– Я распоряжусь, вас довезут до площади, до вашей машины.
– Спасибо, – кивнула я головой.
Глава 7
Возвращаясь домой, я не могла выйти из состояния глубоко тревожной задумчивости, отдающей даже внешними, физическими побочными эффектами: конвульсивным переплетением пальцев, холодом в позвоночном столбе, растекающейся ватной пустотой в коленях. Ситуация засасывала, как болото, обволакивала тянучими флюидами заинтересованности, тревоги, пытливого желания понять и разобраться. И мне не избавиться от этого состояния, пока проблема не будет решена. А проблема у меня по-настоящему одна: вернуть тетю Милу. Все остальное – не более чем следствия, точнее – слагающие этой проблемы.
Открывая дверь квартиры, я на мгновение подумала: а вдруг все это ерунда, вдруг я сейчас войду на кухню и до меня донесется запах пирогов, я увижу хлопочущую за плитой тетушку и услышу ее укоризненное: «Ну опять ты, Женя, где-то шляешься, а ведь время такое, полно пьяных и хулиганов!» И сколько ей ни втолковывай, что при моей квалификации встреча с пьяным хулиганом – что слону дробина, все равно ничего не докажешь.
…Нет. Квартира была пустой и темной. Тишина вставала из углов, звенела в ушах тоскливо и неуловимо, длинные тени от света, проникавшего в окна, казались наброшенными на пол, на стены серыми простынями.
Тети не было.
Я мрачно уселась на диван и задумалась. В конце концов, мне бы сейчас помогло даже известие о том, что тетушка жива и здорова. Но ведь нет – молчат, гады.
Теперь о Фомичеве. Тут, кажется, как раз тот случай, когда придется прибегнуть к помощи Куницына, особенно если учесть, что Фомичев, верно, знал моего отца и даже в какой-то степени является его преемником. Кем может являться этот человек, так запугавший Кешолаву, который, верно, совсем не робкого десятка? Скорее всего, он из спецслужб. Многое зависит от того, чем занимаются в том пресловутом «корпусе», откуда, по словам того же Фомичева, произошла утечка информации.
Откровенно говоря, слова Кешолавы можно принимать на веру только частично или вообще не принимать. Даже если предположить, что он говорил стопроцентно искренне, то и в таком случае едва ли следует воспринимать его сведения как истинные. Судя по всему, Фомичев «обстряпал» этого грузина как хотел. Говорил ему только то, что было нужно, отсюда и столько нестыковок и темных мест. А если прицепить сюда же и Костюмчика с Микишей, так некстати влезших в дело с Косиновым, то ситуация вообще неудобоваримая. Вопросов масса. Почему так прицепились к «Рено» покойного? Зачем Фомичев просил Кешолаву угнать машину? К чему слежка за Косиновым? Зачем такой опасный и неудобный способ устранения Вадима? Почему Фомичев предпочитает действовать руками Кешолавы, хотя его руки в данном деле столь неумелы и попросту нетехнологичны? Наконец, при чем тут моя тетя… да и я сама, если уж говорить начистоту, господа!
Ведь нельзя же все, в самом деле, списывать на то, что мой отец когда-то действительно мог курировать ту работу, которую проводит сейчас Фомичев. Я мало знала о том, чем занимался генерал-майор Охотников. Он справедливо полагал: чем меньше члены его семьи в курсе его дел, тем лучше и безопаснее для них самих. Я сама придерживаюсь того же принципа: чем меньше тетушка знает о моей работе, тем лучше для нее.
А тут – вот так…
Ну и, наконец, последний вопрос: где сейчас Максим Максимыч и Микиша, сняли они себе квартиру или нет? При их наклонностях парни вполне могли промотать те деньги, которые я им по глупости дала. Вот уж воистину обременительная парочка!
Так или иначе, но вывод напрашивается один: придется ехать в Волгоград и в Ровное и во всем разбираться самой. Едва ли можно обойтись без этой поездки, потому что ход событий подталкивает меня к тому.
…Ход событий, срежиссированный кем-то очень предусмотрительным… Но сейчас от меня требуется только одно: хорошенько выспаться. Я, не раздеваясь, упала на диван и тотчас же заснула.
Наутро я позвонила Куницыну в Москву.
– Доброе утро, Михаил Иванович. Охотникова вас беспокоит. Как вы там?
– Здравствуй, Женя. Помаленьку скрипим. Не съела еще ржа.
– Да ладно вам прибедняться, Михал Иваныч. Знаю я вашу ржу. Наверно, до сих пор чуть ли не ломом подпоясываетесь. И десять из десяти в тире, не целясь, выбиваете.
– Конечно, поддерживаю форму по мере возможности. А ты как? Не собралась еще замуж-то?
– Это перманентный процесс, а вот вы все шутите.
– Как поживаешь? Нормально, сносно? Есть что новое?
– Да… нет… ну, некоторым образом.
– Исчерпывающий ответ, ничего не скажешь. На все случаи жизни, что называется. Он мне напоминает анекдот про программиста, который каждый вечер ставит на прикроватной тумбе два стакана: один, с водой – на случай, если ночью захочется пить, другой, пустой, – на случай, если пить не захочется.
– Нет, я не… у меня тут, в Тарасове…
Я замялась. Он подхватил с огоньком:
– Или, может, в столицу намылилась, на ПМЖ? А что, приезжай, поможем.
– Помощь бы действительно не помешала, только ехать для этого в Москву совершенно не обязательно. Дело в том, Михал Иваныч, что исчезла моя тетя.
– Сестра Максима Прокофьевича? Как исчезла? Ты отработала все концы?
Голос моего собеседника мгновенно посерьезнел. Скупые, бесцветные интонации указывали на то, что Куницын по-прежнему в силе и логика его, как всегда, несокрушима.
– Да вот так. Просто. Уже вторые сутки дома нет. Я уж везде, где можно, искала. Документы у нее при себе, и, если бы, не дай бог, с ней что на улице приключались, мне бы тотчас позвонили. А так – ничего. Но это еще не все, Михал Иваныч. Дело касается моего отца. И его работы в Волгограде, когда…
– Вот что, Женя, – перебил меня Михаил Иванович. – Если тебе действительно важно что-то об отце выяснить, то садись на самолет, на ближайший рейс, и дуй ко мне. Не телефонный это разговор – про твоего отца и Волгоград. Ты должна меня понимать, ты же подкованный человек. Ну как?
– Хорошо, – решительно выдохнула я. – Договорились, Михаил Иванович. Буду сегодня же!
Для большинства граждан России слова «нужно посоветоваться с шефом, с Михал Иванычем» будут прямым отсылом к классической «Бриллиантовой руке» и папановскому Лелику. Но в моем случае «посоветоваться с шефом, с Михал Иванычем» доходило до комической буквальности. Один из моих кураторов по «Сигме», полковник Михаил Иванович Куницын, с уходом из спецслужб подался в частный бизнес и создал свое охранное агентство. При этом агентство Куницына было своеобразным кадровым центром для представителей нашей профессии, а сам Михаил Иванович являлся еще и вице-президентом Общества телохранителей РФ.
Куницын был довольно близко знаком с моим покойным отцом и даже некоторое время служил под его началом. Тут наблюдалась некоторая преемственность поколений: генерал Охотников был командиром Куницына, Куницын же стал командиром его дочери. Надо признать, что Михаил Иванович был благодарный и ответственный человек, так что все его знания, навыки и громадный опыт были без остатка отданы мне. Как никому, быть может, из всех тех, кто имел счастливую возможность попробовать себя под руководством этого замечательного человека.
