Гитлер задумчиво потер переносицу:
– Операция «Колибри» в отношении Рэма остается в силе?
Заместитель начальника Анэнербе бросил короткий взгляд в сторону собеседника:
– Мои планы в отношении персоны, стоящей за Юргенсом, и будут вторым, но главным уровнем операции «Колибри». В свое время, при необходимости, я доведу до вас их особенность. А пока мы не единым движением не должны показывать, что обладаем информацией о приготовлениях наших противников.
Вздохнув, глава правительства встал из-за стола и начал прохаживаться по своему кабинету. Подойдя к окну, закрыл тяжелые гардины и, не оборачиваясь, проговорил:
– А как мы поступим с канцлером Дольфусом в этом случае, Карл? Ведь его ликвидация и нейтрализация Рэма тесно связаны между собой.
Безразлично глядя в чуть сгорбленную спину Гитлера, штандартенфюрер равнодушно обронил:
– В соответствии с прежними нашими договоренностями. Как я понимаю, вы имеете личную заинтересованность в устранении Дольфуса из-за обладания им документов о случаях инцеста в вашей семье, а также психических болезнях у ваших родственников. И очень боитесь, что эти документы попадут к Рэму раньше, чем он будет ликвидирован?
Гитлер резко развернулся:
– Да, это именно так. Если эти документы станут достоянием гласности…
Эсэсовец тонко улыбнулся и закончил фразу канцлера:
– …то их всегда можно будет объявить фальшивкой, распространяемой «гнусными предателями дела национал-социализма, старающимися очернить доброе имя фюрера, который беспокоится о здоровье своей нации». Плюс еще несколько юмористических статей в прессе, и эти документы через месяц начнут считать грубо сделанной подделкой даже самые ярые ваши противники.
Гитлер тяжело вздохнул и повернулся к собеседнику:
– Вы слишком самоуверенны, Карл…
Не обращая внимания на этот вздох, штандартенфюрер терпеливо продолжил:
– Это не самоуверенность, а знание массовой психологии. Вы же, используя наши технологии, легко подчиняете многотысячные толпы так, что они ревут от восторга, слыша от вас, в общем-то, банальные вещи. Так почему вы сомневаетесь в моих словах сейчас?
Канцлер чуть помедлил с ответом, задумчиво глядя мимо эсэсовца:
– Просто предчувствие… Обычное предчувствие, господин Виллигут…
Заместитель начальника Анэнербе безнадежно развел руками:
– Предчувствие так предчувствие, Шикльгрубер. Не буду спорить. Поэтому Дольфус – на ваше усмотрение. А сейчас позвольте откланяться. У меня очень много дел.
Эсэсовец резко встал, чуть кивнул главе правительства и, не спрашивая разрешения, покинул кабинет.
Проводив его непонятным взглядом и дождавшись пока за посетителем закроется тяжелая дверь, Гитлер решительно поднял трубку одного из стоящих на письменном столе телефонов:
– Соедините меня с рейхсфюрером СС Гиммлером.
Спустя десять секунд в трубке раздался голос главы охранных отрядов НСДАП:
– Рейхсфюрер СС Гиммлер у аппарата, господин канцлер.
Не здороваясь, Гитлер сразу перешел к делу:
– Слушайте приказ, Генрих. Весь оберабшнит «Дунай» немедленно переводится в состояние ускоренного сбора. Восемьдесят девятый штандарт – на казарменное положение. Через два часа жду вас у себя со всеми документами по Австрии и Дольфусу в частности.
– Есть, господин канцлер.
Не прощаясь, глава правительства положил трубку и тут же вызвал дежурного помощника. Когда тот, мгновенно появившись в дверях, щелкнул каблуками и стал по стойке смирно, Гитлер распорядился:
– Оповестите всех, кто проходит по списку «А», что они должны прибыть в этот кабинет через три часа на экстренное совещание. Исполняйте…
* * *
Вечером того же дня в особняке, принадлежащем институту Анэнербе, расположенном на Пюклерштрассе, 16, в Берлине, в небольшой уютной столовой неторопливо ужинали при свечах двое мужчин и одна женщина. Один из этой троицы, в форме штандартенфюрера, вытер губы белоснежной льняной салфеткой и небрежно бросил ее на стол:
– Правильно ли я понял ваше нарочитое возмущение, достойнейшая Марта, по поводу проверки ваших возможностей?
Женщина аккуратно положила свою вилку рядом с тарелкой:
– Вы поняли все правильно, Виллигут. Генерал находился под защитой Твари. И она при этом пристально следила за нами, как мы заглотнем наживку… Но я вам гарантирую – она не знала, что я чувствовала ее присутствие.
Эсэсовец удовлетворенно улыбнулся:
– Это значит, высокородные, что все движется в нужном нам направлении. Генерал Бломберг, как военный министр, является ключевой фигурой в планах Чужака. И он готов защитить генерала всеми способами, оставаясь при этом сам совершенно беззащитным. Судя по всему, Чужак выведет Бломберга из-под удара, и тот в нужный момент должен нас удивить тем, что снова переметнется на сторону заговорщиков. План первородного Пачелли, мир его праху, начал исполняться.
Женщина язвительно улыбнулась:
– Мне почему-то кажется, что покойный кардинал – ваш заместитель, когда в прошлую нашу встречу говорил о жертвенности кланов вашего Дома в борьбе с Чужаком, не учел одной детали. Эта маленькая деталь предполагала, что он тоже должен стать жертвой во имя общей цели. Не так ли, Виллигут?
В ответ штандартенфюрер весело и непринужденно рассмеялся:
– Несравненная, заместитель, который начинает мыслить так же масштабно, как и глава Дома, становится непредсказуем и опасен. Так что сообщать ему об этой маленькой детали не было никакого смысла…
Второй мужчина в комнате, высокий, с длинными седыми волосами, задумчиво налил себе вина из изящного графина:
– Мне все же непонятно, первородные, почему Чужак пошел на то, что раскрыл своего протеже – Юргенса?
Женщина положила на его громадную ладонь свою узкою ладошку:
– Яр, Юргенс для Чужака в этой конкретной комбинации с заговором просто трамплин, от которого он оттолкнулся, чтобы начать работать с генералом. Он понимает, что Юргенс нам неинтересен и выводить его из игры нам нет никакого смысла…
Эсэсовец, давая понять, что ужин закончен, поднялся из-за стола:
– Подводим итоги, высокородные. Чужак в самое ближайшее время приступит к активным действиям. Прошу вас постоянно находиться в Гнезде и никуда не отлучаться…
Глава 12
Строгий ошейник предназначен для дрессировки собак, имеющих поведенческие проблемы…
Служебное собаководство
Не включая фар, наша машина плавно и тихо свернула в небольшой дворик, на который выходили двери подсобных помещений веселого заведения, известного среди берлинцев как «Кляйст-казино». Стас, выполняющий сегодня обязанности водителя, аккуратно припарковал «мерседес» рядом с какими-то еле виднеющимися в темноте ящиками. Как будто дождавшись, пока стих звук мягко работающего мотора, в салоне ожил зуммер вызова рации. Подполковник щелкнул тумблером:
