— Сейчас я не стану обсуждать это, Фред. Сначала
привези письма, потом поговорим. Обещаю, что все тебе расскажу, тем более, мне
наверняка понадобится твоя помощь.
— Ты из-за этого так расстроена? Из-за того, что тебе
сказала сумасшедшая старуха?
— Думаю, с ее головой все в порядке. И если честно, да,
я расстроилась из-за этого.
— Зря ты не хочешь мне сказать.
— Извини, Фред, я в самом деле не готова к подобному
разговору. Не обижайся. — Элис помассировала виски, болезненно
сморщившись. — Скажи лучше, когда ты сможешь выехать.
— Думаю, чем раньше я вернусь, тем лучше, ведь так?
— Так.
— Тогда пойду собираться.
— Спасибо, Фред. Возвращайся поскорее.
Но Фред вернулся лишь через полторы недели. И писем с ним не
было. Пока он ехал, Молли Паркер, горевавшая по погибшим дочери и зятю, довела
себя до приступа и слегла. Когда Фред появился в больнице, старушка находилась
в полузабытьи, и через какое время с ней можно было бы обсудить дела, никто
сказать не мог. Узнав об этом, Элис безумно расстроилась, и Фред настоял на
объяснениях.
— Речь идет о старом семейном деле, — призналась
Элис. — Дочь Молли Паркер — Лора Шмидт — была близкой подругой моей
матери. Я тебе рассказывала, что моя мать погибла в дорожной катастрофе, когда
мне было десять лет. Так вот. После замужества Лора переехала в другой штат, но
связи с подругой не потеряла. Они писали друг другу длинные письма, в которых
подробно делились всеми новостями и личными переживаниями. Моя мать поведала
подруге и историю своей большой любви. — Элис изо всех сил старалась
держать себя в руках. — Короче. Дейл Хоккес — не мой настоящий
отец. — Фред беспокойно шевельнулся в кресле. — Самое паршивое, что
он об этом даже не догадывается. Мать поклялась не говорить ему, — голос
Элис сорвался.
Фред быстро встал и, подойдя поближе, сочувственно похлопал
ее по руке. Он не знал, что сказать.
— В письмах, которые хочет продать старушка, есть имя
моего настоящего отца. Вот за что я собиралась заплатить деньги, понимаешь?
Молли Паркер не назвала этого имени, сказала только, что мой настоящий отец был
художником. Фред, я не знаю, что делать? — в отчаянье воскликнула
она. — Можешь себе представить, как тяжело мне сейчас общаться с папой,
узнав такое. Пока тебя не было, мы несколько раз встречались, и я вела себя с
ним, как дура. Последний раз думала, что у меня случится нервный приступ. Папа
наверняка что-то заподозрил. Знаешь, мне нужно убраться с его глаз хотя бы на
какое-то время.
— Может быть, тебе поехать на курорт?
— Я уже думала об этом. Наверное, я так и сделаю. А ты,
Фред, будешь держать руку на пульсе. И как только Молли Паркер придет в себя,
сразу же отправишься за письмами. Я уеду, но это не значит, что ты останешься
без работы. Надо начинать собственное расследование. Что, если старушка умрет?
Что, если я никогда не узнаю — кто мой настоящий отец? А, Фред?
— Я готов тебе помочь, Элис. Думаю, проблема вполне
решаема. Сейчас тебе надо отдохнуть, а завтра мы сядем и обдумаем, как
действовать дальше. Согласна?
Элис потерянно кивнула.
Возвратившись домой, Фред принял душ и переоделся, затем
поднял трубку телефона.
— Алло, Брюс? — взволнованно сказал он. — Мне
надо сообщить вам кое-что важное. Да, по нашему делу. Могу я приехать прямо
сейчас?
Глава 6
— С роддомом у нас полный пролет, — удрученно
сказал Денис Серегин, когда они с Галкой в очередной раз устроили обмен
мнениями по поводу своего стихийного расследования. — Все, кого вспомнила
Софья Полевая, либо в глубоком маразме, либо уже умерли. Из чего следует
совершенно очевидный вывод: статистика врет о продолжительности жизни в нашей
стране.
— А что это у тебя некоторые фамилии подчеркнуты
фломастером? — с любопытством спросила Галка, заглядывая в Денисов
еженедельник.
— Я подчеркнул мертвые души, у которых остались близкие
родственники. С ними в принципе можно поговорить. Может быть, они что-то
слышали, что-то видели… Хотя я лично в этом глубоко сомневаюсь.
— Тогда что мы будем делать дальше? Пойдем по знакомым?
— Из перспективных вариантов у нас остался любовник
Татьяны, господин Косточкин. Ему шестьдесят два года, прописан он на
Фестивальной улице и числится вдовцом. У него взрослая дочь, которая живет с
мужем и детьми в Казахстане.
— А подруга Татьяны? Ольга, кажется?
— Это второй наш перспективный вариант. С режиссером
Авдеенко она развелась два года назад. Да ты наверняка знаешь эту историю.
— Конечно, знаю. Старик Авдеенко влюбился в свою
студентку, и она родила ему ребеночка. Об этом писали все журналы. Обсасывали
тему.
— Выходит, эта Ольга, как и Косточкин, живет сейчас
одна. Дочери-то за границей.
— Выходит. Хотя наверняка сказать нельзя. Большую часть
жизни она вращалась в киношных кругах. Богема, так сказать. Возможно, она
выглядит на двадцать пять и коротает дни с молодым любовником.
— Допускаю. Но Алиса говорит, она хорошая женщина.
— А хорошая в твоем понимании — одинокая и
опустившаяся?
— Может быть, съездим к ней вдвоем? Все-таки ты близкая
Алисина подруга. Сумеешь ее разговорить по-настоящему. Если возникнет душевная
ситуация.
Но душевная ситуация не сложилась. Ольга Авдеенко жила за
городом, в собственном двухэтажном кирпичном доме под Гжелью.
— Дорого же ее бывшему мужу обошелся роман с
молоденькой студенткой, — с иронией обронил Денис, паркуя машину на обочине.
Участок вокруг дома был просто загляденье. Все свои сотки
хозяйка засеяла канадским газоном, и лишь пространство перед домом было
по-настоящему возделано. Но зато как! Здесь находился потрясающий розарий,
какого ни Денис, ни Галка сроду не видывали.
Ольга выглядела очень хорошо. Ей трудно было дать ее
пятьдесят семь. Галка сразу поняла: чтобы иметь такую внешность в столь зрелом
возрасте, надо было с юношеских лет вкладывать в нее большие деньги.
Они с Денисом заранее договорились, что не будут ничего сочинять.
Расскажут все как есть и зададут прямые вопросы. Не может же она и в самом деле
ничего не знать? В те годы они с Татьяной были не разлей вода. Алиса говорила,
мать не раз рассказывала ей об этой тесной дружбе. У нее остались альбомы,
набитые старыми снимками, где две очаровательные молодые женщины постоянно
вдвоем. Галка прикинула, что у задушевных подружек не могло быть друг от друга
по-настоящему серьезных секретов. А здесь речь шла о ребенке! Возможно, Ольга
отлично знает подноготную этой аферы. И раз все уже и так раскрылось,
расскажет, что помнит.
— Алиса Соболева? Татьянина дочка? Конечно, как я могу
ее забыть? Она с моими девчонками росла. Почти родня, если честно.
