– Ну ладно, – смирилась Гета. – С Левоном, как показала жизнь, ты тоже, наверное, скорее оказалась права, чем не права. Лучше уж все-таки на родине жить. Но уж Романа ты точно зря отшила.
– Совсем не зря, – начала спорить я.
– Был бы у тебя с ним дом – полная чаша, – продолжала моя подруга.
– Тут уж, подруга, ты виновата, – решила напомнить я. – Вернее, твои педагогические таланты. Кто, интересно, научил невинного ребенка обливать неприятных мужиков вареньем?
Гета согласилась, но лишь на мгновение.
– Рома был совсем не неприятным. По-моему, наоборот, очень фактурный мужик. И к тому же не жлоб. И я твою Ольгу всего один раз в жизни попросила мужику подлянку сделать. Я же не знала, что у нее это превратится в практику с каждым встречным-поперечным.
– Счастье, Гетка, что ты в школе не работаешь, – усмехнулась я. – Представляю, скольким питомцам ты бы своей гениальной педагогикой жизни поломала.
– Поэтому-то я и приняла вовремя мудрое решение, – самодовольно отметила она.
Мудрое ее решение заключалось в следующем. На последнем курсе института она решительно заявила, что распределяться в школу не хочет ни под каким видом, ибо это нанесет неизлечимую травму как ей самой, так и ее подопечным, и прибегла к помощи дальнего родственника, который был шофером какого-то большого начальника. Он и замолвил слово за Гету. В результате на нее в наш вуз пришла заявка из Университета Лумумбы, где моя подруга стала преподавать русский язык для иностранцев и до сих пор преподает.
– А Ольга восприняла твой урок по-своему, – объяснила я. – Если человек не понравился, надо сделать ему гадость, и он уйдет. Вот она с Ромой и постаралась.
– Видит бог, насчет Ромы я ее не просила! – воскликнула Гета.
Рома возник в моей жизни в середине девяностых, когда я как раз перешла из средней школы в частную гимназию. Гимназию эту организовала одна из наших институтских преподавательниц. Она всегда ко мне хорошо относилась. Вот и переманила меня. Уговаривать я себя долго не заставила. И зарплату мне на новом месте положили совсем другую, и Ольгу забесплатно учиться приняли. А возможности у сей частной школы были будьте здоровы. Солидные спонсоры для своих же детей старались. И помещение нашли хорошее, и бассейн построили. А уж про лингафонные кабинеты и компьютерные классы вообще не говорю. И, главное, в отличие от многих других частных школ туда действительно хороших учителей набрали. Они и знания давали, и требовали с учеников без скидок на кошельки родителей.
А кошельки, надо сказать, у всех в этом учебном заведении были солидные. Я даже сперва насчет Ольги тревожилась. Конечно, знания важны, но не возникнут ли у нее комплексы из-за того, что у нас достаток другой? И не станут ли ее одноклассники презирать, мол, учительская сестра, черная кость и им не пара? Ведь очень часто богатые дети воспринимают учителей словно обслугу, людей второго сорта.
Однако волнения мои оказались напрасны. Заводная контактная Ольга легко вписалась в среду и мало того что совершенно не комплексовала, так еще сумела настолько себя хорошо поставить, что дружбу с ней очень ценили.
Единственный одноклассник, с которым у моей сестры отношения сразу не задались, был сын злополучного Романа. Роман сам воспитывал сына, если, конечно, подобное позволительно назвать воспитанием. С женой Роман давно развелся, и дальше она участия в воспитании сына не принимала. Рома был целиком и полностью занят каким-то разносторонним и многообразным бизнесом, приносящим ему большой доход, однако не оставляющим времени. С сыном он завтракал иногда, если получалось, ужинал, дарил ему дорогие подарки, оставляя прочие заботы постоянно меняющимся боннам и охранникам. Результат получился соответствующим. Костя хуже всех в классе себя вел и хуже всех учился. Я была классной руководительницей. Поначалу мне хотелось самой справиться с проблемой, но в результате я оказалась вынуждена настоять на встрече с отцом.
Папа явился ко мне в пустой класс в состоянии сильного возбуждения. Гневом дышало его лицо. Руки были сжаты в кулаки. Зато у выглядывающего из-за спины сына физиономия была довольной. Он явно предвкушал разнос, который устроит противной училке его всемогущий предок.
Однако, разглядев меня, всемогущий родитель, вопреки сценарию сына, несколько обмяк, в облике его заметно поубавилось суровости, и он даже согласился поговорить со мной наедине, без Кости, которого отправил в сопровождении охранника посидеть в машине.
Разговор у нас получился долгий и под конец весьма откровенный. К моему удивлению, грозный на первый взгляд «новый русский» оказался на самом деле человеком одиноким и по-своему даже несчастным. Он и сам прекрасно понимал, что с Костей творится что-то неладное, однако, не представляя, как изменить ситуацию, пытался, словно страус, прячущий голову в песок, уверить себя, будто все в порядке. Мол, большинство мальчишек в Костином возрасте такие.
Мы с Романом выработали целый план по спасению Кости совместными силами. Я вызвалась найти ему хорошего психолога, сама же согласилась дополнительно подтянуть его по русскому языку. Последнее не было с моей стороны чистым альтруизмом. Лишние деньги нам с Ольгой никогда не мешали.
Занималась я с Костей по выходным. Роман присылал за мной машину – они с сыном жили в загородном доме. Иногда я и Ольгу брала с собой, и, пока мы занимались с Костей, она дышала свежим воздухом или плавала в бассейне. Рома всегда радовался Ольгиным приездам. Он очень хотел, чтобы они подружились с Костей, однако тот, смирившись волей-неволей с моим существованием (можно сказать, мы с ним почти подружились), Ольгу на дух не переваривал. И чувство это было вполне взаимно.
Впрочем, сестра моя не любила не только Костю, но терпеть не могла и его папу. Видимо, она их не разделяла. Правда, до поры до времени свои эмоции сдерживала, ибо ей нравилось проводить выходные в доме Романа. Особенно после того, как ей разрешили кататься на Костином пони.
Точно даже и не скажу, в какой момент просто деловые отношения папы ученика и наемной учительницы превратились сначала в дружеские, а потом и в гораздо более чем дружеские.
Я только в какой-то момент начала замечать, что Роман все чаще и чаще оказывается дома, когда я приезжаю заниматься с Костей. Даже в школу иногда стал заезжать за сыном и заходил ко мне как бы узнать, все ли в порядке, и посоветоваться по поводу очередной проблемы, возникшей у них с Костей.
И хотя Костя, на мой взгляд, стал лучше учиться, и поведение у него стало выравниваться, подобные советы требовались Роману чаще и чаще. А уж когда мы с Ольгой приезжали к нему на выходные, он вообще подолгу не отпускал меня от себя; мы отправлялись гулять, и он вел со мной долгие беседы, которые постепенно стали касаться не только воспитания сына, но и многого другого, абсолютно не имеющего отношения к нашим занятиям с Костей.
Роман устроил нам замечательный Новый год. Даже баба Галя, по его настоянию, с нами поехала. Я сперва отнекивалась, потому что он объявил, что будут еще гости.
