— Будем ждать, — кивнул Константин Гаврилович. — Надеюсь,
что он тебе поверил. Иначе сам понимаешь…
Минуты тянулись особенно долго. Червяков все еще сидел на
полу, прислонившись к дивану, и даже не пытался подняться. У него уже не было
никаких сил на сопротивление. Не было сил даже на то, чтобы обдумать свое
положение. Он был измотан физически и морально и мечтал только об одном — чтобы
все скорее кончилось. Он уже даже не боялся смерти, словно постоянное чувство
страха как-то атрофировало в нем другие чувства. Через целых восемнадцать минут
наконец зазвонил телефон. Он быстро взял трубку.
— Это я, — раздался знакомый голос Тосоева. — Он тебя будет
ждать около высотного здания на Котельнической набережной. Только приезжай без
своих людей. Ровно через час.
— Понятно, — осипшим голосом проговорил Червяков, но на
другом конце уже раздались гудки.
— Одевайся, — приказал Константин Гаврилович. — Поедешь
вместе с нами на встречу.
Он повернулся к Григорию.
— Звони Вихрову. Пусть прямо сейчас едет на Котельническую
со своей винтовкой. И чтобы не промахнулся.
— Он может попасть в меня! — с ужасом вскрикнул Червяков.
— Не бойся, гнида, — ласково сказал Григорий, — не попадет.
Он твою рожу хорошо изучил. В тебя стрелять не станет.
— И учти, Червяков, — безжалостно добавил Константин
Гаврилович, — чтобы никаких глупостей. Иначе сегодня ночью твой труп будет
принимать холодную ванну в Москве-реке. Надеюсь, ты это понимаешь лучше нас?
Глава 37
На Котельническую набережную они подъехали через сорок
минут, когда Вихров доложил, что уже прибыл на место. Все было тихо. Ночью
здесь было безлюдно.
— Иди к дому, — негромко приказал Константин Гаврилович, —
только без глупостей.
— Да-да, конечно. Вы предупредили своего человека, чтобы он
не стрелял? — спросил на всякий случай Червяков.
— Предупредили, — кивнул его грозный похититель.
— Я просто хотел напомнить. Он ведь может случайно попасть
не в того, в кого нужно, — продолжал лепетать Червяков.
— Иди к дому! — прикрикнул Константин Гаврилович, уже теряя
терпение, и несчастный хозяин ресторана вылез из машины, оглянулся и сделал
первый шаг.
— Давай отъедем подальше, — приказал генерал, когда Червяков
медленно пошел к дому. Он шел, поминутно оглядываясь, словно дуло снайперской
винтовки уже было нацелено ему в спину. Он все время сгибался, как будто
надеясь уменьшить самого себя.
— Трус, — покачал головой Константин Гаврилович. — На войне
как раз такие первыми и погибают. Я же тебе сказал — отъезжай, — гневно
напомнил он племяннику.
— Не успеем подъехать, если он захочет убежать, — озабоченно
заметил Григорий, сидевший за рулем.
— Не захочет, — убежденно сказал Константин Гаврилович, —
можешь не беспокоиться.
Червяков медленным шагом подходил к дому. Все смотрели на
него. В темноте выделялся его светлый костюм. Он остановился, вытащил платок,
вытер лоб.
— А где Вихров? — спросил Григорий. — Он говорил, что уже
прибыл на место.
— Значит, прибыл, — тихо сказал генерал. — Ты смотри лучше в
другую сторону. А он где надо, там и сидит, можешь не беспокоиться.
До назначенного времени оставалось еще около десяти минут.
Он посмотрел на часы и, вытащив телефон, набрал номер Александра Юрьевича. Тот
ответил только на пятый звонок, да и то сонным голосом.
— Что случилось?
— Это я, — коротко доложил Константин Гаврилович, — я знаю
фамилию.
— Какую фамилию? — не сразу понял Хозяин.
— Вы меня просили узнать фамилию, — сдерживая эмоции,
напомнил генерал.
Александр Юрьевич вспомнил. Теперь-то вспомнил, почему его
беспокоят так поздно и какую именно фамилию он хотел знать.
— Кто? — гневно спросил он.
— Тарханов.
— Сукин сын, — не сдержался Хозяин, — я всегда его
подозревал.
Константин Гаврилович озабоченно покачал головой. Подобные
разговоры по мобильным телефонам вести не рекомендовалось. Их легко можно было
прослушать.
— До свидания, — сказал он.
— Подождите, — крикнул все еще не пришедший в себя Хозяин, —
что вы думаете теперь делать?
— Сейчас пытаемся решить проблему вашего зеркала.
— Какого зеркала?
— Которое треснуло у вас в приемной. Мы пытаемся его
починить.
Александр Юрьевич замолк, соображая. Потом решительно
сказал:
— Все к черту. Все равно ничего не понимаю. Где вы
находитесь?
— В Москве. — Константин Гаврилович чувствовал, что
сообщение о Тарханове сильно задело их президента и тот все еще не может прийти
в себя. Он, очевидно, подозревал, что нанимателем киллера мог быть Тарханов, но
все еще не хотел в это верить до конца. Война с Тархановым обещала стать самым
неприятным фактом в его биографии.
— Что у вас происходит? — снова спросил он.
— Мы нашли человека, который разбил зеркало в вашей
приемной, — уже раздраженно начал объяснять Константин Гаврилович. — Сейчас мы
хотим решить эту проблему.
— Понял. Правильно делаете. Все они сукины дети. А что с
Тархановым?
— Это мы будем решать завтра утром.
— Нет. Ни в коем случае. Ничего без меня не решать. Завтра
прием в посольстве. И он там будет. Я хочу сначала с ним поговорить. Вы меня
поняли? Ничего без меня не делайте.
— Понял. Положите трубку. Я говорю по мобильному телефону, —
вынужден был сказать Константин Гаврилович, и только тогда его собеседник
отключился.
— Нервничает, — сказал Константин Гаврилович, — все хочет
сам решить.
— Я бы тоже на его месте нервничал, — обернулся к нему
Григорий, — приходишь к себе в кабинет, а в тебя стреляют.
— Ты на своем месте нервничай, — посоветовал племяннику
генерал, — и смотри за домом. Чтобы не прозевать этого киллера. Может, Вихров
промахнется и нам придется вмешаться.
— Вы думаете, он промахнется? — озабоченно спросил Антон.
— Нет, — ответил Константин Гаврилович, — он у нас был
лучшим стрелком. Настоящий снайпер. Его даже хотели рекомендовать в службу
охраны Президента. Он не промахнется.
— Кажется, кто-то идет, — насторожился Антон.
— Внимание, — напрягся и Константин Гаврилович. — Теперь не
зевайте!
