— Сегодня господин ректор объявил о создании нового курса. — Поведала Джейн, разливая вино по бокалам.
— Вот как? — Не ожидая неприятностей, нейтрально поддержал я беседу.
— Ускоренный курс для боевых магов! — С еле сдерживаемым восторгом продолжила она. — Всего полгода, представляешь?
— Не особо, — скептически хмыкнул я. — Как они уместят в полгода весь семилетний курс?
— Какая разница, что-то уберут. — Отмахнулась девушка. — Зато можно будет отомстить.
— Кому?
— За убийство родных! — Возмутились за столом.
Я чуть было не выдал «каких родных?», но спохватился и удержал вопрос за зубами. Девушки по-прежнему верят в нападение и считают своих родных погибшими.
— И что же сможет маг-недоучка?
— Даже за такой короткий срок можно выучиться. — Стояла на своем Джейн, отложив в сторону вилку. Настроение у девушки явно портилось с каждым моим замечанием.
— В любом случае, нам это не подходит. — Подвел я черту, чтобы не портить атмосферу и уйти со скользкой темы. — Семь лет безопасности выглядят куда привлекательнее.
Против моих ожиданий, я был заклеймён бесчувственным созданием, недальновидным человеком (в худшей его ипостаси) и человеком без чести. На меня смотрели яростно, с чувством явного морального превосходства, разговаривали пафосными лозунгами и не давали вставить слова.
— Стоп-стоп-стоп! — Замахал я руками. — Только не говорите, что вы подписались на эту чушь. Пожалуйста. Ведь не скажете? О, нет. — Самые худшие подозрения, проклюнувшиеся с первыми их речами, проросли беспощадной реальностью.
— Это дело чести! — Заявили девушки.
— Красивые, а вы знаете, что ваши родные живы? — Вкрадчиво спросил я их, сетуя на излишнюю мозговитость парочки старичков. — Я был сегодня у Виктора. Статья в газете — не более, чем отвлекающий маневр.
— Ты врешь! — Ожидаемо ответили мне.
— Хоть сейчас отправь письмо деду, он подтвердит. — Не дал я повода сомнениям. — Ваши родные живы. Статья — утка.
На том краю стола несмело, недоверчиво — но с искренним желанием верить — заулыбались и расцвели приятным румянцем. Пришло время портить настроение.
— И много народу пошло дорогой чести? — Решил уточить я.
— Ну, это был первый день набора, потому перевелись только мы… Многие хотели! Но курс только для Дома Волка, подвергнутого грабежу и разору… Ой…
— Завтра напишешь деду, что через полгода вас выпнут из под защиты академии. Плохо обученных, без боевой практики. Даже без знаний бытовой магии. Могу подсказать, как сформулировать первую строчку послания: «Дедушка, я похерила все твои усилия, через полгода нас убьют прямо на крыльце».
Над столом повисла неловкая пауза.
— Но ведь не все так плохо, нас должны учить…
— Процент смертности на серебряном курсе порядка двадцати. И это — при полном курсе обучения. — Вздохнул я. — Переиграть нельзя? Отменить? Перевестись обратно?
— Нет…
— Плохо, — я поднялся из-за стола, потеряв всяческий аппетит, и направился в свою комнату.
— Что нам делать? — Донеслось из-за спины.
— Паковать вещи.
Будь это другой день, я бы задержался вместе с ними, постарался найти выход или поддержал словом. Возможно, переложил часть вины на себя — это ведь я оставил их без присмотра и позволил совершить глупость. Сам я так не считаю, но им было бы легче. Внутри пустота, нет мыслей, что-то перемкнуло после утренних событий и никак не восстановится. Я поймал себя на том, что аккуратно перекладываю бумаги с записями в одну стопочку, и не сразу смог вспомнить, как прошел коридор и открыл дверь.
Все не окончится внезапно, завтра не откроется пустота и мир не провалится под землю. Нас наверняка не тронут пару-тройку дней, и уж тем более наш жизненный путь не окончится на первом же занятии. Уверен, мы погибнем по собственной вине при многочисленных свидетелях — академии не нужны пересуды. Но исход пребывания в этих стенах предопределен.
— Можно к тебе? — Поскреблись в дверь.
— Располагайся. — Я щелкнул замком и гостеприимно придержал створку, пропуская Джейн внутрь.
Девушка замерла прямо возле входа, отступив по стенке в сторону.
— Я остаюсь. — Волна мрачной уверенности в своем поступке все еще двигала ее поступками. — Я готовилась всю жизнь, я справлюсь.
— Замечательно. — Ответ прозвучал сухо, но сил на эмоции не было.
— А ты? — Градус уверенности слегка спал.
— Дайте подумать. На одной чаше весов — сытая жизнь в отдаленном поместье, полная житейских радостей. Не исключаю, в сильном подпитии я буду переживать об опущенной возможности, а когда состарюсь — наверняка стану рассказывать внукам, что они могли быть дворянами. На другой стороне весов — болезненная смерть в обществе двух красоток, что хоть и скрашивает мрачные перспективы, но не сильно.
— То есть, ты сдаешься?
— Ход так себе. Лет пять назад возможно и сработал. — Вздохнул я. — Задумайся — кто-то очень могущественный продавил ввод нового курса академии сразу же за трагическими событиями последних дней. Да, нападение сфабриковано, но наш противник, как и вы, этого не знал. Ловушка захлопнулась. Выбраться невозможно. Победитель предопределен.
— Я не смогу уйти. Не смогу сказать деду. Не смогу подвести. — Растеряв весь запал, прислонилась к стене Джейн.
— Зато ты останешься жива. — Пожал я плечами. — Останешься — погибнешь и делу не поможешь.
— Лучше погибнуть. — Что-то решив для себя, девушка расправила плечи и удались из комнаты, аккуратно прикрыв за собой створку.
— А я ведь полезу за ней, — уже в одиночестве констатировал я, хватаясь за голову руками.
Побыть в одиночестве мне не дали. Очередной стук, за которым следует тихий скрип приоткрытой двери.
— Привет! — На лице Тины улыбка. Искреннего в ней мало, но лучше уж так, чем смотреть на тревожную и грустную девушку. — А я к тебе.
— Попытайся ее переубедить, пожалуйста. — Вырвалось у меня вместо дежурных приветствий.
— Нет, ничего не получится. — Склонила она голову чуть вбок. — И разве храбрый страж не защитит нас?
— Посмотрел бы я на этого висельника. — Улыбнулся я в ответ, слегка оттаивая.
— Так было же зеркало? — Обернулась она вправо-влево. — Не дрейфь, мы тут уже двенадцатый день, а все еще живы. Подумаешь, еще полторы сотни. И вообще, кое-кто называл ее своей невестой! А разве не долг верного мужа, защищать вторую половинку от невзгод?
— И помереть в один день. У нас для этого все условия.
— Нет, в этой истории предпочтительней гибель в постели, в компании любовницы. — Томно произнесла Тина, подойдя ближе и легонько массируя плечи. — Тебя застукает жена и пристрелит, а любовницу простит.
