— Вот видите, — улыбнулась я, — в любом деле всегда можно найти хорошую сторону. Я так понимаю, что эти бейсболка и ветровка вам начинают нравиться.
— Ага, — кивнул он без тени улыбки. — Я даже всерьез задумался, а не сменить ли мне имидж.
Из подъезда мы выходили по очереди. Сначала мне надо было прогреть машину и подогнать ее к дому. Когда я притормозила у подъезда, Смирнов, прикрываясь от промозглого морозного ветра воротом ветровки, подбежал к моему «Фольксвагену» и запрыгнул на пассажирское сиденье.
— Ну и погодка, — пробурчал он, ежась от холода.
Первые минут десять мы ехали в абсолютной тишине, я в уме прикидывала, где мне лучше спрятать «погибшего» Смирнова. Леонид же был увлечен разглядыванием своей новой одежды. Вздыхая и морщась, он выгребал из карманов ветровки какие-то смятые бумажки, фантики от леденцов и жвачек. Когда же его рука нащупала несвежий носовой платок во внутреннем кармане, его аж передернуло от отвращения.
— Мерзость какая! Чья это куртка?
— Какая разница, теперь она ваша, — заметила я, ухмыляясь.
Леонид позволил себе немного похозяйничать в моей машине и включил радио.
— Ты не против, надеюсь? — спросил он с опозданием, откидываясь на спинку сиденья.
— Я так понимаю, что первое время мне придется работать в кредит, — подняла я немаловажную тему. — Все ваши карточки наверняка заблокированы и наличных у вас при себе не имеется?
— Да нет, пару сотен найдется, — сказал Леонид и приподнялся, доставая что-то из заднего кармана джинсов.
Затем он протянул мне сложенную вдвое пачку стодолларовых купюр; на первый взгляд там была далеко не пара сотен, а тысячи полторы, не меньше.
— Это на карманные расходы или недельная заначка? — спросила я.
— У мужчины всегда должны быть при себе деньги, — с важным видом сказал Смирнов и добавил: — Особенно когда он владеет игорным заведением.
Я взяла деньги и убрала их в карман своей куртки.
— Кстати, может, купишь мне на них приличную одежду, рубашки там, куртку, носки?
— Может, еще нижнего белья прикупить? — с издевкой спросила я.
— Ну да, и это тоже. Я, конечно, парень рисковый, но без трусов ходить не могу, — на полном серьезе отреагировал он.
— Леонид Владимирович, вынуждена вас разочаровать. Пока вам придется походить в старой одежонке. Эти деньги понадобятся мне для другого.
— Для чего?
Я не стала отвечать на этот вопрос. Получив доллары, я сразу вывернула руль и сменила направление нашего движения. Теперь мы направлялись на городскую «бездомную толкучку», так называемый частный рынок недвижимости. Не признанный законодательством, рынок никогда не простаивал. Люди приходили сюда, к памятнику какому-то зарубежному политику, и мило прохаживались вдоль деревянных скамеек, делая вид, что просто прогуливаются. Одни хотели выгодно сдать жилье, другие снять его в обход агентств недвижимости, которые требуют оплату своих посреднических услуг. Старики и пьянчужки, желая побольше наварить на сделке, предлагали внаем свое жилье: комнаты, дачи, квартиры. Документы не спрашивали. Как правило, оплата за два месяца вперед решала все проблемы.
Еще в машине я постаралась придать своему облику вид затрапезной тетки. Неаккуратно подвела глаза черным карандашом, оставляя жирную неровную полосу на верхнем и нижнем веках, губы покрыла дешевым блеском ядовитого оранжевого цвета, затем сделала несколько мазков все той же помадой на скулах и размазала по щекам импровизированные румяна. Смирнов с любопытством наблюдал за моими действиями, которые небезосновательно казались ему странными. Он с удивлением приподнимал брови, но вопросов задавать не стал, лишь ухмылялся при каждом новом штрихе на моем лице. Неприятный аромат дешевого ландышевого одеколона дополнил портрет «небесного создания».
Я взглянула на Леонида, он шарахнулся от меня, как от больной, и рассмеялся:
— Ну ты и чудо в перьях.
Темно-синюю бейсболку с надписью «Chicago Bulls» я решила на время изъять из пользования Смирнова и водрузила ее себе на голову, пряча свои каштановые кудри.
— Сидите здесь, я скоро вернусь, — скомандовала я и открыла дверцу машины.
— Жень, может, уже на «ты» перейдем? — крикнул мне вдогонку Леонид. — А на брудершафт вечером выпьем.
— Сиди здесь, — повторила я и вышла из машины.
Смирнов остался доволен моим согласием перейти на менее официальный тон общения. Растянув губы в улыбке, он провожал меня довольным взглядом. Только когда я наморщила лоб и махнула рукой, велев ему пригнуться и не светиться в окне, улыбка слетела с губ Леонида, и он нырнул куда-то под бардачок. Потом я еще не раз обращала взгляд в сторону своего «Фольксвагена», но Смирнова видно не было, он добросовестно выполнял мое негласное указание.
Я намеренно поставила автомобиль подальше от толкучки, чтобы бдительные владельцы квартир не заметили «такое богатство» и не начали взвинчивать цены на свое никудышное жилье. Первой свои услуги предложила тучная женщина в плюшевом пальто. Она как лебедь проплыла мимо меня и еле слышно бросила фразу:
— Хорошая квартира в тихом районе. — И поплыла дальше, ожидая, что я при необходимости сама окликну ее.
Я же окликать ее не стала, поплыла следом и так же таинственно поинтересовалась:
— В каком районе?
— В тихом, — ответила она, поворачиваясь ко мне.
— А название у этого тихого района есть? — уточнила я, но снова получила расплывчатый ответ:
— Какая разница, как называется. Район хороший, чистый, недорого сдаю, на три месяца. Поехали, покажу.
Для любого сдающего квартиру было важно поскорее заманить клиента в свое жилье, из которого тот вряд ли уже захочет выбираться, согласится на то, что есть. Но я ответила отрицательно:
— Не пойдет.
Тетка попыталась выдвинуть несколько аргументов в пользу своей квартиры, чем привлекла внимание других квартиросдатчиков. Вокруг меня образовалась настоящая запруда, стайка из трех тетушек и двух пьянчужек, которые наперебой сообщали о своих предложениях.
— Квартира на Полетаева, недорого.
— Комната в Витязеве, очень недорого.
— Дом в Ложкине, почти даром.
Из множества предложенных лотов я выбрала один, двухкомнатную квартиру в районе Васильевского лесопарка. Место это я знала хорошо — довольно часто бегала на тренировки по извилистым тропинкам лесопарка, поэтому недолго колебалась, когда услышала этот адрес. Хозяин квартиры, скромный, немного потрепанный дядечка лет пятидесяти, произнес ее адрес скорее по инерции, не удосужившись даже взглянуть на меня. Когда же я охотно согласилась на его предложение, он засомневался. В старом потертом пальтишке и вязаных варежках, он с недоверием разглядывал меня и вздыхал, не решаясь соглашаться на сделку. Я поняла, что мой броский макияж заставляет человека, который, похоже, очень нуждается в деньгах, сомневаться в моей надежности.
