Каменев легко управлялся с компьютером, писал программы, влезал в чужие документы, запускал лжеинформацию, если необходимо, подделывал подписи. В общем, парень на все руки.
— Олег, нужна твоя помощь. — Минуя слова приветствия, я сразу перешла к делу.
— Сейчас зашиваюсь. Через час займусь. Время терпит?
— Ну, час как-нибудь потерплю, но все равно не затягивай.
— Понятное дело, — усмехнулся Олег в трубку. — Над твоей головой, наверное опять пули свистят?
— Ага, и гранаты рвутся, так что как освободишься, сразу сообщи.
— А что узнать-то надо?
— Все о Мазепе. — Мне достаточно было назвать имя — остальное Олег и так поймет.
— Позвоню, — ответил Каменев и отключился.
Я вернулась к семейству Лапиных. Анатолия не было видно, старик все еще сидел за столом, глядя в чашку. Он был целиком поглощен своими мыслями, но мое появление вернуло его к действительности.
— Я погорячился сегодня, — виновато сказал он, поднимая на меня глаза, — был не прав. Но отцовские чувства взяли верх над осторожностью. Старею. Теряю сноровку. — Он грустно улыбнулся.
Я подошла к столу и села напротив.
— Где Анатолий?
— Спать пошел.
Мы сидели молча около минуты, а потом Сергей Сергеевич завел не самый приятный для меня разговор.
— Евгения Максимовна, я хочу извиниться перед вами за вчерашнее, — тихо промолвил он.
— За что?
— Я сказал, что не люблю работать с женщинами, потому что они непредсказуемы и опасны.
— Теперь вы так не думаете? — улыбнулась я.
— Нет, я думаю так же, просто… — Лапин-старший немного замялся, — я не должен был говорить это вам, вы наверняка обиделись.
— Я не первый раз слышу подобные слова и уже научилась не обижаться на них.
— И все-таки я был слишком резок. Простите меня.
— Давайте забудем тот разговор, как будто его и не было.
Старик кивнул и сделал глоток остывшего чая.
— Мои выводы относительно женщин сделаны в результате многолетней работы и наблюдений. Вы знаете, женщин использовали для достижения желаемого результата во все времена. Это самые коварные и опасные создания, — Лапин-старший усмехнулся. — Еще во времена Екатерины Медичи существовал так называемый эскадрон любви. Состоял он из двух сотен фрейлин королевского двора. Это были красивые и беззастенчивые девицы. По указанию Екатерины они запросто могли вытянуть любые сведения из мужчин. Их жертвами становились и короли, и министры, и иностранные дипломаты.
— Вы не можете сравнивать меня с такими девицами. Я тоже могу вытащить информацию из мужчины, только методы работы у меня другие. Совершенно другие. — Последние слова я сказала громко и выразительно.
— Разумеется, — занервничал старик. — Вы ни в коем случае не должны принимать эти слова на свой счет. Я просто дал маленькую историческую справку. Мне показалось, что вам будет интересно это услышать. Очень жаль, что я снова обидел вас. Я не хотел. Еще раз простите.
— Сергей Сергеевич, вы не должны постоянно извиняться.
— Я только хотел сказать, что женщины, они, конечно, гениальны, но в то же время и опасны. Иметь женщину-врага — просто ужасно.
— Я вам не враг.
— И я очень рад этому. — Лапин-старший добродушно улыбнулся и взял меня за руку.
— Тогда давайте закончим разговор о коварстве и опасности женщин.
— Как скажете. — Он выпустил мою руку и снова потянулся за чашкой.
Но чай его давно остыл, и старик отставил его в сторону.
— Позвольте, я расскажу вам маленький случай из своей жизни. Кто знает, может, эта история когда-нибудь пригодится вам в вашей работе.
— Расскажите.
— Не обессудьте, я снова возвращаюсь к теме женщин в разведке, но то, что сделала эта женщина, о которой я хочу рассказать вам, не смог бы сделать ни один мужчина. Имя женщины называть не стану, оно вам ничего не скажет, а вот псевдоним ее озвучить могу, звали ее Луиза. Этой хрупкой молодой женщине было поручено очень серьезное и опасное задание, она должна была перевезти через границу секретные материалы, это был образец одного грозного оружия, которое планировали запустить в работу наши враги. Но в самый последний момент случилось непредвиденное. О том, что материалы пытаются перевезти через европейскую границу, прознали, и у каждого вагона поезда, на котором должна была уезжать Луиза, поставили полицейских и тщательно проверяли багаж и документы всех пассажиров. Отступать нельзя было, документы требовались немедленно, и Луиза решила рискнуть. Она вернулась к зданию вокзала, в аптеке купила упаковку гигиенических прокладок, зашла в туалет, выбросила из упаковки часть прокладок и на освободившееся место положила документы. В последний момент Луиза подбежала к поезду и очень искусно разыграла, что потеряла билет. Полицейские даже помогали ей его искать, ведь она была так молода и хороша собой. — Старик расплылся в улыбке. — Луиза сунула смутившемуся молодому полицейскому пакет с прокладками, чтобы освободить руки для поиска билета, а второй полицейский в это время с пристрастием досматривал ее багаж. Когда поезд уже тронулся, Луиза наконец-то нашла свой билет в кармане и запрыгнула на подножку поезда. Полицейский же бежал за вагоном, протягивая Луизе пакет с прокладками и секретными документами. «Мисс, вы забыли!» — кричал он. Знал бы тогда парень, какую награду он упустил… — Старик рассмеялся и откинулся на спинку стула.
— Интересная история, — заключила я.
— Я много таких знаю. Если будет время, расскажу вам парочку. Хотите?
— Хочу, — ответила я.
Каменев позвонил мне ближе к ночи, Лапины уже давно посапывали в своих кроватях, я же разгуливала по двору, вдыхала грудью аромат свежей сочной листвы. Звездное небо обещало теплый день, легкий июньский ветерок приятно освежал, ночь была прекрасна. Но Олег быстро вернул меня в реальность, отвлекая от приятных размышлений о прелестях жизни.
— Нарыл я тут кое-что, — с некоторым сомнением в голосе сообщил Каменев.
— А что так неуверенно?
— Да странно как-то все, непонятно. То ли не всю информацию раздобыл, то ли кто-то нарочно дезинформацию пускает.
— Короче, выкладывай, что имеешь, я как-нибудь профильтрую эту информацию.
— В общем, так, Мазепа, он же Спирин Илья Борисович, тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения, крепко сидит на востоке Тарасова. В его владениях и рынки, и магазины, и даже вокзал, но Мазепа решил оставить все эти блага и вернуться в родной город, в Москву. Внятных объяснений такому порыву вернуться на родину я не нашел, хотя поговаривают, будто его московские отзывают, предлагают кусок послаще.
— А что тебя насторожило?
