— Может быть, отдохнем? — спросила я. — Надо бы немного поспать, не то все силы уйдут.
— Черта с два заснешь при таком холоде, — ворчал Александр. — Сейчас бы завалиться на какую-нибудь ферму, выпить горячего молока или, в крайнем случае, самогонки, черт бы ее побрал… Положить кусок бекона на ломоть хлеба… Пару сваренных яичек и свежий помидорчик…
— Вспомни присягу, товарищ, — настаивала я. — Стойко переносить все тяготы и лишения военной службы, а мы, считай, не просто на службе, мы на войне.
— Когда это было, — скривился он. — Молодые пацаны, срочники… Тогда к армии по-другому относились, не то что сейчас. Принятие присяги было, как праздник: куча родственников, мамочкины поцелуи, служили и не думали, что придется стрелять в своих же. Вот она — гражданская: бандиты против мирного населения. Кто кого перебьет, кто останется в живых. Паскудство одно.
Я молчала, потому что знала, что весь этот бред — следствие ранения. Пусть пустякового, но тем не менее дающего о себе знать.
Мы оказались среди насаждений картофеля, капусты и моркови, однако это нас радовало мало, хотелось спать.
Мы нашли раскидистое дерево, под которым была уютная ложбинка, как раз для того, чтобы можно было улечься двоим беглецам и скоротать пару часов. Хоть немного поспать, а там будет неизмеримо легче, чем если бы ты не спал всю ночь.
Мы бросили под головы мою дорожную сумку и улеглись прямо на земле, прижавшись друг к другу. Сон пришел тут же, потому что секунды были на вес золота, и организм, независимо от нашего желания, сознавал это.
Глава 12
Я очнулась от того, что почувствовала на себе чей-то взгляд. Я не стала сразу открывать глаза и кричать: «Кто здесь?!», чуть подняла веки и сквозь щелку увидела что-то черное и совсем не похожее на человека. Приоткрыв глаза еще немного, я увидела огромную овчарку с желтым кожаным ошейником на шее. Я тут же смежила веки, вовремя вспомнив, что собаки воспринимают открытый взгляд как прямой вызов и начинают действовать по своему, собачьему, усмотрению, то есть бросаться вперед и пытаться вцепиться тебе в горло.
Это в наши планы не входило. Я осторожно повернула голову к Александру, его рот приоткрылся, и струйка слюны текла по подбородку.
Однако надо было что-то предпринять. Пока мы представляем собой неподвижную мишень, собака не будет нервничать, но стоит нам зашевелиться, как начнется атака.
— Спокойно, — произнесла я почти на ухо Александру. — Не открывай глаз и не говори ничего.
Его веки дрогнули, и дыхание затихло. Теперь товарищ был готов к тому, чтобы внимать моим доводам.
— Хм… — донеслось едва слышно, мол, я проснулся окончательно, теперь можно говорить.
— Немецкая овчарка над нашими головами, — произнесла я, едва шевеля губами. — Нужно что-то делать.
Глаз Александра открылся. Мой клиент пытался оценить обстановку. Потом глаз закрылся.
— Попробуем обезвредить? — спросила я.
Но нам не пришлось издеваться над живым и ни в чем не повинным существом, потому что в наши лица уже смотрели стволы. Крутые ребята окружили нас со всех сторон, и здоровенный спортсмен с мощной накачанной шеей приказал:
— Поднимайтесь, живо! — Его голос был совсем не злым, а просто деловитым, мол, делай, что тебе говорят, и все. Мы выполняем свою работу, поэтому обижаться на нас не нужно.
Собака глухо заворчала, когда мы вставали сначала на колени, а потом в полный рост, но хозяин пса — мужчина лет сорока, в серой куртке, с довольно приятной внешностью, совсем не бандитской, отозвал своего четвероного друга, а нашего врага, и теперь тот стоял у ног хозяина, помахивая хвостом. Видимо, радовался, что выполнил свою задачу.
Нас повели к дороге, с которой мы сошли, когда искали убежище, там стояли три машины: «девятка» цвета «мокрый асфальт», «Форд» и «Нексия».
— Привет, Саня! — произнес один парень, обращаясь к Фролову, высокий, со светлыми волосами, делавшими его похожим на Жерара Депардье. — Извини, что разбудили, просто шеф беспокоится о твоем здоровье. А это что за краля? — он указал на меня. — По дороге нашел?
Никто не смеялся, парни угрюмо смотрели на нас, и ничто не выдавало их эмоций.
Александр промолчал.
— Ты кто такая? — спросил светловолосый.
— Никто, — ответила я, пожимая плечами.
— Как ты с ним оказалась?
— Случайно.
Мою дорожную сумку к тому времени уже вывернули наизнанку. Пусть стараются, все равно не найдут ничего компрометирующего.
Так оно и было. Мою сумку бросили тут же у дороги, и мне стало ее немного жаль. Затем обыскали Александра, забрали пистолет и ключи.
— Посмотрите-ка! — воскликнул «Депардье». — У него наши ключи! Куда автомобиль дел? — продолжал он нажимать на Александра.
Я так и думала, что будет скандал. Теперь он разгорится выше крыши.
— Утопил, — в детстве моего клиента учили говорить только правду и ничего, кроме нее.
— Врешь, сука!
— Как хочешь. Я сказал то, что есть…
Один из парней, по виду дагестанец, хотел ударить Александра рукояткой пистолета по зубам, но его остановили.
— Шеф не велел. Сказал — чтобы ни одной царапины не было.
— Что с бабой делать будем? — Меня прямо пожирали глазами.
— С собой возьмем, на месте разберемся, что к чему. Кто она такая и зачем оказалась здесь.
Нас усадили в «девятку», по дороге к машине я споткнулась и упала на дверку, чуть не разбив себе лоб. Все заржали. Это хорошо, значит, я усыпила их бдительность и представила себя почти абсолютной дурочкой.
Автомобиль развернулся, и мы поехали первыми. Я сидела на заднем сиденье, рядом с дверцей, у которой отсутствовала ручка замка. Александр — рядом, а в живот ему уперся ствол. Ну не то чтобы уперся, а был наготове, давая понять, что любая выходка с нашей стороны будет наказана выстрелом.
В принципе, какая разница, где помирать — здесь, в машине, от пули или в бочке с цементным раствором на глазах у Владимира Дергунова, которого я не знала лично. И то, и другое было неприятно. Гораздо неприятнее, чем те наручники, которые были у Александра на запястьях. Меня они в расчет не взяли, и это хорошо. Видно, подумали: а что нам может сделать какая-то девчонка с пухлыми губами.
Тонированные стекла были подняты у всех дверок на пять шестых. Осторожные, гады. Времени было, наверное, часов девять утра, но деловой народ был уже на колесах и разъезжал по всем направлениям. Это мы выяснили, когда выехали на шоссе. Я же сидела и злилась про себя за нашу невезучесть. Все-таки нашли нас с помощью собаки!
Кроме нас, в машине было еще трое: водитель, рядом с ним коренастый мужчина лет пятидесяти, с седыми висками, и тот самый парень с прической, как у Депардье.
