Нож просился в руку, но Антону нужен был другой полноценный клинок, пусть это будет меч темного. Кровь свернулась, как по команде, боль никуда не делась, перед Антоном стоял Елизар – это было бы слишком большое везение, если бы Елизара смог уложить кто-то другой.
В свое время Елизар много сделал для своей репутации. Начинал простым бойцом, хотя назвать его простым мог только человек, который его ни разу не видел. В отличие от многих своих «коллег», он никогда не был спортсменом. В его технике не было ничего от желания быть первым, лучшим. Изувечить, убить, наказать не калеча. Три варианта работы. У Елизара был особый талант, именно ему он был обязан своей репутацией. На кого бы он ни работал, Елизар никогда не брался за рискованные дела. Он предпочитал соотношение три к одному. Если только нельзя было добиться пяти. Казалось бы, при его мощи это было лишнее. Елизар так не считал.
Если соотношение сил было не абсолютно комфортным, значит, его нужно было добиться в начале боя и уже потом спокойно довести его до финала. Нужного.
Елизар смотрел на Стрельцова, которого просто не должно было здесь быть. Антон не должен был прорвать цепь темных. Если бы Елизар работал сам, он бы взял с собой как минимум вдвое больше бойцов. Стрельцов замер в классической стойке – бедра практически параллельны земле, спина – идеально вверх, левая рука сзади, будто где-то рядом судьи, оценивающие не только сам бой, но и технику соперников. Вытянутая рука с клинком дразнила Елизара – ударь, если сможешь. Не особо вежливо, но допустимо. Так работают с новичками, мастер легко держит расстояние, слишком быстро для ученика переходит в защиту, а уж всадить встречный из такой позиции – легко. Если противник новичок.
Елизар не был новичком, вывести его из равновесия острием клинка, который, выцеливая, завис напротив его лица, было невозможно. Стрельцов и не пытался. Он делал все просто – ему нужно было достать Елизара, поэтому сейчас его клинок держался на минимальном расстоянии от противника. Антон не планировал никаких маневров, никаких защит – любую защиту Елизар просто проломит. Все должен был решить один удар, если только у него хватит на него времени.
Елизар ждал. Стрельцов сделал шаг вперед, темный предсказуем – шаг назад, защита. Никогда Елизар не был фехтовальщиком, но его новые хозяева дали ему и это. В спортивном фехтовании равные противники будут, оставаясь неуязвимыми, чередовать атаку и защиту. В реальной жизни ничего равного не бывает. На стороне Елизара была сила и техника, так его устроили – сохранили силы и дали умение.
Флеш! Клинок Стрельцова обошел меч Елизара, и, казалось бы, сейчас в прыжке дотянется – проколет врага. Елизар все сделал как надо – один шаг назад и снова поймал клинок на свое лезвие, ему оставалось мгновение, чтобы просто выпрямить руку и убить уже безоружного врага. Флеш смотрится эффектно, но слишком часто заканчивается встречной и почти всегда успешной атакой.
Антон не пытался уйти от неизбежного, просто его атака еще не закончилась. Вторая рука уже тянулась к Елизару, и в ней был не нож, а еще один полноценный клинок. Елизар пытался защититься ножом. Антону было все равно. В его левой руке был меч, подаренный Дворником и оживший, стоило Стрельцову почувствовать боль. Меч словно сам поднырнул под короткое лезвие Елизара и достал плоть.
Стрельцов легко вернулся в стойку. Бой был закончен. Темные отступали к воротам. У Антона из ран пошла кровь. Вероятно, потому, что небо снова светлело. Дождь так и не пошел. Антон присмотрелся к тому, что осталось от Елизара, и на всякий случай сделал еще одно движение – отделил голову от тела.
Стрельцов наконец вспомнил. Его змея. Куда она делась?
Глава сорок вторая
Здесь и сейчас
Скелет в шкафу?
В лучшем случае, и то не у всех.
Всего лишь несколько костей таза.
Хроники тайной канцелярии
Будто снова щелкнул рычаг выключателя. Толпа у приюта замерла – так экскаватор застывает с поднятым ковшом в конце смены, не нужный до следующего утра. На самом деле всех этих людей не выключили – переключили из фазы хищника в фазу жертвы.
И те, кому они предназначались, не заставили себя ждать. Шестеро. Шестеро тех, кому не было ходу из Москвы, и все же они появились перед воротами Иоаннинского приюта. Шутник, Купец, Охотник, Привратник, Доктор и Мертвец – все они были здесь.
Никто никогда не смог бы принять их за обычных людей. Слишком уверенные – в том, что все, что делается вокруг, делается персонально для них, будь то дождь или изменение курса акций. И что они никогда, ни при каких обстоятельствах не останутся в одиночестве. Завидное чувство.
Они стояли расслабленно – так вечером в пятницу в знакомом пабе чувствует себя постоянный посетитель, уже получивший от официанта традиционную сигару и ждущий пинту любимого портера.
Они не обменялись знаками, не сказали ни слова, но двигаться начали одновременно – шли, на мгновение касаясь одного за другим людей из толпы. Люди падали молча, оседали на землю, будто участвуя во флеш-мобе: коснись и умри.
К воротам падшие подошли одновременно – за их спинами на пустыре не осталось ни одного живого.
Когда сюда наконец доберутся комитетчики с полицией, у них будет полно работы.
Город заснул. Смолкли сирены, не слышно было даже шума машин. Будто приют вынули из времени и пространства и засунули в огромный кусок ваты. Воспитанники у дверей в кабинет директора и остатки темных у ворот. И никто не торопился с криком «Ура!» бежать навстречу противнику и рубить его на куски.
Все решится здесь и сейчас.
Двери кабинета открылись, чтобы выпустить во двор приюта двух женщин. На этот раз Мария не полагалась на удачу – ее ладонь, которая с легкостью пробивала пуленепробиваемое стекло, сомкнулась на руке Елены.
Антон Стрельцов и Михаил Кривой смотрели не отрываясь, каждый замечая только одну из появившихся. Антон и Михаил хотели сделать многое, и каждый из них не успел. Кривой хотел спросить – почему та, которая могла закончить схватку, ждала. Чего?
Не больше метра отделяло Стрельцова от того, чтобы «Крыло ангела» наконец-то спасло Лену. Вытащил из куртки, только снять бумагу осталось.
– Нехорошо брать чужое… – Воронин произнес это так серьезно, будто перед ним был маленький мальчик, утащивший фломастер у соседа по парте.
Оберег выскользнул из руки и не то чтобы быстро, но так, что не догнать, полетел в сторону ворот, где стояли шестеро – Шутник, Купец, Охотник, Привратник, Доктор и Мертвец.
– Воронин, – в голосе Стрельцова не было ни страха, ни удивления. Так начальник цеха комментирует размеры болванки – что бы там ни было, а на выходе появится нужная деталь.
– Обычно меня зовут Шутник, ты так и не понял?
– А в чем разница?
– В отличие от людей, для нас имя значит многое. Мое не позволяет мне прощать ворам.
