– Не настояла я, дура. Надо было нам с бабой Галей на тебя тогда как следует насесть, чтобы ты Ольгу на нас оставила. И все бы у вас с Ромой сладилось. Подумаешь, Ольга твоя не хотела. Привыкла бы как миленькая.
– А если бы не привыкла?
– Не привыкла, так выросла бы. А на понях его, между прочим, ей очень нравилось кататься. Вот и подарил бы ей Рома пони…
– Что ты из Ольги какое-то меркантильное чудовище делаешь! Да, ей нравился пони, пока она не почувствовала, что у нас с Романом серьезно и теперь наша жизнь окажется с ним крепко связана. А такая перспектива приводила ее в ужас. В особенности что она станет Костиной сестрой.
– По логике скорее получилось бы, что его тетей, – с озадаченным видом произвела быстрое вычисление Гета.
– Какая разница. Для Ольги главным было другое. Мало того что она его каждый день в классе видит, так еще дома постоянно под одной крышей.
– По-моему, это чепуха.
– Для тебя чепуха. Хотя кто бы говорил. Ты, насколько я знаю, тоже не рвешься делить с кем-нибудь существование и родной кров. Значит, и для тебя это не просто так. А в подростковом возрасте такое вообще кажется вселенской трагедией. Уж ты-то, Гетка, педагог. Должна понимать подростковую психологию.
– Одно дело понимать, другое – собственную жизнь ломать, – отрезала она. – Наверняка можно было найти компромиссный вариант. А ты не пожелала. И опять принесла себя в жертву.
Я промолчала. Не думаю, что принесла себя в жертву. Скорее, наверное, воспользовалась предлогом, чтобы прервать отношения, в необходимости которых для себя не была уверена.
Сомнения мучили меня с первого дня, вернее, с той самой бурной ночи. Слишком уж разными мы были людьми. Плюс еще Костя. Мало того что он сложный мальчик, но мне ведь придется взять ответственность за него, если я выйду замуж за Рому. Мало мне Ольги. Но она – родная сестра. А Костя – совершенно чужой мальчик. Влюбясь без памяти в его отца, быть может, и решилась бы. Но я не любила Рому без памяти.
Да, мне с ним хорошо. Однако постельный угар рано или поздно пройдет. И у Романа пыл когда-нибудь охладеет. А, собственно, на его пыле все в основном и держится. Выдержат ли его чувства поверку семейными буднями и каждодневными проблемами? Если нет, затеваться и обрекать детей на новые испытания не стоит.
Подобные мысли посещали меня все чаще, да и Ольга активно сопротивлялась, ее уже было не подкупить никакими пони. Уже и варенье лилось на Романа, причем столь хитро, что он принял это за случайность. Он, но не я. Я видела, как потом злорадно блестели глаза у Ольги. Она испортила Роме новый, очень дорогой, только что купленный костюм. А варенье к тому же было подарком от бабы Гали. Хитрюга Ольга у нее выпросила. Жидкое домашнее бабы Гали – но варенье. Потому что у Ромы в доме были покупные западные джемы, а они не льются. Значит, все рассчитала. И мне показала. Такая была демонстрация: не принимаю, и точка.
А когда это ей сошло с рук, она уже не знала удержу. Рому Ольга, видимо, все-таки побаивалась и на открытые выступления против него не шла. Своей мишенью она избрала Костю. Потому я и не сразу поняла, что происходит.
С Костей-то у них отношения не сложились еще до нашего знакомства с Романом. Потом постепенно у них установилось нечто вроде шаткого перемирия. Мы с Ромой так надеялись, что постепенно они подружатся. Однако, как выяснилось, Ольга вела подпольную подрывную работу.
Мало того что с Костей дома постоянно происходили какие-то неприятности, так она еще умудрилась настроить против него весь класс. Ему объявили бойкот. У мальчика чуть не случился нервный срыв. Мои многомесячные старания пошли насмарку.
Когда все выяснилось, на грани нервного срыва оказалась я сама. Я могла разом потерять все: и Романа, и работу, не говоря уже о хорошем образовании для сестры. Я уже готовилась подавать заявление об уходе, чтобы не вылететь из престижной школы с волчьим билетом. Но Роман, опередив меня, поступил очень благородно.
Не устраивая никаких разбирательств и не объясняя директрисе причин, он в одночасье перевел сына в другую школу, ссылаясь на свои личные обстоятельства. В результате никто в школе ничего не узнал.
Я ставила себя на его место и живо представляла, как отнеслась бы к людям, которые устроили бы такое Ольге. Однако Роман и тут повел себя на удивление мягко и терпеливо. «Будем встречаться пока без них, – сказал он, – полгодика переждем, они подрастут, остынут, тогда разберемся».
Но во мне уже что-то сломалось. Наверное, это было то самое, чего мне не хватало, – настоящей любви к Роману. И еще, вероятно, я отношусь к тому типу женщин, которые не могут быть вполне довольны и счастливы, просто принимая любовь другого. Хотя он и готов обеспечить мне безбедное и беззаботное существование на всю оставшуюся жизнь. По-моему, это нечестно и по отношению к человеку, с которым живешь, и к детям. В данном случае к Ольге и Косте.
И я предложила Роману вообще на какое-то время расстаться. Пусть страсти утихнут. Если наши чувства останутся прежними, тогда и посмотрим. Рома, наверное, меня очень любил, потому что хоть неохотно, но согласился на мое условие. Тем более что ему предстояли длительные деловые поездки, и он надеялся, что за это время все наладится само собой.
С Ольгой у нас состоялся самый серьезный в жизни разговор. Я совершенно не ожидала от своей маленькой сестры столь расчетливой жестокости. Разговор наш длился не один день. Потому что Ольга мне не сразу открылась. Но в результате мне стало ясно: с ее точки зрения, это была не жестокость, а жестокая необходимость. Она, подобно дикому зверьку, всеми силами и доступными средствами защищала свое гнездо. И меня защищала. Совершенно искренне защищала. Ведь, как выяснилось, Костя тоже с ней боролся, по-видимому, в свою очередь защищаясь и отстаивая безраздельное право на Романа. Потеряв мать, он боялся потерять и отца.
Он не уставал при каждом удобном и неудобном случае напоминать Ольге, что мы с ней явились сюда на готовенькое, но пусть она не раскатывает губы – это, мол, ненадолго. У отца телок вроде меня навалом было. Он таких, у которых гроша за душою нет, сколько угодно может купить. И я ему скоро надоем. И скоро нас вытурят. И он, Костя, будет очень рад. Потому что «эта училка» у него уже в печенках сидит.
И еще он предупреждал Ольгу, что, когда его папа нас выгонит, подарки придется вернуть, потому что он дарит их только временно. И в результате у Ольги вообще ничего не останется, кроме занудной сестры-училки, а они с папой поедут на Кипр. И все лето будут плавать на собственной яхте и летать на собственном самолете, который папа обещал подарить ему, Косте. И это уж точно будет подарок навсегда. Потому что ему, Косте, отец дарит подарки насовсем. Потому что он его любимый сын и нужен ему. А Ольга никому не нужна. У нее даже мамы и папы нет. Наверное, они были какие-нибудь бомжи и ее бросили, а дура-училка подобрала. Только пусть Ольга особо не расслабляется. Училка найдет себе мужика, который детей не любит, и выгонит ее.
