отрывисто сказал Александр Юрьевич, — и
как можно быстрее.
Он положил трубку.
— Сейчас приедет, — сказал он, — кажется, ему нравится быть
начальником. Яков Абрамович уверяет меня, что наш канал скоро станет лучшим на
телевидении. У этого Капустина определенно есть творческая жилка. И он — храбрый
человек. Пока один твой сотрудник меня предавал, а другие стояли, наделав от
страха полные штаны, он спасал мне жизнь.
Константин Гаврилович не стал спорить, просто философски
вздохнул.
— С казино разобрались, — подвел итог Александр Юрьевич, — сделаем
передачу, расскажем о его благотворительности или о том, как он любит зверушек
и цветочки. Этого достаточно?
— Вполне. Кому надо, те поймут наш намек.
— Что еще?
— И последнее. Нужны большие деньги. Опять наличные. Сегодня
мы задействуем в операции много людей. Я же не могу платить им перечислением.
— Сколько? — нахмурился Хозяин.
— Семьдесят, — сразу ответил Константин Гаврилович.
— Не много?
— По-моему, так даже мало. На таком деле нельзя экономить.
Иначе наши враги заплатят больше.
— Черт с вами, — вздохнул Александр Юрьевич, выходя в личные
апартаменты, где был его сейф. Через минуту он вернулся, бросив на диван семь
пачек стодолларовых купюр.
— Этого достаточно?
— Пока да. У вас нет газеты?
— Я скажу, чтобы вам принесли пакет. Вы пока деньги
спрячьте, — предложил Александр Юрьевич, — я поеду домой и буду ждать вашего
звонка. В любое время ночи. Меня не интересуют подробности, кто, кого и каким
образом. Мне нужно знать только одно: фамилию человека, который заказал мое
убийство. И больше ничего.
— Я все понял. Я позвоню вам и скажу фамилию.
— И сразу можете положить трубку, — разрешил Александр
Юрьевич и, нажав кнопку вызова секретаря, громко приказал:
— Принеси нам чаю. И найди какой-нибудь целлофановый пакет.
Через двадцать минут, когда приехал Павел Капустин, Хозяин
сидел уже один. В приемной торчали два телохранителя и Антон, которого Капустин
уже знал. Увидев его, Антон покачал головой и строго сказал:
— Сегодня никого не принимаем.
— А я не к тебе в гости приехал, — разозлился Павел, и без
того рассерженный, что его отозвали с полдороги, — меня сам Александр Юрьевича
вызывал.
Антон посмотрел на девушку-секретаря, но та покачала
головой. Она не вызывала Капустина и не могла знать о разговоре между ее
патроном и руководителем телеканала. Антон посмотрел еще раз на Павла и подошел
к селектору.
— Кто это? — раздался недовольный голос президента компании.
— Это Антон говорит. — Он всегда немного терялся, общаясь с
Александром Юрьевичем. — Вы вызывали на сегодня Павла Капустина?
— А я что, должен тебе отчет давать? — недовольно спросил
Хозяин.
