Книга Восьмой зверь, страница 27. Автор книги Владимир Ильин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Восьмой зверь»

Cтраница 27

После шести двухчасовых занятий — курс догонял пропущенный день — я уговорил довольно измотанную Джейн заглянуть в библиотеку. Я мог бы сходить и сам, но отставлять подопечную одну отказывался. Библиотекарь встретил нас довольно радушно, широкой рукой отсыпал солидную стопку книг, за которой обычно направляют на третий день учебы, так что нам, можно сказать, повезло не стоять в очередях. Вместе с горой фолиантов мне разрешили унести несколько словарей первой, второй и третьей династии, выпрошенные у функционала. Увы, возможности пролистать книги прямо на месте не было — Джейн хозяйственно разместила книги на моих руках, а лезть против хозяйки на глаза у библиотекаря мне не хотелось. По пути пришлось понервничать — в толпе галдящих студентов хотелось бы иметь свободные руки, мало ли что. К счастью, до квартиры добрались без происшествий, книги были свалены на пол, словари прихвачены подмышку, и я устремился на разгадку тайны, ловко закрыв дверь прямо перед любопытными носиками, вдобавок проигнорировав настойчивый стук в дверь под возмущенный девичий гул.

Найденное помещение было деликатно освобождено от пыли, освещено лампой, кости аккуратно отложены в сторону — со всем почтением к усопшему. Ржавый клинок покойника оказался вовсе и не ржавым, поверхность после легкой чистки имела золотистый узор на заостренной с одной стороны стальной полосе. Ножны обнаружились в углу кабинета — погибший умер с обнажённым клинком в руках. Не знаю, сколько подобное может стоить, наверняка немало. Современный мир как-то больше тяготеет к пистолетам и ружьям, но мечи так же не забыты, потому как магия вводит свой баланс в отношениях клинка и пули. Порою пулевое оружие становится бесполезным куском металла, годным разве что проламывать череп сопернику обухом пистолета, но знаю я эту тему только со слов Роуда, да и то не заострял внимания. Мне достаточно и того, что находку можно продать, а на эти деньги уехать в другое владение до наступления совершеннолетия — именно так я видел свое будущее. Проверять честность отчима, рискуя собственной жизнью, совершенно не хотелось.

Самым большим богатством комнаты оставались книги. Было важно определить эпоху и содержание для определения ценника. Чем ценнее информация и редкостней издание — тем богаче я стану. Бывают, правда, даже коллекционеры любовных романов первой династии, готовые платить много, наличными и сразу, но мне самому хотелось обнаружить что-то эдакое, загадочное.

На отдельном листе я заранее выписал несколько фраз из каждой книги, осталось лишь проверить совпадение написания букв со словарями. Начал с самой ранней эпохи — глаза пробегают по списку, после чего удовлетворенно констатирую — ничего общего, книги древнее. Словарь второй династии постигает та же участь — он отброшен, совпадений нет. С трепетом беру словарик первой династии. Предыдущие неудачи поиска сами по себе относят книги к древней эпохе и сулят огромные деньги. От первой династии остались только здания, книги — гигантская редкость, уж слишком немилосердно к бумаге относится время. Мне же повезло, можно сказать, все это время комната была надежно изолирована от невзгод окружающего мира, сберегая для меня труды предков.

Ноль совпадений. Недоуменно пролистываю словари повторно и смотрю на фразы. Буквы совсем другие, чуждые известному. Быть может, закрытый диалект сообщества. Да бред, какой диалект посреди города? Тайна манит, но ключа к ее разгадке у меня нет. Поискать дополнительные словари? Опасно демонстрировать свой интерес, букинисты люди опытные и доверчивостью не страдают. Если молодой парень якобы из любопытства выпрашивает словарь, значит, он что-то нашел. А где дорогие книги, там большие деньги, а где деньги, там коллеги господина Баргозо и проломленный череп в подворотне.

