С утра подруга стояла в очереди. Некоторые спали у ворот тюрьмы, чтобы первыми войти. Им-то было тяжелей всего.
Тоскливо было ждать у ворот. Зато каким радостным было свидание! У всех сердце было не на месте, зато многих ожидала награда. Мало-помалу каждый встречал свою половинку и поднимался с нею по лестнице. Некоторые оставались внизу. Их подруги не пришли. Мало ли почему, но думалось всегда о худшем – то ли заболели, то ли бросили. Как это больно! Отчаянная боль, не утихающая целую неделю, покуда не придет спасительное письмо. К воскресенью надежда озаряла душу.
По пути в камеру разговаривали мало. Обычно супруги пребывали под сильнейшим впечатлением от встречи. Слова тут ни к чему. И только глаза пожирали любимые черты. В камере сплетались их изголодавшиеся тела.
Некоторые беседовали, но большинство сразу предавалось любовным утехам. Стремились проявлять изобретательность в любви. Пройти все ее фазы, преодолевая каждую из них, в непрестанных поисках желания и наслаждения, которое непрерывно нарастало и, наконец, достигало высшей точки. Чем дольше и изысканнее ласки, тем больше наслаждения в конце.
Заключенный считает долгом сделать так, чтобы его подруге было хорошо и радостно. На воле им не встретиться, и воспользоваться временем, которого так мало, нужно как следует. Надо наверстать время, проведенное ею в одинокой постели, вознаградить ее повседневное одиночество и скуку, отсутствие семейного уюта и всего, в чем нуждается женщина. Так что ему придется выложиться полностью. Целую неделю мы это обдумывали, планировали, а в час наслаждения обо всем забывали и делали то, что подсказывала любовь.
Когда партнерша уходит – оба насыщенные, слегка обалдевшие друг от друга. Прощаются без слов. Ей и хорошо, и плохо. Плохо потому, что она перенасыщена любовью партнера, не чувствует под собой ног и вынуждена оплатить дорогу до дому. Иногда ей изменяют силы. Слишком долго предавалась она любви – ноги дрожат и подкашиваются. Хорошо поэтому, что она свободна – ей улыбается солнышко, улыбаются дети. А ему предстоит вернуться в камеру, под замок, и вспоминать пережитое блаженство. Обычно в этот день он засыпает рано, еще храня ощущение от ее тела.
Всё сильно изменилось, претерпело значительные перемены. Ныне у заключенного больше шансов держаться поближе к семье и, следовательно, обрести опору по выходе на волю. Некоторые обзаводятся семьей еще в тюрьме. Знакомятся с будущими женами еще до окончания срока. Женятся, создают семью. Женщины, игнорирующие положение своих избранников, готовые забыть их прошлое и верящие в их будущее, лелеют надежды, без памяти любят мужей, рожают им детей. Строят свое счастье, отказывая себе во всем, но свято веря в жизнь и в Бога.
Я знаю несколько таких семей – гораздо более прочных, чем иные из созданных на воле. Многие дети были зачаты на тюремной койке. Я и сам познал любовь в тюрьме. Искреннюю любовь, которая побеждает произвол и возрастает во времени.
Ныне у нас всё еще полуоткрытый режим. Заключенные работают за пределами тюрьмы, а по праздникам могут проводить пять суток в кругу семьи. Многие во время отлучек завязывают любовные истории, производят детей. Нынешние перемены открывают широкие возможности и делают нашу жизнь более человечной. Несомненно одно: трудно мужчине достигнуть счастья без помощи жены и детей.
Эпилог
Я никогда ничего не получал из вторых рук. Мне всегда хватало любознательности, чтобы изучать и постигать всё самостоятельно. Несомненно, я заплатил за это чрезмерно высокую цену. Я получил богатейший опыт, и мне действительно удалось завязать интереснейшие отношения с действительностью. Разочарований было множество, но нельзя же случаться одним успехам. Я извлекал уроки и из тех, и из других.
