— В машину садись, сейчас не до журналов, — сказала я строго, но он не унимался.
— Там про меня пишут, интересно же почитать. Дай денег.
Дешевенький журнал, который привлек внимание Смирнова громким заголовком «Крыса, сбежавшая с корабля. Подробности трусливого побега Ленчика Смирнова», славился в нашем городе множеством скандалов и громких судебных разбирательств. На этот журнал подавали в суд практически все, кому выпала «честь» красоваться на страницах этого желтого издания. Большинство фактов, которыми оперировали журналисты, не имело подтверждений, но тем не менее журнал этот был весьма популярен в Тарасове. Все знали, что половина из написанного вранье, однако все равно с упоением читали подробности из жизни известных людей, наслаждались их грехопадением и унижением, смакуя выдуманные подробности и обсуждая, что из написанного правда, а что приукрашенная ложь.
Смирнов с энтузиазмом развернул журнал и первым делом, не прочитав и строчки, возмутился тем, что его персоне посвящена всего половина страницы.
— Им что, нечего обо мне писать? Могли бы помасштабнее статейку забабахать.
— Сейчас заедем в банк, проверим наличные на твоих кредитках, — проигнорировала я высказывание Леонида. Но и он, похоже, остался равнодушен к моим словам, увлекшись чтением статьи.
— Вот суки, — рычал он от злости. — Они написали, что я сам все подстроил: и пожар в клубе, и убийство своих людей.
— Для того чтобы понять содержание статьи, не обязательно было покупать журнал. Все было ясно из заголовка.
— Ну, гады клеветники, они еще пожалеют.
Леонид с ненавистью скомкал дешевое издание и перекинул на заднее сиденье. Еще минут пять он поливал грязью журналюг, которые позволили себе подобные выпады в его адрес, а затем внезапно затих и предался своим мыслям. Тем временем мы подъехали к банку, и я притормозила на стоянке для служебного автотранспорта. Смирнов вздрогнул, когда я заглушила двигатель, и огляделся по сторонам.
— А куда мы приехали?
— В банк.
Надежды на то, что счета Смирнова после его мнимой гибели не заблокировали, рассеялись, едва Леонид вставил свою первую кредитную карточку в банкомат.
— Сволочи, — прокомментировал он первую неудачу и воспользовался второй кредиткой. Результат был ожидаем — кредитка заблокирована.
Нам повезло только с третьей попытки, чужая кредитная карточка подарила скромное материальное пособие в размере нескольких тысяч долларов.
— Хоть тут повезло, — с облегчением выдохнул Смирнов, снимая всю сумму со счета.
— Чья это кредитка? — спросила я, но получила такой же расплывчатый ответ, как вчера вечером.
— Одного моего знакомого. Я просто знал пин-код.
Казалось бы, обретение денег должно было порадовать Смирнова, но он сосредоточился на чем-то очень важном, что беспокоило его гораздо больше, чем деньги и журналистская грязь, которой его и до этого не раз поливали. Леонид утратил былое веселье и позитивное расположение духа, он послушно отдал мне всю сумму и направился обратно к машине.
— Что тебя беспокоит? — спросила я, когда мы отъехали от банка.
— Эта статья, — задумчиво ответил он.
— Ломаешь голову над тем, как отомстить журналистам, которые опорочили твое честное имя?
— Да нет, это все фигня, мое имя уже так опорочено, что усугубить это невозможно, — отмахнулся он от моей версии и озвучил свою. — Я все думаю, кто из моих ребят выжил в том страшном пожаре. Ведь кто-то наверняка остался жив, иначе откуда им знать, что я сбежал из «Юрты» за несколько минут до взрыва.
— Сейчас уже не имеет значения, кто что видел и кто о чем догадывается. Людям нравится смаковать идею о твоем чудесном спасении, пусть смакуют. Тебе надо подумать о другом.
— А я и думаю, мне ведь уже нет смысла притворяться погибшим. Может, пора выйти на свет и подключить тяжелую артиллерию?
— Что ты имеешь в виду?
— Организую своих ребят, надеру задницу Сизому, а потом уже свалю из страны. А как тебе идейка? — оживился Смирнов, воодушевленный своим замыслом.
— Глупо. — Я была немногословна в своей оценке.
— Почему глупо? Я же не могу вот так все оставить, без внимания. Раз уж все знают, что я жив, я должен отомстить за ребят и показать, кто в доме хозяин.
— А кто в доме хозяин? — усмехнулась я, глядя на распалившегося Смирнова.
— Я образно говорю, — обиделся Леонид. — Сизый давно наглеет, его надо поставить на место. И я это сделаю, — гордо заявил он, откидываясь на спинку сиденья.
— Куда тебя подбросить? — спросила я, и мой вопрос очень удивил Смирнова.
— В смысле?
— Ну, раз ты решил выйти на свет, моя помощь уже не понадобится. У тебя есть свои люди…
— Не, не, не, — заволновался Леонид. — Я еще ничего не решил. И вообще, я к тебе привык.
— Привык?
Я решила продолжить наш разговор в более располагающей обстановке, поэтому притормозила на обочине и посмотрела на своего незадачливого клиента.
— Леонид, когда я соглашалась работать с тобой, я думала, что ты серьезный, здравомыслящий человек.
— А я… — он попытался что-то вставить в свою защиту, но я не дала ему такой возможности.
— Ну, то, что ты несерьезный, я поняла давно. Но неужели здравый смысл совсем покинул тебя?
— К чему ты клонишь? — Смирнов поморщился и внимательно посмотрел на меня.
— У тебя есть два варианта, первый в стиле Робин Гуда. Выскочить из засады, помахать шашкой, пострелять из лука, сыскать славу отважного героя, вернувшегося, чтобы отомстить за поруганную честь. Потом снова нырнуть в кусты и спрятаться. Но имей в виду, этот вариант сработает только при условии, что ты окажешься проворнее своих врагов и спрячешься раньше, чем их смертоносная стрела настигнет тебя.
— Этот вариант мне нравится, — улыбнулся Смирнов.
— Тогда у меня к тебе вопрос. Зачем бежать из страны? Я понимаю, когда ты считался погибшим, твой побег был оправдан и даже необходим. Но если ты намерен заявить о себе и вернуться в большую игру, зачем потом убегать? Живи и здравствуй в своем родном городе, где все налажено, где есть связи и возможности.
— Мне не дадут тут жить и властвовать, меня в любом случае прижмут к ногтю. Бежать из страны придется по-любому, — с досадой в голосе ответил Смирнов.
— Тогда придерживайся первоначального варианта. Ты погиб в пожаре, тебя больше нет.
— Но меня видели люди Сизого, — парировал Леонид.
— Они обознались.
— Ты не сможешь их в этом убедить.
— А я и пытаться не буду. Я делаю тебе документы и отправляю за границу.
— Я так не смогу, — ответил Смирнов, выдержав паузу. — Я, конечно, подонок и мразь, но отсиживаться в кустах и прикидываться мертвым не стану. Что обо мне люди подумают? Будто я, как последний трус, спрятался за спиной женщины и жду удобного момента, чтобы слинять? Мужик я, в конце концов, или нет? — Последние слова он почти выкрикнул. — Я выйду из тени и сделаю то, что должен. И ты обязана мне помочь, — закончил он свою пламенную речь.
