Степан его успокаивал. Даже ему, несведущему, было ясно, что условия у них очень простые.
Борис наливал по новой.
– Святой Мохаммед не убивает, мать его едрить! – проговаривал он раз за разом, сжимая кулаки. – Он же, сука такая, не убил Расула, да? Он добросовестно оставил нам этот шницель с подливой. И ведь не подкопаешься!
– Угомонись. Мы живы, а ведь вчера даже это было под сомнением. Пусть все идет как идет. А мы с тобой идем спать. Хорошо?
В конце концов последние силы иссякли. Оба брата ушли в дом, упали на лавки и тут же отошли ко сну.
Но им не дали спать долго.
Уже была ночь, когда монах из обслуги довольно решительно поднял обоих с лавок. Еще не протрезвевший Борис пытался возражать, но попытка не удалась.
Перед домом было относительно светло, горели факелы. У ворот же толклись какие-то люди, фыркали и ворчали неразличимые в полумраке животные. Что-то происходило.
Советник Банго появился из темноты, как призрак.
– Решение принято, – с ходу сказал он, не здороваясь. – Настало время исполнять свои намерения, пограничник.
– Это какие? – выдавил Борис, громко икнув.
– Ты немедленно отбываешь к кечвегам и готовишь их к переговорам.
– Ух ты… так сразу?
– Я сказал, немедленно. Также я уполномочен донести, что за эту услугу последует щедрое вознаграждение. Лично от Светлейшего Настоятеля.
– Вознаграждение – это очень радостно, – пробормотал Борис, чуть пошатываясь. – Только оно мне не понадобится, если я буду мертвенький.
– Я тебя не понял… – насторожился советник.
– Меня ищут! Меня все ищут – полевая жандармерия, гвардия, пограничники, бандиты! Ваше золото не спасет меня от пули. Мне нужно что-то посущественнее.
– Например? – удивился Банго.
– Добейтесь снятия всех обвинений – с меня и моего брата. Тогда отправлюсь в горы с легким сердцем. – Борис простодушно развел руками. – Без вариантов.
– Снятия обвинений? – Банго с изумлением окинул Бориса взглядом. – Вы, похоже, нездоровы, господин штабс-капитан? Вы не в королевском трибунале, а в монашеской обители. У нас нет права раздавать помилования.
– Да все у вас есть… – процедил Борис. – Просто играетесь со мной и дурака валяете.
Степан заметил, что советник побледнел после этих слов. Он поспешно шагнул вперед, закрыв собой брата.
– Простите, он еще толком не проснулся.
– Я вижу. – В голосе Банго послышалось презрение. – Передай ему, что самое время просыпаться. Потому что меня он не слышит.
– Он все слышит. И все сделает как надо.
– Меня там прикончат, не успею я и шага сделать, – пробурчал Борис. – Да кому какое дело? Металл кечвегов важнее жалких людишек…
– Простите его, – снова встрял Степан.
– Эй, капитан! – Советник в этот раз не обратил на Степана внимания. – Мы позаботились, чтобы тебе было спокойно и не страшно. С тобой пойдут наши люди. – И он кивнул в сторону ворот.
Борис прищурился. Потом сделал несколько шагов к воротам. Там как раз кто-то зажег факел, и стало светлее.
Когда Борис вновь обернулся к советнику, с него сошел весь хмель.
– Это сангры? – сказал он так, словно увидел в своей тарелке выводок скорпионов.
– Как видишь, на тебе не экономят, пограничник. Так что трезвей и готовься к дороге.
Часть 3. Охота
Колеса отбивали свой бесконечный веселый ритм, а в окно вагона лезла копоть от паровоза. Степан закрывал окно, но тогда наваливалась духота. И приходилось снова открывать.
Борис проснулся, когда солнце вовсю жарило с самого центра небес. Несколько минут лежал, слабо шевелясь среди тюков с припасами и постанывая.
– Дай пить, – сказал он наконец. – Есть чего?
– Все есть. И пить, и есть…
– А может, и выпить есть?
– Говорю же – есть все!
– Это дело. – Борис энергично поднялся. Вернее – попытался, после чего схватился за виски и застонал.
Вдруг насторожился, бегая глазами по сторонам.
– А эти где?
– Эти? Вон там, – кивнул Степан на дверь.
Обычный грузовой вагон был слегка усовершенствован. Перегородки разделили его на три части. Одну из них отдали братьям. В остальных двух разместились восемь сангров-сопровождающих.
Впрочем, на этом усовершенствования заканчивались. Никакой роскоши, разве что отдельная дверь на роликах и откидные полки для пассажиров.
Когда Степан увидел сангров близко, он сразу понял, что они не люди. Очередные пришельцы из очередного мира-измерения.
Он увидел только лица, все остальное было закрыто одеждой и перчатками. Покатые лбы плавно, без углубления-переносицы, переходили в крупные прямые носы. Носы так же прямо уходили к подбородкам. Это делало сангров похожими то ли на птиц, то ли на каких-то грызунов.
Глаза у них были узкими, с опущенными внешними уголками. В этих глазах совершенно не читались эмоции.
– Ладно… – Выпив крепкого вина и закусив пластинкой вяленого мяса, Борис приободрился. – А какого рожна тут делаешь ты?
– Еду с тобой, – пожал плечами Степан.
– С какой стати? Тебе там вообще нечего ловить!
– Монахи тоже так думали. Но ты им сказал, что нам вместе безопаснее. Что мой дом на Земле давно под наблюдением, и так далее. И что уходить будем вместе.
Борис сокрушенно покачал головой.
– Ну, ладно, – сказал он. – Ладно, я был пьяный дурак. Но ты-то чем думал? Куда тебя понесло? Почему ты им не сказал?..
– Я сказал, что нам лучше вместе, Боря. И попробуй теперь докажи, что это не так.
– Идиотизм… Ты вообще не нужен. Тебе бы в обители отлежаться, пока не закончим.
– Отлежусь, когда вернемся домой.
Борис поднялся, высунулся чуть ли не по пояс в окошко.
– Всего два вагона в поезде, – отметил он. – Интересно, что во втором?
– Какие-то зверушки, – сказал Степан. – Очень лохматые и прыгучие. Размером чуть больше осла.
– Каррауны, – кивнул Борис. – Это хорошо, они полезные. Слушай, целый поезд ради нас снарядили! И идем быстро. Это, конечно, лестно. Приятно почувствовать себя большим человеком напоследок.
– Лучше еще выпей, чем депрессняк нагонять, ладно? Потом поспи. Когда похорошеет, скажешь. Есть разговор.
– Мне уже хорошо, – заинтересовался Борис. – Давай разговаривай.
Степан вздохнул и достал из рюкзака плотный хрустящий пакет.
– Это – наставление братства. Велено передать тебе.
