— Извините, Антонина Павловна, мне немного непривычно! Разрешите пока обращаться к вам по имени-отчеству? — Мила просительно посмотрела на мать Андрея.
В глазах женщины мелькнула жгучая ненависть.
— Конечно, дорогая, я понимаю… — Лицо Антонины расплылось в деланой улыбке.
«Наверное, показалось», — решила девушка и тут же позабыла о досадном инциденте.
Свадьба получилась веселой и шумной, именно такой, о которой она мечтала. Выйдя вечером из ресторана со своим молодым мужем, Мила услышала за спиной:
— Ребята, подождите! Мы тоже хотим поздравить! — Две незнакомые молодые девушки, запыхавшись, подбежали к ним. — Вы очень красивая пара! Счастья вам на долгие годы!
Растроганные теплыми словами, молодожены сели в подошедшее такси.
Первые полгода Мила прожила словно во сне, «в розовых очках», как любила повторять ее мама. Поэтому, даже усердно готовясь к госэкзаменам в институте, она не переставала пребывать в блаженном состоянии любви. С наступлением осени Мила поняла, что ждет ребенка. Когда предположения подтвердились, Андрей сделался, еще более, внимательным и нежным супругом. Но, несмотря на всю любовь к мужу, со временем она начала подмечать некоторые странности в его отношениях с матерью. Антонина Павловна, при каждом удобном случае, разражалась бесконечными, до неприличия навязчивыми комплиментами в адрес сына, причем самого Андрея это вовсе не тяготило, напротив, он расцветал от преувеличенных, явно льстивых похвал. Его вялые попытки протестовать лишь ненадолго останавливали поток материнского красноречия, который затем с новой, еще большей силой изливался на слушателей приторно-сладким сиропом. Мила сознавала: стоит Антонине Павловне шевельнуть пальцем, как любое, самое нелепое желание будет выполнено послушным мальчиком. И свекровь с удовольствием демонстрировала свою неограниченную власть. Ни на одну ее просьбу Андрей не отвечал отказом. К приезду Антонины Павловны в доме непременно появлялись дефицитная сырокопченая колбаса и дорогие шоколадные конфеты, отправлявшиеся затем в Петергоф.
Приближалось время родов. Мила, с первых дней беременности, говорила о дочке, Василисе. Ни о каком другом имени она даже слышать не хотела. В мае на свет появилась очаровательная девчушка с темными блестящими кудряшками и ярко-синими, васильковыми глазами.
Вскоре после родов свекровь, совершенно неожиданно, проявила небывалый энтузиазм. Она сообщила о временном переезде в Москву, чтобы «помогать молодой маме». Антонина Павловна мотивировала свой поступок занятостью Надежды и Андрея. «Они целыми днями пропадают на работе, а бедная девочка не может одна со всем справиться». Миле подобная перспектива представлялась совершенно невозможной. «Так много Антонины Павловны, — тоскливо размышляла она, — ей ни за что не выдержать!» Несмотря на протесты, в начале июня свекровь поселилась у них, на Сиреневом бульваре.
— А как же Григорий Васильевич? — пробовала робко возражать Мила.
— Ничего с Григорием Васильевичем не случится! Не на всю же жизнь я от него уехала! — резко отвечала Антонина Павловна.
За то время как Мила познакомилась с ней и стала женой Андрея, она даже не догадывалась, сколько нерастраченной любви и нежности скрывалось в этой холодной на вид женщине. Когда свекровь бережно брала Василису на руки; ласково прикасаясь к нежной детской коже, мыла внучку, или делала по совету доктора массаж, ее лицо разительно менялось, молодело, жесткие морщины у рта разглаживались, глаза теплели. А когда малышка тянула к ней пухленькую ручку, радостно улыбаясь беззубым мокрым ртом, Антонина Павловна умильно ворковала:
— Девочка ты моя золотая, как же бабушка тебя любит!
Мила немного ревновала дочку к свекрови. Первым произнесенным Василисой словом, было слово «баба».
— Милочка, ты слышала?! Ты слышала?! — восторженно вопрошала Антонина Павловна.
— Конечно, слышала, — с натянутой улыбкой отвечала обиженная молодая мама.
Через полтора года свекровь завела разговор о том, что, поскольку Милочке скоро предстоит выйти на работу, она могла бы забрать девочку к себе, в Петергоф. Предложение Антонины Павловны встретило восторженное согласие Андрея, уставшего от ночных детских криков и мокрых пеленок. Миле идея совсем не нравилась, но иного выхода она, к сожалению, не видела. Денег в семье катастрофически не хватало. После учительской реформы 1986 года учителя начали зарабатывать не меньше военных. Поэтому в августе Мила срочно, вышла на работу, а вскоре в их семье произошло еще одно важное событие.
Вернувшись домой раньше обычного, Андрей с таинственным видом, вытащил из портфеля бутылку шампанского и коробку конфет.
— Это в честь чего? — удивилась Мила.
— Не скажу, пока все не соберутся, — заговорщически подмигнув, ответил муж.
— Что у тебя за тайны? — Свекровь недовольно посмотрела на сына.
— Потерпите немного, вот придет Надежда Михайловна…
— Конечно, без тещи никуда! — саркастически заметила мать.
— Мам, прошу, не порть настроение, — смутился Андрей.
— Если я порчу тебе настроение, могу уйти! — заносчиво объявила Антонина Павловна и, громко хлопнув дверью, демонстративно удалилась в соседнюю комнату.
Когда Надежда вернулась домой, она застала расстроенного зятя и притихшую дочь.
— Молодежь, вы почему такие «кислые»? А где Тоня?
— В комнате, — промямлил Андрей.
— Понятно.
Надежда направилась к закрытой двери и нарочито громко, нараспев, попросила:
— Тонечка, выходи гулять!
К ней тут же присоединился благодарный зять:
— Мамочка, ну, прости, если обидел!
Не прошло и минуты, как на пороге комнаты показалась улыбающаяся Антонина.
— Ну, теперь-то мой сын расскажет, в честь чего он купил шампанское и конфеты!
Надежда с интересом повернулась к зятю.
— Конечно, с большим удовольствием! Прежде всего, мои последняя разработка получила самую высокую оценку на ученом совете, но это еще не все. Приготовьтесь услышать главное!
— Не томи, Андрей, — попросила мать.
— Хорошо, хорошо. Мне дают квартиру!
— Ура! — Глаза Милы загорелись радостью.
— Двухкомнатную, в Перово!
— Я очень рада за вас, ребятки! — подхватила Надежда. Ее голос предательски дрогнул.
— Не расстраивайся, мамочка, это же не другой конец Москвы! От тебя совсем недалеко.
— Конечно, моя родная. Просто сейчас я окончательно поняла, что ты выросла…
— Своя квартира! Прекрасно, — одобрила свекровь, — теперь мы не станем стеснять Надю приездами…
Воцарилось неловкое молчание.
— Что ж, пойдемте пить шампанское! — воскликнул Андрей.
