– Регуляторы уже есть. Это мы. И если сегодня не вернется наш Танстелл, завтра мы превратимся в банду.
– Тьфу! – Гош даже отвернулся, так ему выкладки Цыгана не понравились. Тем более, что правда из них просто сквозила. – Чтоб ему провалиться, этому здешнему фермеру, романтику Дикого Запада! Начитались детских книжек, возомнили о себе, тут и я появился, идиот, со своими байками… Из банды Кида не выжил никто. Заруби это себе на носу. И с нами то же будет, если мы попремся впятером наводить справедливость в целом районе. Все, хватит.
Цыган засопел. Он был не согласен.
– Даже если мы каким-то чудом и справимся с тупыми, – решил добить его Гош, – мы все равно уже будем не те, что сейчас. Мы действительно превратимся в банду. Нам это надо?
– Если тупые убьют Сан Сеича, лично мне будет все равно, – парировал Цыган. – Он вернул мне интерес к жизни. Дал надежду. И я за него…
– Подумай лучше о другом, – посоветовал Гош. – Подумай о том, кто у тупых главный. Откуда он взялся. Что он за человек, как он умудрился поставить их под ружье. Так околдовать, что они на ранчо явились трезвыми. Когда ты в последний раз видел тупого, который твердо стоял на ногах?
– Вообще не видел.
– Вот то-то, – Гош встал из-за стола, подошел к мойке, открыл воду и принялся скоблить тарелку. – В нашу жизнь вошел совершенно новый фактор. И если мы завтра с утра кинемся отбивать бренные останки Сан Сеича, не разобравшись, что к чему, это будет глупо. Надо сначала… – тут он вдруг осекся.
– Чего? – спросил Цыган.
– Того, – вздохнул Гош. – Никуда не годятся мои выкладки. И твои рассуждения об истории тоже. Если тупые убьют Сан Сеича, то сразу же отправятся мочить нас. Сто тридцать лет назад в Нью-Мехико Танстелл набрал Регуляторов, чтобы они его защищали. А сегодня в России усталый пожилой мужик каждый божий день спасал от смерти нас с тобой, здоровых молодых вооруженных балбесов. Все правильно, коллега. Выхода нет. Времени у нас не будет разбираться, что к чему и кто такой этот тульский главный.
– Вот именно, – кивнул Цыган.
– Либо мы с утра пойдем на войну, либо она сама явится сюда, – пробормотал Гош. – Опять ничего от нас не зависит. Сначала какие-то гады отняли воспоминания. Потом бросили на растерзание тупым. А теперь последнюю надежду отбирают. Знаешь, все это до такой степени несправедливо, что я думаю…
– Что? – подтолкнул его Цыган.
– Я думаю, что Сан Сеич все-таки сегодня вернется, – заключил Гош. – Иначе будет явный перебор.
– Иди спать, – мягко сказал Цыган. – Аспирин в аптечке.
– Сейчас. Оружие только проверю…
– Не надо. Большой еще ночью все твое почистил и смазал. А я вещи собрал. Рюкзак у тебя под кроватью. Не уверен только, стоит ли его сейчас распаковывать.
Гош поджал губы, не зная, что сказать. Были ли у него такие верные друзья в прошлой жизни, он не помнил.
Даже не хотел помнить.
* * *
И снова его разбудил Белый. Опять без церемоний. Он грубо тряхнул замотанного в теплое одеяло Гоша за плечо и, едва тот раскрыл глаза, уронил ему на живот четыре с половиной килограмма железа.
– Знакомо? – спросил он.
– В теории, – сонно пробормотал Гош, выкарабкиваясь из-под снайперской винтовки Драгунова.
– Плохо. До кромки леса триста метров. Из автомата ты оттуда всех переколотишь, и тупых, и умных.
– Ну давай я на чердаке засяду. А что случилось-то?
– Большой от дороги радировал, что везут Сан Сеича. Но больно уж шикарный эскорт. Шесть джипов и БТР.
– Ерунда, – усмехнулся Гош, отбрасывая одеяло и натягивая сапоги. – Маневр устрашения, и не более того.
– Откуда знаешь? Они ж тупые.
– Тоже верно. Тем более, лучше мне идти на чердак. А бронебойного у нас не завалялось ничего?
– У Большого есть «РПГ». Он сейчас угол срежет, обгонит тупых, я его на чердак и поставлю. А ты все-таки иди в лес. Вдруг они устроят обыск, или еще чего. Не хочу из-за тебя лишних неприятностей. Давай, поторапливайся.
– Бинокль одолжи, – попросил Гош, стараясь не смотреть Белому в глаза.
– Возьми у меня в машине. И через пять минут чтоб был в лесу. Если начнется заварушка, думай, куда стрелять. А лучше всего – долби по бэтээру. Пусть у них там внутри уши завянут. Тупые легко ударяются в панику, может, и побегут.
Гош тоскливо зевнул и пошел умываться.
Цыган стоял посреди двора с мобильной рацией в одной руке и автоматом в другой.
– Вот удивительно, – сообщил он. – Если что, опять ты окажешься целый и невредимый. Везунчик ты, Гошка.
– Я хотел бы остаться, – с нажимом сказал Гош. – Сами гоните. Хотя могли бы вместе со мной уйти в лес. На фига вам эту делегацию встречать? Привезут они Сан Сеича, выпустят, покрутятся вокруг фермы, ну, пальнут разок-другой для внушительности…
– Ты не понимаешь. Мы должны быть здесь. Это наше место, и мы сюда чужих не пускаем. Все.
– А утром пустили…
– Мы были против. Но так решил Сан Сеич.
– Христос недоделанный… – Гош сплюнул под ноги. – Помяни мое слово, Цыган, еще два-три подобных выкрутаса, и старик от нервного перенапряжения окончательно сойдет с ума. Он взвалил на себя жуткую ответственность, а вы совершенно не хотите ему помогать.
– Дуй отсюда, пока цел, – посоветовал Цыган.
– Уже дую. Как вы намерены встать?
– Большой на чердаке дома, Костя на чердаке амбара. Мы с Белым прямо здесь, во дворе. Открыто.
– Костя, что, стадо бросил?
– Ну. Сейчас прискачет. А ты куда?
– На кромку леса. Видишь холмик с березами?
Цыган посмотрел в указанном направлении, затем перевел на Гоша полный сомнения взгляд.
– Ты, конечно, из «калашникова» стреляешь обалденно, – сказал он. – Но все-таки… Постарайся не влепить мне пулю в зад.
– Я не успею, дружище. Сначала ты схлопочешь от тупых пулю в лоб. А потом я буду соображать, имеет мне смысл вообще жать на спуск или лучше уж сразу огородами уходить к Котовскому.
– Это кто еще? – спросил Цыган подозрительно.
– Потом расскажу, – пообещал Гош. – Ну, пока.
– Я буду жалеть, что не узнал тебя лучше, – хмуро сообщил Цыган и отвернулся.
– В могиле? – ехидно спросил Гош.
– Когда ты из леса не вернешься, – отрезал Цыган.
Вдалеке раздался дробный цокот копыт. И почти сразу же его перекрыл рев мотора. Это с двух сторон к ферме приближались Костя и Большой.
Гош в очередной раз сплюнул, решил не говорить Цыгану на прощание гадостей и, прижимая локтем автомат, побежал в сторону леса.
