Никита поглядывал на горы. Урал славился своими рудными запасами – железом, медью, самоцветами. Только вот добраться до них трудно.
И все же Никита решился. Он собрал группу из четырех человек: кузнеца, охотника Варды и двух воинов – Тота и Могула. Все они уже были проверены в походах и боях.
Оставив племя на Фима, Никита с группой отправился по горам. Конечно, для их исследования нужно время, а главное – знания. Специалист нужен, да только нет его и не предвидится, по крайней мере – в обозримом будущем. Поэтому в поисках руды он мог рассчитывать только на себя и на кузнеца.
Полтора часа пути по неизведанному маршруту – и они у гор. В некоторых местах, на разломах, скальные породы были видны хорошо. Но нигде и намека не было на вкрапления каких-то руд.
Они бродили до вечера, когда уже пришла необходимость расположиться на ночлег, а утром один из воинов сказал:
– Похоже, тут кто-то неподалеку живет, вон тропа.
Действительно. Вечером никто из них не обратил внимания на едва заметную тропинку, шедшую по краю полянки.
Подошли все. Варда наклонился и потрогал землю.
– Тропа не звериная, человеческая. Здесь ходили люди, но давно, неделю, а то и больше назад.
Так, это понятно. Но почему тропа используется редко? Племя немногочисленное? Выяснить это надо обязательно.
– Варда, веди по тропе. Проверьте оружие.
Варда шел первым, но через полчаса тропинка вывела их не к селению, а ко входу в рудник. Короткие бревна подпирали свод входа, а внутри на уступе стоял масляный светильник и железное кайло.
– Тот, Могул, Варда, охраняйте здесь, у входа. В случае нападения или иной опасности шумните. А мы пойдем посмотрим.
Никита с кузнецом Роном зажгли чужой светильник, кузнец взял в руки кайло.
Ход был извилистым, узким и низким, потому приходилось пригибаться. Но все равно Никита пару раз приложился головой о камни. Ох, не зря шахтеры каски носят. А по здешним условиям пригодился бы кожаный или железный шлем.
После нескольких поворотов ход привел в тупик. Тут лежало несколько кусков отколотой породы.
Никита поднял светильник выше – свет был скудный, колеблющийся.
– Смотри, – сказал он Рону.
Никита исходил из того, что никто не будет копать землю и рубить кайлом скалу просто так. Если бы в выработке стояли предметы культа, языческие божки – тогда понятно. Но в штольне были следы добычи, поскольку перед входом почти не было отвала пустой породы.
Кузнец поднял отбитый кем-то кусок породы и поднес его к светильнику. На сколотой поверхности проблескивали искорки.
– Что это?
– Пока не знаю, – ответил кузнец. – Надо сделать плавку и посмотреть.
– Отбей несколько кусков в разных местах, коли мы уже в штольне.
Кузнец стал отбивать куски породы, Никита подсвечивал ему. Каменная крошка и пыль летели в лицо, попадали в легкие. Никита закашлялся.
– Хватит. Собирай куски, в мешок их.
Мешок оказался тяжелым. Вдвоем они едва донесли его до входа и отдали Могулу – для атланта это был не такой уж большой груз.
– Варда, запоминай дорогу. Чует мое сердце, мы еще сюда вернемся.
Никита погасил светильник и вернул его на прежнее место. Кайло кузнец тоже поставил туда, откуда взял. Пусть все в штольне выглядит так, как будто в нее никто не заходил.
Они двинулись в племя и еще до полудня вернулись в селение. Никита с кузнецом – в недостроенную кузницу, где в горне поддерживался огонь. Правда, в нем горело дерево – это старался помощник, подмастерье.
В горн щедро плеснули горшок нефти, и подручный стал качать мехи. Загудело пламя, пошел жар, а кузнец только торопил помощника:
– Поддай!
Когда температура поднялась, Рон кинул в горн куски породы, предварительно разбив их кувалдой.
Прошло не меньше часа, прежде чем кузнец кивнул помощнику:
– Хватит!
К этому моменту подручный был уже весь в поту и тяжело дышал.
Кузнец вытащил железный противень, на котором переливался желтый металл.
– Это же медь! – сразу определил он.
Рон вылил расплавленный металл в воду. Она зашипела, во все стороны заклубился пар.
Кузнец выждал некоторое время, залез рукой в ведро и вытащил застывший уже металл.
– Смотри! – Он повернулся к Никите и поднес руку к его глазам. На ладони лежал бесформенный кусочек металла красно-желтого цвета.
Никита взял его в свою руку. Тяжелый! Хоть и не железо, а все равно здорово. Добавь в медь олово – получится бронза. Да и из самой меди можно делать посуду, кувшины – да много чего полезного. Не получилось железо найти – но ведь они только начали обследовать горы. И Никита не терял надежды на более весомые открытия.
– Завтра с воинами Тотом и Могулом идете в штольню. Можете взять подручного. Захватите с собой мешки – надо будет принести породы. Пока есть возможность, делай изделия из меди.
– Как скажешь, вождь. Все лучше делом заняться, чем сидеть сложа руки.
Воинов Никита давал не столько для переноски мешков с породой, сколько для охраны. Штольня чужая, и он не исключал возможности встречи с чужаками. А незваных пришельцев, вроде Рона, они на своей собственной территории не потерпят, попытаются изгнать силой. Вот тут-то воины и пригодятся.
Главная задача вождя – предугадать события и постараться свести к минимуму возможные отрицательные последствия своих действий.
Глава 8. Караимы
Каждый в племени знал свои обязанности, селение обустраивалось, и жизнь на новом месте налаживалась. За три месяца пребывания здесь племени были сделаны важные находки – нефть, штольня с медью. В реках было полно рыбы, в лесах – дичи и съедобных плодов.
Раз в неделю кузнец совершал вылазки в штольню. Никита его поторапливал – в племени должен был быть хоть один плуг. Есть запас семян для посевов, потому надо засеять кусок земли. Урожай когда еще будет, а мука на исходе.
Но в один из дней кузнец и воины вернулись в селение с пустыми мешками.
– На нас напали у рудника. Нам удалось отбиться, но их было много.
– Наши все целы?
– Все, – ответил кузнец. – Чужаки понесли потери.
– Плохо! Это их владения, и за своих убитых они будут мстить. Когда возвращались, за вами никто не следил?
Воины переглянулись:
– Не должны были. Им не до этого было, мы им задали жару.
– Лучше бы договориться попытались, мирным путем все решить. Отныне они наши враги, поскольку вы убили их людей.
– Да они сами первыми начали! Копьями перед носом размахивали – кто же такое потерпит! Да еще ругались!
