Юргенс неопределенно хмыкнул, а потом неожиданно поднялся со своего кресла и начал прохаживаться по кабинету. Подошел к телевизору, задумчиво постучал пальцем по его корпусу. Хотя невооруженным глазом было видно, что мысли его очень далеки от того, как может работать это незнакомое для него устройство. Он отрешенно обвел кабинет взглядом, а потом снова сел напротив меня:
– Все, что вы показали и говорите, звучит очень серьезно. Но мне бы хотелось, чтобы мои аналитики ознакомились с вашими выкладками, господин Егоров.
– В любое удобное для вас время.
– И нас еще интересуют платежи по Версальскому договору. Моя страна не в состоянии постоянно выделять такие деньги. Если называть вещи своими именами, то эти выплаты – обычная удавка, которая в конце концов задушит нашу экономику. А это голодные бунты, даже при самом благоприятном развитии событий.
Я пригубил свою рюмку, а потом аккуратно поставил на стол:
– У меня есть ответ на этот вопрос. Чтобы сбить накал, «Росс Кредит» предоставит Германии однопроцентный кредит на десять лет. При этом, если мы договоримся, акции ваших предприятий, которыми я сейчас владею, будут переданы как часть вашего вклада в некий объединенный банк, создание которого будет необходимо. Условно назовем его Единым банком реконструкции и развития. Плюс немецкому бизнесу на начальном этапе – я подчеркиваю: начальном – будет предложено войти при половинном долевом участии в четверть всей нашей добывающей промышленности. Как вы понимаете, в настоящее время мы располагаем точнейшими геологическими картами, которые позволят начать добычу золота и других полезных ископаемых в промышленном масштабе не через годы, а уже завтра. А это значит, что больше экономика Германии не будет платить грабительских процентов за каждый доллар, франк или фунт, вложенный в нее. Это значит, что обе наши страны, объединив технологии, ресурсы и финансы, получат такой толчок, по сравнению с которым результат первой промышленной революции, давший Великобритании статус промышленной империи, покажется просто невинной забавой. И все это, заметьте, произойдет без войны, с сохранением демографических ресурсов.
Владелец «Рейн-Сталь» улыбнулся краем губ:
– Если сейчас не прозвучит сакральное слово «но» – значит, я прожил идиотом всю свою жизнь.
Я рассмеялся в ответ:
– Куда уж без него. Буду говорить прямо и открыто. Наше правительство взяло курс на срочную модернизацию страны. Для этого только в ближайшие два года, чтобы залатать самые зияющие дыры в экономике, потребуется как минимум двадцать тысяч инженеров. Не тех инженеров, которые только что покинули вузовскую скамью, а инженеров с опытом работы в реальном производстве. Мы изыскиваем для этого любые возможности. Уже в июле этого года будет опубликовано обращение ко всем специалистам, покинувшим Россию во время революции и в двадцатые годы. Это будет просьба о возращении, с выдачей компенсации и возвратом собственности. Но всех приехавших обратно будет явно недостаточно. Поэтому я рассчитываю, что этот недостаток будет компенсирован инженерами из Германии. Для начинающейся модернизации, кровь из носа, требуется минимум один миллион высококвалифицированных рабочих, умеющих обращаться с современными станками, имеющих опыт работы, начиная от добывающей промышленности, заканчивая заводами, изготовляющими оборудование для заводов. Через две недели у нас начинается денежная реформа, и в обиход вернется золотой рубль. Указ уже готов, а монетный двор приступил к изготовлению денежной массы. И мы будем этим золотом оплачивать работу. Все стройки, которые уже сейчас запланированы, будут начинаться с жилой инфраструктуры. Мы были бы рады на этих условиях принять избыток высококвалифицированной рабочей силы, который сейчас присутствует в экономике вашей страны. Как вы понимаете, миллион рабочих, получивших внезапно работу, это конец кризиса у вас.
Юргенс перебил меня:
– То есть вы предлагаете…
– Да, я предлагаю свободное движение капиталов, рабочей силы и товаров между нашими странами. Никаких таможенных и прочих барьеров.
Владелец «Рейн-Сталь» жестом попросил меня замолчать. Думал он долго, постукивая пальцами по столу. По-видимому придя к конкретному умозаключению, посмотрел на меня поверх очков:
– Вы, конечно, отдаете себе отчет, что я самолично не могу принимать никаких решений. Для этого потребуется серьезно переговорить со всеми участниками нашей прошлой встречи.
– Разумеется. Но вопрос с тем, что начинает воплощать в жизнь Адольф Гитлер, надо решать сейчас. Немедленно. Обратный отсчет времени уже пошел, господин Юргенс. У нас нет ни одного лишнего часа. После июля, если он расправится с Рэмом, его положение чрезвычайно упрочится.
Он откинулся в кресле, положил голову на спинку и прикрыл глаза. Сидел он так минут пять, о чем-то размышляя. Затем, видимо приняв какое-то решение, внезапно подобрался и сел прямо:
– Да, вы, безусловно, правы. Но прислушайтесь к моему мнению. То, о чем мы сейчас говорим, предлагаю разбить на две части. Действительно, после отлучения от Церкви НСДАП и все организации, связанные с ней, а также сам канцлер потеряли большую часть легитимности в глазах населения страны. Каждое их действие, каждый шаг теперь будут встречаться с недоверием, что в конце концов может привести к уходу с политической арены. Если добавить к этому готовящуюся резню штурмовиков СА, то страна может быть ввергнута чуть ли не в гражданскую войну. А это уже никак не отвечает нашим интересам. Деньги любят тишину и покой в стране. Поэтому, мне кажется, участь Гитлера в самом ближайшем будущем все же будет окончательно решена, так как добровольно он власть не отдаст. И в этом нам смогут помочь высшие офицеры Рейхсвера, которых обязательно надо будет известить о намерениях канцлера, чтобы перетянуть их на свою сторону.
Я, размышляя над его ответом, подвинул стоящую на столе пепельницу ближе к себе, достал сигареты и закурил. Сделал несколько затяжек, стряхнул пепел и положил сигарету на край пепельницы:
– Но высшему руководству Рейхсвера, если мы договоримся, я, при необходимости, должен быть представлен только как ваш помощник. Ни начальник генерального штаба, ни военный министр не должны догадываться о моей роли. Это вы становитесь центральной фигурой заговора. Надеюсь, вы это понимаете?
– Несомненно, господин Егоров. Я полностью отдаю себе в этом отчет. Но прошу дать мне всего семь дней, и я отвечу вам, как к таким планам отнесутся другие представители бизнеса.
Теперь о второй части – экономике. Здесь я так же подробно расскажу о ваших предложениях. Поэтому развернуто, а не тезисно, не опуская ни одной детали, вы повторите мне сейчас, как и что вы нам хотите предложить.
Я чуть подался вперед:
– Согласен. Но начну я, пожалуй, несколько неожиданно. С таких имен, как Конрад Аденауэр – нынешний бургомистр Кельна, и Людвиг Эрхард – профессор экономики из Франкфурта-на-Майне. В нашем мире они стали творцами «немецкого экономического чуда»…
Юргенс внезапно снова прервал меня:
