К тому же Милино здоровье сильно ухудшилось. Лечение повторного тромбоза длительными капельницами с антибиотиками вызвало тяжелые осложнения. Медики лишь разводили руками.
— По горло сыта магией! Я так устала! — жаловалась она своей подруге. — Сил никаких нет от постоянных болей! Мы чуть ли не ежедневно ссоримся из-за его матери. Домой уже идти не хочется! Знаешь, иногда я начинаю по-настоящему ненавидеть свекровь, даже желать ей смерти!
— Ужасно! Но не все же целители шарлатаны…
— И ты туда же! Хочешь предложить очередного «специалиста»?!
— Любовь Васильевна не «очередной специалист»! — горячо запротестовала Леля. — Она другая! Сама увидишь! Ну пожалуйста, Милочка, в последний раз!
— Хорошо, так и быть, только ради тебя! Говори телефон!
Целительница, немолодая, серьезная, внимательно выслушала жалобы.
— Это все, что вас беспокоит? — Проницательный взгляд женщины не отрывался от Милиного лица.
— В общем, да.
— Понимаете, для того, чтобы вылечить болезнь, необходимо знать ее истоки… Ваша, насколько я понимаю, не носит естественного характера.
— Почему?
— Ваши бедные ноги буквально опутаны наговорами! Вы привезли семейную фотографию, как я просила?
— Да, пожалуйста.
Любовь Васильевна провела пальцем по изображению, остановившись на лице свекрови. — Я не первая, кто указывает на нее? — сочувственно спросила она.
Мила кивнула.
— Сделано еще на свадьбе… Надо же, на смерть! — удивилась целительница. — Чем же, интересно, вы ей так насолили?
Девушка вспыхнула:
— Она возненавидела меня с первой минуты знакомства!
— По-видимому, это было неизбежно из-за слишком сильной связи с сыном, я бы даже сказала, весьма необычной! Свекровь предпринимает массу усилий, чтобы брак распался, но она идет против предназначения. Странно, опытный мастер… Конечно, Мила, с лечением я помогу, но помните: ваша судьба находится в ваших руках! Сделайте шаг навстречу Богу! Идите в храм, просите защиты у Спасителя, у Его Матери!
— Извините, я не совсем поняла…
— Те, к кому вы обращались, как и ваша свекровь, прибегают к одной силе. И, поверьте, она отнюдь не Божественная!
— Почему? Ведь другие целители тоже просили меня сходить в церковь, поставить свечи…
— Знаете, что говорил Господь: «Не всякий, говорящий Мне: „Господи! Господи!“, войдет в Царство Небесное. Многие скажут мне в тот день: Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие».
[80]
Для того чтобы заполучить души, бесы способны на многое, — задумчиво проговорила Любовь Васильевна.
— Кто?!
— Я понимаю, мои слова кажутся вам сейчас средневековой дикостью. Но задумайтесь, изменилась ли к лучшему ваша жизнь, после бесконечных обращений к магам?
— В общем, нет.
— Согласитесь они давали лишь короткие передышки, иллюзорную видимость защиты. Ничего, будем надеяться на лучшее, с Божией помощью! — Целительница ободряюще посмотрела на Милу и протянула маленькую бумажную иконку. — Вот, поставьте в комнате дочери.
— Богородица?
— Да, Владимирская Божия Матерь.
— Спасибо. Надо же, как младенец нежно обнимает Ее ручкой! — девушка светло улыбнулась и бережно убрала икону в сумку. — У нас в доме есть другой Образ, Казанской Богоматери, но меня постоянно преследует неприятное чувство: это подарок свекрови на крещение. Собственно, она и уговорила креститься… Как вы думаете, зачем? Вроде одно другому противоречит?
— Пути Господни неисповедимы! — ответила Любовь Васильевна. — В руках Господа даже зло может послужить добру. Очень хорошо, что вы крестились!
— Для свекрови? — не поняла Мила.
— Как ни парадоксально, и для нее тоже. Заговоры действенны лишь в отношении рабов Божиих. Для нападения темных сил крещение служит самой сильной приманкой, подобно пролитой крови для стаи голодных акул.
Женщина достала контейнер с иглами и металлическими пирамидками.
Мила со страхом следила за приготовлениями.
— Будет больно?
— Иглоукалывание немного неприятно, особенно в зоне ладони, у большого пальца. Придется потерпеть.
— А пирамидки?
— Я поставлю их тоже на руки, внутрь помещу лечебную траву. Медленно тлея, она будет точечно воздействовать на определенные центры.
— Понятно.
— По окончании сделаю специальный массаж ног, — предупредила целительница и постелила на стол чистую салфетку. — Думаю, через пару сеансов вы почувствуете значительное улучшение. Итак, положите руки ладонями вверх!
Тем же вечером Мила не удержалась и за ужином передала слова Любови Васильевны Андрею.
— Какой глупостью тебе забивают голову! — возмутился муж. — Неужели нельзя обратиться в нормальную клинику?! Вот что, моя дорогая, мне надоело выслушивать глупые домыслы шарлатанов, делающих подобные заключения! Скорее всего ты сама их провоцируешь, в силу своей личной неприязни к маме!
— Значит, виновата я?! — задохнулась от возмущения Мила.
— Да, ты, если хочешь знать! — раздраженно выкрикнул Андрей. — Поесть спокойно невозможно! — Он бросил вилку. — Мама желает нам только добра, постоянно с Василисой нянчится, но нет же! Нужно, чтобы я постоянно ссорился с ней, выяснял отношения, в угоду тебе!
— Что?!
— Да ты просто законченная эгоистка!
Не в силах дальше слышать несправедливые обвинения мужа, Мила выскочила из-за стола и поспешила в детскую. Обида душила ее. Она упала на кровать, лицом вниз, стараясь справиться со своим волнением.
Василиса отложила рисование и подсела к матери.
— Вы опять с папой поссорились?
— Совсем чуть-чуть, маленькая! Не обращай внимания!
— Знаешь, мам, я думаю, папа не прав!
От Лисиных слов на душе сделалось тепло. Мила благодарно улыбнулась:
— Скажи, почему изменилось твое мнение? Ты же всегда сама заступалась за бабушку!
— Ну, заступалась… Девочка не ответила на вопрос. — А что за картинку ты поставила на комод?
— Не картинку, а икону Божией Матери, — поправила дочку Мила и ласково привлекла к себе.
— Мамы Бога?!
— Да, Богородица будет тебя защищать.
— От кого?
— От всякого зла.
— Знаешь, мне нравится Божия Мама, — серьезно сказала Василиса. Подойдя к столу, она вытащила из стопки один из своих рисунков и молча протянула Миле. Среди языков пламени над темной пропастью стояли две фигуры: женская и детская.
