— Я подумаю над вашими словами, — сказал он.
— Конечно, — улыбнулся Стэннард, — наши главные приоритеты —
это права человека. И когда они нарушаются в Минске, мы не можем молчать. Ваши
газеты должны занимать более твердую позицию в отстаивании демократических
принципов. Это универсальные принципы свободы.
«Сукин сын, — в который раз подумал Александр Юрьевич, —
готов говорить о чем угодно, готов платить любые деньги, лишь бы мы писали
побольше гадостей про режим в соседнем государстве. Он думает, что мы все такие
дураки. Им просто не нужно это объединение, поэтому они и стараются изо всех
сил. Лучше заплатить сто миллионов долларов газетам и телевидению в Москве,
заставив нас отказаться от этого союза, чем тратить миллиарды долларов на
поддержание обороноспособности соседних с Белоруссией государств. Он думает,
что нас всех можно просто так купить».
И несмотря на то, что он понимал все мотивы щедрых посулов
Стэннарда, он все-таки сказал:
— Благодарю вас за ваши предложения, мистер Стэннард. Мы и
дальше будем защищать принципы демократии и свободы.
Он знал, что это неправда. Но и Стэннард знал, что он знает.
В свою очередь, Александр Юрьевич знал, что Стэннард знает о его знании.
Получался замкнутый круг, в котором партнеры были довольны друг другом и не
строили никаких иллюзий.
— Вы должны занимать более наступательную позицию, — сказал
Стэннард, — нельзя прощать мистеру Лукашенко нарушений прав человека.
«Ублюдок, — подумал Александр Юрьевич, — нагло и
бесцеремонно советует мне, что делать».
Он уже открыл рот, собираясь выругать своего собеседника, но
только, вздохнув, сказал:
— Мы стараемся быть объективными в силу своих способностей.
В конце концов гранты фонда Кейера — это почти два миллиона
долларов, резонно рассудил он. С Белоруссией ничего не случится, если ее
президента немного покритикуют, а зато его газеты получат эти деньги.
— Мы обязательно учтем ваше мнение, — снова сказал он,
ненавидя себя в этот момент.
И быстро отошел от Стэннарда, направляясь к Жене,
по-прежнему весело разговаривающей с молодым человеком. Александр Юрьевич,
сделав неприятную мину, подошел к ним.
— Познакомьтесь, — как ни в чем не бывало сказала Женя. — Мистер
Витторио Занетти. Он приглашает меня, Капустина, Косенко и Якова Абрамовича
совершить поездку во Францию и Италию за счет их журнала. Они оплачивают нам
переезд в обе стороны первым классом и обязуются разработать программу нашего
пребывания там.
Молодой человек весело улыбнулся.
— Обязательно, — постаравшись улыбнуться в ответ, сказал
Александр Юрьевич, взяв Женю за руку и отводя от смазливого иностранца. Потом
негромко процедил: — Дура.
Она не обиделась. Она давно уже не обижалась на подобные его
высказывания. Просто высвободила руку и без обиды сказала:
— Я все понимаю и без твоих оскорблений. Но Косенко и
Капустин могли бы слетать в Европу. Они ведь все равно ничего не решают.
Косенко упрямый, как черт, его трудно купить обычной поездкой в Мадрид или
Париж. И он упрямо будет стоять на своих позициях, доказывая, что объединение
России и Белоруссии выгодно обоим государствам. Здесь у них дохлый номер, они
его все равно не купят. А Капустину будет полезно немного посмотреть на
зарубежный стиль работы. Они ведь работают гораздо лучше, чем все наши каналы
телевидения вместе взятые. Что касается Якова Абрамовича, то он и без того не
захочет поехать куда-нибудь, у него слишком много работы. Остаюсь только я… —
закончила она многоточием, и Александр Юрьевич догадался, что именно он
услышит. — А я никуда не уеду без твоего согласия, — закончила она.
Он снова взял ее за руку.
— Извини, кажется, я погорячился.
Она невесело усмехнулась. Но на этот раз не стала
выдергивать руку.
— В последнее время ты горячишься чаще обычного.
— Да, нервы, — кивнул Александр Юрьевич, наблюдая за
Тархановым. Тот о чем-то говорил со Стэннардом, поглядывая в их сторону.
Сукин сын, в который раз с ненавистью подумал Александр
Юрьевич, подходя ближе.
Заметив его, Стэннард сделал широкий приглашающий жест.
— Мы говорили с мистером Тархановым о возможности более
широкого участия ваших каналов и газет в наших программах, — пояснил
американец. — Мы готовы каждый год принимать несколько ваших журналистов в
Америке. Изучение американского опыта работы журналистики. Мне кажется, это
будет весьма полезно для всех нас и поможет нам легче понимать друг друга.
Тарханов широко улыбнулся, и Александр Юрьевич, уже
чувствуя, что не может сдержаться, вдруг сказал:
— Некоторые из нас уже неплохо переняли кое-какой американский
опыт.
— Что вы хотите сказать? — не понял Стэннард.
— У нас даже практикуется физическое устранение конкурентов,
— довольно громко сказал Александр Юрьевич, глядя прямо в глаза Тарханову. —
Например, нанимаются бандиты, чтобы убрать неугодного руководителя канала. Или
своего конкурента.
Американец заулыбался. Тарханов ощутимо вздрогнул и отвел
глаза. Он знал. Теперь не было никаких сомнений. Он знал все. Это был он.
Александр Юрьевич сжал кулаки. Американец хлопнул его по плечу.
— Но это не американский опыт работы, это скорее
итальянский. «Коза ностра». Мы так давно не работаем.
Тарханов побледнел, но вымученно улыбался. Александр
Юрьевич, чувствуя, что звереет, нервно добавил:
— Наши руководители каналов не придерживаются никаких
моральных норм. Они нанимают профессиональных убийц, чтобы устроить свои дела.
При этих словах Тарханов не выдержал. Он изменился в лице и,
пробормотав какие-то извинения, быстро отошел от них, направляясь к выходу и
забыв даже о блондинке, пришедшей с ним на прием. Стэннард, перестав смеяться,
удивленно посмотрел ему вслед.
— Что с ним случилось? — спросил американец.
— Наверно, голова разболелась, — ответил довольный этой
сценой Александр Юрьевич и достал мобильный телефон.
К Стэннарду уже спешил министр культуры. Александр Юрьевич
позвонил своему начальнику службы безопасности.
— Константин Гаврилович, — тихо сказал он, — вы были правы.
Я только что в этом убедился. Обо всех его разговорах докладывайте мне. Я
думаю, в ближайшие несколько минут он кому-нибудь позвонит.
— Вы ему все сказали? — тревожно спросил Константин
Гаврилович. — Вы рассказали ему обо всем?
— Нет. Но он все понял. Слушайте его разговоры, он наверняка
сейчас будет кому-нибудь звонить.