Устало присаживаюсь на стул, в руки как-то сам по себе попадает портрет древней незнакомки, возможно невесты усопшего. Красивая, необычное платье с длинным вырезом красиво обозначивает формы, г-хм. На секунду стало стыдно бесцеремонно рассматривать девушку погибшего, прямо при нем, хоть и не живом. Прости, друг — обращаюсь к скелету и не глядя оставляю изображение обратно. От неловкого соприкосновения рамки портрета со столом, стеклянная крышка слегка сдвигается в сторону. Досадливо сетую на свою неуклюжесть и пытаюсь задвинуть стекляшку, но что-то мешает — словно выемка под крышку тоньше стекла. Задумчиво рассматриваю конструкцию, отодвигаю фото в сторону. Из рамки выпадает сложенный в несколько раз листок бумаги. Сердце замирает вместе с дыханием. Руки сами собой возвращают фото в рамку и закрывают его стеклом, теперь уже легко зашедшим в паз.

Я осторожно развернул пожелтевший лист. За годы буквы на изгибах полустёрлись, но текст вполне читаем. Под рукой нет словарей, но есть лист с образцами из книг. Буквы не совпадают, значит, есть смысл обратиться к словарям. Беру словарь первой династии и попадаю точно в цель — полное совпадение. Листок бумаги с текстом, как и обладатель меча — ровесники зданию академии.

Чистый лист ложится рядом с эхом прошлого, словарь разместился чуть ниже. Я пытаюсь переводить слова, не вчитываясь в текст, но даже мельком прочитанное и осознанное будоражит воображение. Лист бумаги покорился целиком через полтора часа, алфавит у первой династии вовсе не схож с нашим в последовательности звуков, так что листать книгу в поисках приходилось весьма часто. Придирчиво осмотрел текст и решил оторваться и пройтись. Терпения хватило на пару кругов по старой комнате. Итак, что тут у нас. Общий смысл уловлен во время перевода, но прочитать целиком — совсем другое дело.

«Моя имя Шон Морган, если ты читаешь это послание, значит я уже мертв, а система изоляции лаборатории выдохлась.

Горько умирать в глухой каморке без окон, на огромном расстоянии от родной земли. Но я не требую к себе жалости и не ищу оправданий. За подлость приходит возмездие.

Сорок лет назад компания купила права на этот мир. Безымянный камень в пустоте, обозначенный десятью цифрами и буквами. Его продали без малейших сомнений, потому что годом раньше номер камня аккуратно вычеркнули из списка „Первая волна“. Был такой проект по заселению, почти три сотни лет назад. Огромные корабли десятилетиями шли к новым мирам, надеясь найти там новый дом. Никто не преуспел. Отрезанные от родины, люди скатывались в дикость с пугающей скоростью. Результаты засекретили, планеты запретили для посещения. Но три сотни лет — слишком много для секретов.

Наша компания занимается медициной. Разной. Мирной и военной. Техно и энергетической. Компании нужно с чем-то работать. Нужен материал. Нужны эксперименты. Нужен результат.

Поэтому компания подделывает документы и покупает мир с миллионами одичавших сородичей.

Мы называли их примитивами, ставили опыты, поражались сходству и не сомневались в их неразумности. Словно с шимпанзе. Не поступки, а рефлексы. Не обряды и традиции, а брачные игры. Никаких попыток вести диалог. Мы забирали целые племена. Новые вакцины, энергетические практики, изменение сути, работа с мозгом. Они умирали сотнями, в день. Чтобы там, в родном мире, кто-то очень богатый получил лишний год жизни.

Пусть теперь умники из руководства объяснят стотысячному племени, что они неразумны. Пусть расскажут шаманам, что их нелепые, дерганные танцы, не способны пробудить дикую магию этого мира. Не наши конструкции, изящные и красивые. Они пробудили то, что рождено убивать, заплатив сотнями ритуальных жертв.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация