Глава 7. Восточный фронт в огне
Ревет и грохочет мортира вдали,
Снаряд оглушительно рвется,
И братья костями на землю легли,
И стон над полями несется…
Но молча живые пред смертью стоят,
И знамя их поднято гордо;
Не дрогнет наш русский великий солдат
И натиск врага встретит твердо!
Кровь льется потоком, и рвутся тела
На мелкие части снарядом,
Смерть косит и косит людей без числа —
Земля словно сделалась адом.
Но слышна команда солдатам «Вперед!»,
И двинулось стройно рядами
Русское войско в тяжелый поход
И в бой беспощадный с врагами.
Уже полтора месяца идут ожесточенные бои по всем фронтам Первой мировой войны. Я очень переживал в это время, читая сводки с фронтов, подготовленные мне лейтенантом Никишиным, моим незаменимым адъютантом. Как в этой реальности пойдет наступление, по тому же сценарию или по другому? Как ответит противник и какой будет результат? Все же в этой реальности наши войска начали наступление на две недели позже и более подготовленными, чем в реальной истории. Да и линия фронта к началу летнего наступления выглядела иначе, а это чуть-чуть, но тоже влияет на дальнейшее развитие событий. Так что первый месяц боев почти полностью повторился в обеих реальностях. Я сказал – почти.
После войны я прочитал об этих событиях в одной книге, что была подарена мне самим императором, с его дарственной подписью. Как я понял, это был его намек на мои настойчивые подсказки перед этим самым наступлением.
Через пять лет по завершении боев этой мировой бойни при Генеральном штабе и Военно-исторической комиссии по описанию боевых действий во время Великой войны вышла книга «Обзор и анализ Летней наступательной операции 1916 года Российских Вооруженных сил». Она была написана многими военачальниками, которые принимали непосредственное участие в этих боях.
Вот мой вольный пересказ и некоторые выдержки из той книги.
Во вторник 15 июня все четыре армии Юго-Западного фронта ранним утром начали артподготовку в местах намеченного прорыва.
Брусилов перед наступлением отдал своим войскам такую директиву: «1. Ближайшей целью предстоящих действий будет поставлено разбить живую силу противника и овладеть ныне занимаемыми им позициями. 2. Атака будет произведена всем фронтом от реки Стыри до реки Прута, причем главный удар возлагается на 8-ю армию». При этом начальник штаба 8-й армии генерал-майор Стогов уже дал заключение о возможностях развития успеха, указав, что наиболее перспективным является направление Владимир-Волынск—Холм—Межиречи, обходя Ковель далеко с запада, а направления на Луцк, Ковель и далее на Брест-Литовск «исключают возможность здесь широких операций большими массами войск. Сухих пространств мало, и притом они настолько тесны, что развернуть даже пехотную дивизию возможно лишь в немногих местах».
Но именно в этом направлении генерал Брусилов и приказал ударить 8-й армии генерала Каледина. Еще до наступления генерал Каледин получил подкрепление – 4-ю Финляндскую стрелковую и 12-ю кавалерийскую дивизии. В резерве 8-й армии оставалась 2-я Финляндская стрелковая дивизия и новая 126-я пехотная дивизия из Одесского военного округа. Через три дня после начала наступления уже сам Алексеев доложил Верховному главнокомандующему императору Николаю II свое мнение об усилении войск Брусилова еще двумя корпусами. 5-й Сибирский корпус был снят с Северного фронта и направлен на юг. У генерала Эверта изъяли для Каледина две конные дивизии.
Еще в период подготовки наступательной операции начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Клембовский выдвинул идею рейда на Ковель со стороны Припяти силами 4-го кавалерийского корпуса. Для этого пехота должна была вначале прорвать оборону противника в Припятских болотах и дать коннице, которая наступала с севера на Ковель, выйти на оперативный простор. Вдоль железной дороги Ковель—Сарны при поддержке трех бронепоездов и одного бронированного мотовагона наступал 5-й кавалерийский корпус и 46-я пехотная дивизия. Дальнейшая доработка операции на Луцко-Ковельском направлении велась в условиях острых разногласий между командующим 8-й армией генералом от кавалерии Калединым и командованием фронта. Генерал Алексеев поддерживал Каледина в стремлении усилить конницу еще двумя пехотными дивизиями и бросить ее в прорыв в рейд по тылам противника с севера. Брусилов же настаивал на включении всей пехоты, что была в резерве 8-й армии, в ударную группу и наступать на Ковель одним кулаком со стороны Ровно.
Вот что написал Брусилов еще до начала наступления Каледину: «Во избежание недоразумений считаю своим долгом еще раз вам подчеркнуть, что все ваши резервы должны быть так расположены, чтобы иметь возможность, если понадобится, подкрепить атакующие войска вашей главной группы, а затем развивать достигнутый успех, дабы он был длительным… Разбрасывать своих резервов не следует. Заткнуть все дыры невозможно и не нужно: противник много слабее вас, и он никаких контрударов значительными силами устроить не может…Считаю, что при этих условиях и риска никакого нет; ну а если и есть риск, то без него на войне не обойдешься… Наступая и атакуя, нужно все ставить на карту и без оглядки, во что бы то ни стало, добиваться победы. Не оглядываться назад, ни по сторонам, только вперед… Настало время поразить врага и изгнать его из наших пределов».
Таков был взгляд главнокомандующего на роль резервов в предстоящей операции. 4-й кавалерийский корпус все-таки был усилен двумя пехотными дивизиями, хотя и этого впоследствии оказалось мало: перед ним находились значительные силы противника на укрепленной позиции. Свободных резервов к началу наступления было выделено немного: две пехотные и одна кавалерийская дивизии в 8-й армии, одна конная дивизия и полк пехоты в 11-й армии, две кавалерийские дивизии в 7-й армии и одна пехотная и одна казачья дивизии в 9-й армии. На просьбы командующего 9-й армией генерала Лечицкого об усилении его войск резервами Брусилов заметил: «Считаю, превосходство сил приличное. Лишь бы удар был правильно подготовлен, правильно нанесен и успех от сердца использован кавалерией. Не всегда численное превосходство решает дело, умение и счастье – элемент серьезный».
Право распоряжаться резервами фронта генерал Брусилов оставил за собой. К 14 июня к нему прибывали еще две стрелковые дивизии, предназначавшиеся 8-й армии. Таким образом, для развития успеха главного удара выделялось пять пехотных и шесть конных дивизий. Кроме того, для непосредственного пополнения армии Юго-Западного фронта уже по ходу наступления было передано двести сорок тысяч человек обученного запаса и более ста тысяч безоружных бойцов (все еще сказывался недостаток винтовок). С учетом этих сил армии Юго-Западного фронта имели примерно миллион солдат и офицеров при двух с половиной тысячах пулеметов, немногим более двух тысяч орудий и тысяча триста восемьдесят бомбометов и минометов.
Противник к этому времени уже знал о готовящемся наступлении, только не знал, в каком именно месте будет нанесен главный удар. Да и к этому моменту большие силы австрийских войск находились на Итальянском фронте, в том числе и тяжелая артиллерия, у австро-венгерских войск ощущалась нехватка снарядов, и это все вместе не давало возможности для подготовки упреждающего удара. Всего противник имел шестьсот двадцать две тысячи солдат и офицеров в боевых порядках и пятьдесят шесть тысяч в резерве, около трех тысяч пулеметов, семьсот семьдесят минометов и две тысячи семьсот тридцать орудий.
