И, убрав телефон, Александр Юрьевич обернулся. Женя опять
говорила с этим смазливым Занетти. И хотя она ему все объяснила, у него
все-таки окончательно испортилось настроение.
В этот момент Тарханов, выскочивший из посольства,
лихорадочно набирал номер известного ему телефона.
— Он все знает! — закричал Тарханов. — Он все знает.
Наверно, опять этот проклятый журналист Кузнецов. Или его генерал.
— Не говори глупостей, — посоветовал ему собеседник, —
приезжай ко мне, и мы все обговорим.
— Он мне все рассказал… — снова начал Тарханов.
— Хватит, — жестко прервал его собеседник. — Этот журналист
действует не сам по себе. У него соответствующее поручение. Приезжай ко мне и
поговорим.
Константин Гаврилович в это время сидел в ресторане с
Наблюдателем. Им был заказан отдельный кабинет, и теперь они оба внимательно
слушали магнитофонную запись разговора Графа и Тарханова.
— Мы ничего не знали, — угрюмо сказал Наблюдатель, — все эти
гниды действовали без нашего согласия. И Граф, и Тит, и Родион Червяков. Они решили
удариться в политику. Дурачки, думали таким образом защиту себе найти. Думали,
что в политике честнее играют, чем в нашем деле.
— Вы видите, что они подвели и вас и нас, — убедительно
сказал Константин Гаврилович. — Мы бы никогда не осмелились сделать с Титом то,
о чем вы думаете. Просто хотели его немного попугать. А он взял и умер. Я
думаю, эксперты-патологоанатомы могут установить, что мы его не трогали.
— Уже установили, — мрачно ответил Наблюдатель. — Но вы его
трогали. Просто он сдох раньше. Поэтому я думаю, что сто кусков вы нам должны
положить за беспокойство.
— А как насчет казино? Ваши люди нанесли огромный ущерб
нашему другу? — спросил Константин Гаврилович.
— Это не наши люди, а шпана Графа. Если он останется жив, с
него и спрашивайте, — предложил Наблюдатель, — он обманывал всех. И нас, и вас,
и своих заказчиков.
— А как насчет киллера? Вы его отзовете?
— Зачем? — ухмыльнулся Наблюдатель. — Вот послушайте, здесь
есть интересные места. Я специально сделал отдельные отрывки.
Он снова включил кассету.
«Извините, — раздался голос Графа, — ребятам указания давал
насчет казино. Вся братва на ноги поднялась.
— Из-за вашего ублюдка, с которого сняли брюки? — Голос
Тарханова. — Вечно вы перекладываете свою работу на плечи других».
— Вот видите, — сказал, улыбаясь, Наблюдатель, — этому типу
не нравится, когда перекладывают свою работу на других. И вот еще послушайте. —
Он снова нажал кнопку.
«Кто еще знает правду про казино? — гневно спрашивал
Тарханов. — Я не имею в виду ваших кретинов, которые собираются выступать в
роли Робин Гудов и мстить за своего убитого вора…»
— По-моему, достаточно, — сказал Наблюдатель, — этот типчик
нас совсем не уважает. Значит, мы не будем перекладывать свою работу на других,
а сами сделаем ее для него. Выступим, так сказать, в роли Робин Гудов, как он
выразился.
— Это ваше дело, — пожал плечами Константин Гаврилович, — но
учтите, что он очень известный человек. У вас могут быть неприятности.
— Это у вас могут быть неприятности, — ухмыльнулся бандит, —
а у нас бывают убийства. Дырка в голове, и нет неприятностей. Словом, мы
договорились. Сто кусков за беспокойство нашей братве, и мы расстаемся
друзьями.
— И вы убираете своего киллера?
— Конечно, — кивнул Наблюдатель, — можете не сомневаться.
— Договорились, — также кивнул в знак согласия Константин
Гаврилович.
Но, когда он вернулся к себе домой, его уже ждал сидевший
там с несчастным видом Вихров.
— Что случилось? — спросил генерал.
— Вы знаете, кому он звонил? — вместо ответа спросил Вихров
и назвал фамилию.
Константин Гаврилович осторожно сел на стул, сглотнул
набежавшую слюну. И, вспомнив слова Наблюдателя, задумчиво сказал:
— Тем хуже для Тарханова. Он все равно уже обречен.
— Что? — спросил Вихров.
— Ничего. Ты никогда не слышал эту фамилию. И даже не
знаешь, кто это такой. Ты меня понял?
Вихров кивнул головой. Потом, не удержавшись, спросил:
— Константин Гаврилович, можно один вопрос?
— Один можно, — выдохнул генерал, — но последний.
— И долго мы будем жить в таком дерьме? — последовал
неожиданный вопрос.
Генерал растерялся. Первый раз в жизни он не знал, что
ответить. Пауза явно затягивалась, и тогда он просто выругался. Громко и
грязно. Это и был его ответ на вопрос Вихрова.
Глава 40
Весь день Дронго безуспешно пытался встретиться с генералом
Потаповым. Но, несмотря на его неоднократные звонки Сусловой, несмотря на все
ее усилия, встреча так и не состоялась. Ни Дронго, ни Елена не могли знать, что
вышедший из американского посольства Тарханов поехал к человеку, чью фамилию
генерал Потапов написал на обложке журнала. И после разговора с Тархановым этот
человек позвонил другому. Очень влиятельному политику. Который, в свою очередь,
связался с премьер-министром. А тот позвонил директору ФСБ. В результате
встреча Дронго и генерала Потапова состоялась только через день. Генерал
приехал на конспиративную квартиру, уже получив инструкции от начальства.
Теперь они сидели друг против друга.
— Вы не выполнили задания, — сказал Потапов. — Не смогли
найти убийцу Алексея Миронова.
— Я нашел его убийцу, — устало сказал Дронго, — и вы это
прекрасно знаете. Раненый Граф назвал мне две фамилии. Тарханова и вторую. О
которой вы тоже знаете.
— Это не доказательства. Граф может отказаться от своих
слов, если еще выживет. А конкретных доказательств у вас нет.
— Как это нет? — утомленным голосом спросил Дронго. Спорить
не хотелось, да и доказывать что-либо было глупо. — Вы ведь профессионал и все
понимаете, как я. Мне удалось выйти на цепочку. Тарханов нанял через бандитов
профессиональных убийц для ликвидации Алексея Миронова. Сделал он это по заказу
того самого человека, чью фамилию еще до моего расследования знали и вдова
покойного, и его друзья, и даже вы, генерал ФСБ. Так в чем же дело? Почему вас
не устраивают теперь мои доказательства?
— Их не примет ни один суд, — резонно возразил Потапов, — у
вас ничего нет. Это не доказательства. И не факты. Просто голые рассуждения,
которые к делу не пришьешь. Мы не можем обвинять людей, не имея доказательств
их вины.
— Вы не можете обвинять высокопоставленных людей без
конкретных фактов, — поправил его Дронго.
