Денис непроизвольно отшатнулся и уставился на него.
Косточкин между тем взволнованно продолжал:
— Не ожидали? Вижу, что не ожидали. Это бог вас
защитил.
— За что же вы хотели меня убить? — спросил помрачневший
Денис. Он никак не мог поверить, что Косточкин пребывает в здравом уме. С
другой стороны, откуда тогда он знает про Берсеневскую?
— Одно преступление часто тянет за собой другое, —
философски заметил Косточкин. — Пусть и через много лет.
Внезапно на Дениса снизошло озарение.
— Вы убили Виктора Хаттона! — прошептал он. —
Американец вовсе не свалился в яму, выкопанную рабочими. Это вы его туда
столкнули!
— Верно. Я столкнул, — голос у Косточкина был
слабый, но из-за этого казалось, что он говорит вкрадчиво, даже с некоторой
хитринкой. — Татьяна хотела уехать с ним из страны. Навсегда уехать. Разве
я мог это допустить?
— Но вы же так и не женились на ней!
— Она не захотела. Она отвергала меня до последнего
своего вздоха.
— Может быть, догадывалась, что вы виновны в гибели
Виктора? — предположил Денис. — И не могла вам этого простить?
— Может быть, и догадывалась.
— Вы вообще-то отдаете себе отчет в том, что натворили?
— Вероятно, да. Раз я позвал вас.
— Что вам нужно — прощение? — довольно грубо спросил
Денис.
— Да.
— Господь с вами, я вас прощаю. А вы никак умирать
собрались?
— Уже во второй раз, — медленно улыбнулся
Косточкин. — Три месяца назад был первый случай. Я тогда тоже доброе дело
сделал. Один грех считай что замолил…
— Поздравляю.
— А почему вы не спросите, что за грех? Это вашей Алисы
касается.
Денис переломил бровь в немом вопросе. Он испытывал странное
чувство по отношению к этому человеку: гнев, раздражение и одновременно
жалость.
— В шестьдесят седьмом, когда я столкнул Виктора в
строительную яму и убедился, что он больше не дышит, я вытащил из его кармана
письмо к отцу, где он сообщал, что скоро вернется и разведется с женой. Потому
что в России встретил замечательную женщину, которая родила ему дочку.
Денис прикрыл глаза. Если бы не этот человек, Олег
Михайлович Косточкин, и не его болезненная влюбленность в Татьяну Соболеву,
маленькая Алиса вполне могла бы оказаться в Америке под крылышком богатого
деда. И что не менее важно — родного деда.
— Как же вы замолили этот грех? — через силу
спросил он.
— Как только меня скрутило, я понял, что время пришло.
И отправил то старое письмо. По назначению. Адресовывалось оно Лео Хаттону.
— Деду Алисы?
— Да. Правда, послал я его безо всяких объяснений.
— Естественно, — пробормотал Денис. —
Раскаянье раскаяньем, а шкура-то у каждого человека — всего одна.
«Возможно, с этого письма, которое Косточкин отправил Лео
Хаттону, и началась вся эта фантасмагория с покушениями на Алису?»
С этим застрявшим в голове вопросом Денис явился к Галке.
— Лео Хаттона, может быть, уже давно нет в
живых, — сказала та. — Но ведь он был богат. У него наверняка
остались наследники. И тут, представь себе, они внезапно получают письмо, ясно
дающее понять, что им придется делиться с какой-то выскочкой. Ведь вполне может
статься, что Лео Хаттон завещал разделить свои миллионы поровну между всеми
известными наследниками?
— А если Лео Хаттон жив? — задал встречный вопрос
Денис. — И чужая по сути своей, хоть и родная по крови внучка, ему
оказалась совершенно ни к чему?
— Хочешь сказать, что именно Лео Хаттон мог отдать
приказ убить Алису?
— А что? Тебе такое предположение кажется невероятным?
Вспомни того аккуратного иностранца, который наводил об Алисе справки?
Возможно, его прислал именно Алисин дед.
— Как бы то ни было, Алиса сможет выяснить все гораздо
быстрее нас. Надо дозвониться до нее во что бы то ни стало.
— Да, и как можно скорее. Ведь она думает, что все
закончилось, все уже позади!
Денис и Галка испуганно посмотрели друг на друга.
* * *
«Интересно, — подумала Алиса, оглядывая разряженную
толпу. — Как Филипп собирается меня отыскать, чтобы познакомить со своей
невестой?» Зачем она сюда пришла? Чтобы хоть ненадолго забыть о Хэммерсмите?
Некая молодая особа из дальнего угла залы пристально
наблюдала за ней. Она была невысокой, худенькой и остроносой. Почти ничем не
примечательной. Единственное, чем она могла похвалиться, так это волосы — копна
светло-русых волос падала до самого пояса. Она могла бы выглядеть весьма
романтично, если бы не решительное лицо. Впрочем, подходя к Алисе, она надела
на себя маску очаровательной любезности. Ей удалось даже показаться смущенной,
когда она очутилась с ней лицом к лицу.
— Вы ведь Элис Фарвел? Я Сесилия Моррисон. Невеста
Филиппа. Он немного задерживается.
— Как вы меня узнали? — Алиса не могла скрыть
своего удивления.
— Я видела вас раньше, — тонко улыбнулась
Сесилия. — Я приезжала в этот город специально, чтобы поглядеть на вас.
Алиса мгновенно преисполнилась иронии:
— Надеюсь, вы убедились, что напрасно потратились на
билет?
— Совсем не напрасно. Я хотела лучше понять моего
избранника. И я это сделала. Скоро мы поженимся.
— Поздравляю! — Алиса сделала надменное
лицо. — Будем считать, что наше знакомство прошло благополучно и протокол
соблюден.
— Извините, если я нагрубила… Вы должны понять.
Алиса мгновенно смягчилась. Действительно, у Сесилии нет ни
одного повода радоваться встрече. Если девушка настолько в курсе, Филипп просто
болван, что настаивал на их знакомстве.
— Мы могли бы поговорить с вами откровенно? —
продолжала настаивать Сесилия. — Можно пойти куда-нибудь. В зимний сад,
например.
— Здесь есть зимний сад?
— Нужно подняться на второй этаж и пройти по балюстраде
до деревянной двери. Затем повернуть направо и миновать зеркальный зал.
— Напоминает описание компьютерной бродилки, —
усмехнулась Алиса. — Что ж, пойдемте.
Глава 18
— Как мы проберемся внутрь? — спросила Элис. Она
была испугана и не собиралась этого скрывать.
— Придется мне мобилизовать свои скромные связи, —
откликнулся Лэрри, склоняясь над телефоном.
Винсент отвоевал себе место за рулем, хотя совершенно не
знал города. На уговоры Лэрри и Элис уступить это место им он не поддался.
Человек действия, на месте пассажира он наверняка чувствовал бы себя
беспомощным.