Я всегда был крайне беспокойным и никогда ничем не удовлетворялся. Нечто вроде болезни, единственное лечение которой – непрестанный поиск чего-то смутного и неизведанного. В омут головой – такова уж моя натура. Ни в чем не хочу половины – не могу себе позволить такую роскошь. За всё, чего мне хотелось, приходилось ожесточенно бороться.
Я убедился, что моей целью всегда было учение. Даже когда меня били в морду или когда я ползал на карачках. Из этого я тоже извлекал уроки. И очень многому научили меня женщины. Не устаю восхищаться ими. До чего же они прекрасны! Тысячелетняя магия женственности всегда меня волновала. Великие учительницы жизни, любви и сексуальности.
С ранней юности я познал желание и наслаждение. Никогда меня не устраивали готовые ответы. Нравоучения и предрассудки не имели ничего общего с тем, что творилось у меня в душе. Я стремился найти собственные решения.
Но кто я такой перед лицом громадного количества информации и познаний, выработанных иудео-христианской цивилизацией? Наблюдая за индейцами, оставшимися на обочине цивилизованного общества, я убедился, что мог бы избежать многих ошибок. Потом, ознакомившись с трудами таких знатоков волновавшего меня вопроса, как Фрейд, Юнг, Рейх и Лакан, я убедился в этом еще раз. Тогда-то я и решился написать эту книгу.
Мы слишком далеки от естественности, склонны всё преувеличивать и скрывать в себе. Наши мечты и иллюзии усложняют нам существование и путаются, не находя выхода и воплощения. Часто мы оказываемся физически голыми, а в душе – прикрытыми глубочайшим стыдом и предрассудками. Наши фантазии превышают нашу способность их воплотить. Чем больше несбыточных надежд и фантазий, тем хуже. Тем меньше шансов, что сбудутся и другие надежды. Ожидание – это тысячелетняя мудрость. Но воплощение – это преобладающее качество.
Интенсивность сексуальных переживаний, с моей точки зрения, – это мера соотнесенности нашего существования с существованием другого человека. Зеркало, где мы можем созерцать наше влияние на мир. Нами владеет желание, и мы жаждем наслаждения, но действительно ли боремся за него – это еще вопрос. Стараемся ли мы по-настоящему к удовлетворению желаний? Не всегда.
Я верю, что интимная близость – это самый подходящий момент, чтобы научиться искренности, нежности, способности забывать о себе ради другого существа. Чем больше я думаю о наслаждении партнера, тем интенсивнее мое собственное удовлетворение. Обладая способностью отдавать, я получаю. В интимной близости мы познаём целую вселенную. В ней мы открываем, как мы важны друг для друга, для нашей жизни, для нашего счастья.
Из всего, что я изучил в области секса, главным было то, что я убедился: секс – это взаимность. Наверное, это важнейшее обязательство человека перед ближним: давать и получать. Связь – это взаимная жажда близости, в которой наслаждение зависит от стремления партнеров.
Теперь я уже могу утверждать, что любил нескольких женщин, и в каждой искал спутницу до конца дней. Навсегда. Но вечной любви у меня не получилось. Я разделял с ними ложе, пережил огромное желание и наслаждение, но так и не нашел того, чего искал. Были мгновения, когда казалось, что я обрел свою половинку. Но нет! Это не навсегда.
Была, впрочем, одна. Моя первая любовь. Принцесса из королевства Фигу-Башáду, как писал наш любимый Эрику Верисиму. Минуло два с лишним десятка лет. Двадцать два года, если быть точнее. Женщины появлялись и исчезали. А она осталась у меня в сердце. Мечта о любви, овладевающей всеми чувствами, навеки воплотилась у меня в образе первой женщины, научившей меня любить. Ее я искал во всех остальных женщинах и, конечно же, не нашел.
