— Смотри!
Вид глубоких, воспаленных язв привел его в полное замешательство.
— Ужасно!
Он покрылся холодным потом, вспомнив о материнском лекарстве.
— Наверное, аллергия на новый препарат, — предположила Мила. — С такими руками на работе не появишься! Придется идти к дерматологу, только завуча нужно предупредить. Она озабоченно взглянула на мужа:
— Сегодня ты повезешь Василису в школу. Хорошо?
— Конечно, не волнуйся! Вот я идиот! — Андрей схватился за голову. — Дал тебе отраву! От меня одни неприятности!
— Но ты ведь хотел как лучше!
— А получилось как всегда, — он виновато посмотрел на жену.
— Кто же знал?! Не переживай, аллергия обычно быстро проходит. Я ведь всего один раз принимала лекарство, — попробовала утешить расстроенного мужа Мила.
«Вдруг это не аллергия?» — со страхом подумал Андрей.
— Дай мне на всякий случай упаковку, я покажу врачу! Ты слышишь меня? Да что с тобой такое!
— Андрюшенька, дорогой, возьми себя в руки, — попросила зятя Надежда Михайловна.
— Да-да, я понимаю.
Он торопливо вытащил из кармана пиджака лекарство и подал жене.
Тремя часами позже Мила попала на прием к специалисту-дерматологу, миниатюрному мужчине в громоздких старомодных очках с толстыми линзами. Борис Львович Циркин, некрасивый, но невероятно обаятельный, тонкий психолог, мастер анекдотов из своей и чужой практики, сразу расположил девушку к себе. Как бы между прочим он поведал курьезную ситуацию, произошедшую с одним из его пациентов. Несмотря на пессимистичное настроение, Мила рассмеялась, внутреннее напряжение невольно отпустило, и она смогла обстоятельно ответить на вопросы врача.
— Интересно, интересно… Говорите, за одну ночь? — в глазах Бориса Львовича мелькнул огонек.
— Да, — подтвердила Мила, — после приема лекарства. Я принесла вам его, посмотрите! «Тигорал», — прочитала она на упаковке.
— Английское, значит? Никогда не слышал! Впрочем, я не гастроэнтеролог. Сейчас посмотрим в фармакологическом справочнике. Он провел пальцем по длинному перечню. — «Тигорал»… Нет. Что ж, поищем в другом, более полном варианте! — Мужчина приставил к стеллажу стремянку и достал с верхней полки увесистую медицинскую книгу. — Тоже ничего! Следовательно, данный препарат в нашей стране не используется, а о противопоказаниях и возможных аллергических реакциях мы сможем узнать из приложенной инструкции. Честно говоря, в переводах я не очень силен, поэтому предлагаю пойти другим путем: отправлю вас на лазеротерапию. Думаю, через два-три сеанса ваши руки будут в полном порядке, заодно и желудок подлечите. Согласны?
— Конечно, — обрадовалась Мила.
— Но если что-то вдруг пойдет не так, обязательно ко мне! — предупредил Борис Львович.
— Разве такое возможно?
— Успокойтесь, я на девяносто девять процентов уверен в успехе!
— А один процент?
— Надеюсь, он останется лишь малой вероятностью.
Прошла неделя. Сеансы лазера результата не дали. Физиотерапевт Марина Александровна, пообещавшая после второй процедуры значительное улучшение, только разводила руками, наблюдая за быстрым разрастанием болезненных язв. После третьей процедуры она прекратила лечение и срочно велела Миле показаться дерматологу.
— Мои опасения оказались небеспочвенными, — проговорил доктор, увидев ее на пороге кабинета.
— Значит, вы обо всем знали заранее и только успокаивали! Что же мне делать?! — Девушка расплакалась от отчаяния.
— Голубушка, успокойтесь! — Борис Львович заботливо усадил Милу на стул и подал стакан воды. — Все не так плохо, как вам представляется! Я знаю причину ваших неприятностей.
— А зачем же вы посылали меня на лазер?
— Чтобы исключить аллергическую реакцию.
— Доктор, скажите правду, чем я больна?
Борис Львович испытующе посмотрел на Милу.
— У нас в диспансере есть интересный кабинет. Там пациентов лечат «пустышками», сладкими шариками с информацией. Вы когда-нибудь слышали о подобном?
— Нет, никогда не слышала!
— Метод может показаться вполне безобидным, если бы не его последствия. В конце курса врач обязательно предупреждает о том, что оставшиеся шарики необходимо завернуть в бумагу и сжечь.
— Почему?
— Информация, по ошибке попавшая к другому человеку, наносит огромный вред, вызывает различные заболевания.
— Но при чем здесь я?
— Вы не догадываетесь?
— Неужели со мной произошло нечто подобное?!
— Таблетки предназначались не вам, а, по всей видимости, вашему супругу.
— Кажется, начинаю понимать… Но мне-то что делать теперь?! — Мила с отчаянием посмотрела на свои руки. — Тоже лечиться шариками?!
— К сожалению, наши врачи пока не в состоянии справиться с чужой, неизвестной информацией. Я направлю вас в другое место… Заранее прошу, не удивляйтесь! К одной целительнице, в деревню Савино.
Мила недоверчиво усмехнулась:
— Вы серьезно? — Предложение Бориса Львовича больше походило на шутку.
— Абсолютно! Разве есть альтернатива?
— Нет.
— Чего вы боитесь? В крайнем случае ваше состояние не изменится.
— Нет уж! Лучше, чтобы изменилось!
— Тогда… — Доктор достал записную книжку и переписал адрес. — Возьмите, и ни пуха ни пера!
— Простите, к черту.
События поразили Андрея своей драматичностью. Он даже не пытался, как обычно, опровергать Милины обвинения. Во-первых, на причину болезни указал сам врач. Во-вторых, если поездка к бабушке, по фамилии Кострова, увенчается успехом, бессмысленно будет отрицать причастность матери к их неприятностям. И тогда неизбежно придется открыто обвинить ее! От подобной перспективы Андрея передернуло. Его преследовало чувство вины за собственную ложь и Милину болезнь. Великодушие жены лишь усугубляло душевную муку. Но, чтобы исправить совершенное им зло, он готов был пойти на что угодно, даже выступить против матери.
Субботним утром они подъехали к деревне на старенькой «шестерке», недавно подаренной им отцом Андрея, Григорием Васильевичем. В конце ухабистой проселочной дороги, размытой талой весенней водой, у скромного сельского домика с покосившимся забором, припарковалось сразу несколько машин.
— Вижу, мы здесь не одни. — Андрей заглушил двигатель.
Мила открыла дверь и с сомнением посмотрела себе под ноги:
— Жуткая грязь!
— Да! Перепрыгивай через лужу! Смелей! — Андрей обошел машину и подал жене руку. — Вот так. Пойдем, займем очередь.
