– Не дергайся, я тебя потру.
Прислонившись к стене, Дженифер завладела телом Стефании, прижалась к ней ногами, бедрами. И начала водить по этому телу губкой, одной рукой опираясь на поясницу сестры.
– Дженифер, как хорошо…
Стефания закрыла глаза, вода стекала по ее грудям и потом – по руке Дженифер, проводившей губкой между ними, вокруг них, затем по ним и достигшей, наконец, твердых сосков. После этого Дженифер приступила к нежному массажу. Потоки теплой воды, тело Стефании вплотную к ее телу, бока, прижатые к ее груди, ягодицы, касающиеся живота, волосы, щекочущие лицо, – все возбуждало Дженифер.
– Дженифер, я хочу только тебя и никого больше.
Шепот Стефании сопровождался движением талии, словно она хотела еще больше вдавиться в Дженифер или просто соблазнить ее, как она соблазняла мужчин. Дженифер раздвинула ее ноги, слегка присела, так что Стефания теперь могла почти что усесться ей на шею.
– Так ты устанешь, Дженифер. Давай сядем.
Губка скользила по животу Стефании и чуть ниже, иногда задерживаясь между ног. Стефания была права. Какое бы она ни получила удовольствие, ноги Дженифер просто не выдержали бы веса долгое время.
Они сели на пол, прижимаясь друг к другу. Дженифер по-прежнему прислонялась спиной к стене, обнимая сестру сзади. Стефания повернулась к ней лицом, пытаясь хоть что-то увидеть сквозь струи воды. Рты их почти соприкасались. Дженифер не отводила губ, и на них попадали капельки воды с лица Стефании.
– Вот тут у тебя пятнышко, Дженифер… извини…
Стефания дотронулась пальцем до ее лица – легонько, но Дженифер все же почувствовала боль. В сердце шевельнулась злоба на сестру, но быстро улеглась. Важнее было навязать свою волю, подчинить себе Стефанию и тем самым отомстить. Она взяла сестру за подбородок, поцеловала в губы. Стефания секунду сопротивлялась, наморщившись, но не могла воспротивиться, когда Дженифер обволокла ее губы своими и укусила ее с пугающей силой.
– Дженифер! Ты делаешь мне больно.
Дженифер улыбнулась, видя перекошенное лицо Стефании.
– Повернись ко мне.
Стефания повиновалась. Теперь они сидели лицом к лицу, так что тела их, как и раньше, плотно прижимались друг к другу. Вода падала девушкам на волосы, помогая Дженифер войти в мир ее фантазий. Она воспользовалась замешательством сестры и поцеловала ее еще раз, удерживая за волосы, чтобы Стефания не отстранялась. Затем ввела язык ей в рот, захватила немного слюны и проглотила, лаская раскрытой ладонью соски. Шумное дыхание сестры обдавало ей грудь. Дженифер чувствовала, что Стефания возбуждена, что она теряет контроль над собой. Она проверяла свою власть над сестрой, свою власть над той, что считала себя опытной, много чего видавшей женщиной, свою власть над этой шлюхой, обращавшейся с Дженифер как со школьницей, невинной и беззащитной, которую можно поколотить, чтобы преподать ей урок. Стефания попробовала чуть отодвинуться, но Дженифер прижимала ее к себе, так что губы их по-прежнему смыкались. Потом Дженифер стала опускать голову сестры, и одно колено Стефании оказалось на полу, причем Дженифер ни на миг не отрывала свои губы. Дженифер понимала: сейчас она укрощает Стефанию. Та вцепилась Дженифер в запястье, желая освободиться, и в конце концов отстранилась. Глаза ее были широко открыты, в них читался испуг. Перед Дженифер сидела девочка, на которую нагнали страху.
– Дженифер, с ума сошла? Хочешь задушить меня?
– А ты разве не говорила, что хочешь меня?
– Тебе женщины нравятся, да?
Дженифер стояла на коленях над Стефанией, вода била по ее бокам, проникала между ног. Она раздвинула их, чтобы струи своим теплом поласкали ее.
– Вода щекочет меня между ног.
– Дай взглянуть.
Стефания просунула свою ногу между ног Дженифер. Та немедленно схватила ее и прижала к нижним губам, раздвинув бедра еще шире и начиная постанывать.
– Дженифер, я никогда не видела, чтобы кто-то так сильно хотел…
– Лучше двигай ногой.
И Стефания начала двигать, прижимая ногу к клитору сестры. Дженифер смотрела на нее, открыв глаза и рот. Она была счастлива оттого, что Стефания ее удовлетворяла, подчинялась ее командам. Волна наслаждения захлестнула ее. Трение ноги становилось все сильнее. Сжав зубы, Дженифер тяжело дышала. Стефания приняла невинный, чуточку укоризненный вид перед таким неистовым возбуждением.
– Сильнее!
Сестра немедленно повиновалась. Дженифер нравилось отдавать ей приказы, зная, что наслаждается только она сама, что Стефания – лишь средство для получения удовольствия. На лице Дженифер от этих мыслей нарисовалась развратная улыбка. Да, надо было сохранять слегка злобный вид, потому что Стефания, похоже, подчинялась только из страха.
Оргазм – чувствовала Дженифер – будет мощным, бурным. Лицо Стефании приняло совсем детское и глупое выражение. Дженифер ощущала внутри себя нарастание чего-то такого, что раньше ей не приходилось испытывать. Она хотела взрыва, освобождения.
Ноги как будто перестали существовать. Дженифер дергалась, словно пойманная в сеть, и это возбуждало ее все больше и больше; но разрядиться она никак не могла.
– Давай, Стефания, жми!
Резкий вопль вырвался наконец из горла Дженифер, едва не повредив его. Услышав собственный голос, Дженифер настолько прониклась исходившей от нее властью, что подняла руку и изо всей силы нанесла Стефании пощечину. Голова сестры ударилась о кафель стены, раздался крик, по губам и подбородку потекла кровь. Дженифер уронила свою голову на грудь Стефании, затем переместила ее дальше, до самых ног. Внутри у нее все вибрировало, воздух вырывался изо рта сильными толчками. Капелька крови упала Дженифер на лицо, скользнула между губ и, соленая, достигла языка.
ГЛАВА 25
Маркос отвозит Дженифер домой
– Представь себе: я, голая, в машине, внутри гаража, с испачканной рукой, бледная, его член на моей груди… и все это в четыре утра.
– И к тому же ты осталась девственницей.
– Да, это было хуже всего.
Маркос уже начал похрапывать, когда Дженифер хлопнула его по спине.
– Маркос…
– Мммм…
– Маркос, уже четыре часа, мне пора.
Маркос сонно потянулся. Протер глаза и улыбнулся при виде опавшего члена.
– Ты посмотри, посмотри на него…
Вытерев ладонь трусиками, Дженифер быстро одевалась. В голове бушевал вихрь мыслей. С одной стороны, недовольство: ведь она не сделала того, о чем так долго мечтала. С другой стороны, облегчение: вправду ли ей хотелось, чтобы в первый раз у нее было именно с Маркосом? И кроме того – воспоминания о прошедшей ночи, богатой приключениями, неожиданными поворотами, но не оставившей после себя ни проблем, ни сожалений. Можно сказать, что Дженифер была довольна собой.
