— Вы уверены в том, что ваша бабушка ничего не
сочинила? — на всякий случай спросил он.
— Теперь уверен. Бабуся Роза, конечно, рассказывала все
более эмоционально. Она всю эту историю так прочувствовала… Ведь это ж
настоящая хрень с соплями. То есть с детишками.
— Это были девочки, — пояснил Денис.
Костик пожал плечами.
— Неужели никто не заметил, что у двух разных женщин
одинаковые дети?
— Старик, ты вообще-то видал младенцев? Они же все на
одно лицо.
— Это по-вашему. Но врачи…
— Ты думаешь, они их сличали? Да кому это на фиг надо!
Денис взволнованно пошевелился:
— Это все? Может быть, еще какие-то подробности?
— Не-а. Я и эту-то лабуду кое-как сляпал в башке.
Кстати, а что там с близнецами?
— До последнего времени они друг о друге не знали.
— Понятное дело! А я-то думал, у бабуси мозговая
горячка. Ты считаешь, надо было ее заложить?
— Но вы же не верили в эту историю?
— А ты бы поверил?
— Сомневаюсь, — усмехнулся Денис. — Я вообще
с трудом верю в то, что такие вещи на свете случаются.
— Ой, старик, тут ты не прав. Я тебе могу такое
рассказать. Например, однажды мы с помощниками поехали на острова Тихого
океана. Нас там накормили какими-то странными сливами, от которых в башке
фейерверки взрывались. Позже выяснилось, что мы всю ночь голые скакали по
деревьям. Один турист даже сделал фотографии, которые хотел продать газетам под
заголовком: «Неизвестный вид обезьян, обладающих зачатками членораздельной
речи».
Денис поднялся и стал пробираться к выходу:
— Вы согласитесь повторить эту историю, если это
понадобится?
— Про сливы?
— Нет, про близнецов, — вздохнув, сказал Денис.
— Только не в суде. Для меня вся эта деловуха — ну
просто заворот, веришь ты?
— Никакой деловухи, — покачал головой
Денис. — Если кто и захочет тебя потрясти, так только те самые близняшки,
которых твоя бабуля Роза разделила в роддоме.
— А они ничего? Хорошенькие?
— Вполне. Только на твой вкус, старик, явно перезрели.
* * *
Алиса повернула ручку и вошла в комнату. Женщина, похожая на
нее как две капли воды, сидела на тахте, сложив руки на коленях. Как только
Алиса отворила дверь, она подняла глаза и, моргнув, открыла рот.
— Элис, — сказала Алиса срывающимся
шепотом. — Это я.
Элис медленно поднялась на ноги. Минуты две обе сестры, не
двигаясь, таращились друг на друга. Вдруг Элис неожиданно хихикнула и сказала,
показывая на дверь:
— Могу поспорить, что каждый из охранников думает,
будто он того. — Она выразительно покрутила пальцем у виска. —
Получилось, что я один раз вышла из комнаты, а потом два раза зашла. —
Губы у нее внезапно задрожали, и она сделала шаг навстречу Алисе. — Где же
ты была так долго? Я так хотела тебя увидеть! Я так тебя ждала…
— Я тоже, — пробормотала Алиса.
В порыве неизвестных им до сих пор чувств сестры обнялись и
после довольно бессвязных возгласов принялись взахлеб говорить обо всем, что
накопилось у них на душе, то подбадривая одна другую, то жалея, то радостно
смеясь.
— У тебя другой цвет волос и особенный выговор. Ума не
приложу, как никто здесь не догадался, что ты иностранка.
— Акцент достался мне в наследство от мамы… Моей мамой
была Татьяна Соболева. И хотя я теперь знаю, что она была не настоящей моей
мамой, я все равно буду ее так всегда называть.
— Понимаю, — кивнула Элис. — Я тоже теперь
знаю, что Дейл Хоккес — не мой настоящий отец. Но он вырастил меня.
— Тебе удалось узнать, что случилось на самом
деле? — спросила Алиса. — И почему за тобой охотились убийцы?
Элис схватила Алису за руки и огорченно сказала:
— Я знаю, что ты приняла на себя все удары, которые
предназначались мне. Я рада, что с тобой ничего не случилось.
— Могу сказать тебе то же самое, — усмехнулась та.
— Ты знаешь, у меня будет малыш, — застенчиво
сообщил Элис, поглаживая живот.
— Племянник! — радостно улыбнулась Алиса. — Я
и подумать не могла, что у меня будет настоящая семья. Конечно, я рассчитываю
когда-нибудь заиметь своих детей, но сейчас я не про это. Ты меня понимаешь?
— Конечно. Конечно, понимаю, — Элис облизала губы
и неожиданно нахмурилась:
— Знаешь, твой муж нашел меня в Сочи и подумал, что я —
это ты. Но когда я с ним познакомилась, я еще даже не знала о твоем
существовании.
— Я понимаю, Элис, не переживай.
— А как мне тебя называть?
— Зови меня Алисой. Это русский вариант имени Элис.
Алиса взяла сестру за руку, не обращая внимания, что у нее
дрожит подбородок.
— Элис, так ты все-таки можешь рассказать, что с тобой
случилось? Почему ты убежала в Россию, кто такой Георгий, где он сейчас и от
кого ты вынуждена прятаться?
— Даже не знаю, с чего начать… Понимаешь, я была
влюблена. Сильно влюблена.
— В Дэнниса? Я видела ваши с ним фотографии.
— Он бросил меня и женился на другой.
Элис рассказала историю своего замужества, в том числе
эпизод с шантажом, из-за которого Винсент Хэммерсмит скоропалительно женился на
ней. В конце она с плотоядной улыбкой заявила:
— Мне кажется, мой муж в тебя втрескался. — Алиса
побледнела. — Прежде это была неприступная гора самодовольства.
— А теперь? — осторожно спросила Алиса.
— А теперь это действующий вулкан.
— И как он действует?
— Лучше, если ты выяснишь это сама. Честно сказать,
Винсент меня не слишком привлекает, — Элис лукаво посмотрела на сестру.
— А Георгий?
— Георгий никто. Он всего лишь продал мне поддельные
документы и помог устроиться в России.
— Дорогая, так почему ты решила исчезнуть?
Элис развела руками, словно не знала, что сказать:
— Эта жизнь доконала меня. Сначала Дэннис. Потом дурацкий
брак со странными враждебно-платоническими отношениями. Потом — появление Молли
Паркер. Против воли я начала избегать отца. Хотя он такая же невинная жертва
обстоятельств, как и мы с тобой. Я не представляю, что с ним будет, когда он
узнает правду.
— Ему предстоит узнать еще и о том, что, кроме тебя,
есть я.
— Наша мать обманула его. А он, веришь ли, на нее
молился! Неудивительно, что я стала его избегать. Кроме того, я почувствовала,
что за мной следят. И еще — со мной начали приключаться всякие неприятности.
Один раз отказали тормоза у «Порше», другой раз начался пожар в застрявшем
лифте… Я поняла, что кто-то хочет меня угробить. И я могу никогда не узнать — с
какой стати. Когда позвонила Молли Паркер и рассказала, что Дейл — не мой отец,
это было последней каплей. У меня из-под ног выбили почву. Я решила на время
скрыться и разобраться во всем, так сказать, со стороны. Тем более, мне уже
надо было думать не только о себе, но и о малыше.
