Голос «росомахи» в динамике немедленно выполнил команду:
– Повторяю. Первое – Валькирия прилетела. Второе – район вашего расположения через пятнадцать минут будет блокирован тремя батальонами СС бригады «Восточная Пруссия». Деблокирование возможно только через пятьдесят минут ввиду рассредоточенности наших сил и средств по городу.
– Ждать дальнейших указаний. Отбой.
– Есть ждать дальнейших указаний. Отбой связи.
Подполковник взглянул на часы и щелкнул тумблером, переключаясь на общий канал:
– Всем командирам рот. Время «Ч». Готовность – полная. Первый взвод третей роты и все командиры-инструкторы – в мое распоряжение. Остальным – занять круговую оборону по периметру квартала. Доложить о получении приказа.
Выслушав доклады подчиненных, командир «росомах» усмехнулся:
– Как я и предполагал, за последними открытыми воротами нас встретят. И думаю, это только начало, Андрюха…
Его перебил вызов от командира охраны. Подполковник нажал кнопку на пульте связи:
– Здесь Ногинский.
– Господин подполковник, задержан странный посетитель…
– Что за посетитель?
– Это жилец соседнего дома. Ранее полностью проверен службой. Индекс опасности – ноль. Пенсионер семидесяти пяти лет. Вдовец. Живет с дочерью и зятем. Двое внуков – трех и пяти лет. В данный момент находится в крайней степени депрессии. Заявляет, что ему надо сообщить нечто очень важное господину Егорову…
– Оставаться на связи.
Стас озадаченно поднял брови и посмотрел на меня:
– Что за хрень? Кто, кроме Юргенса и Бломберга, может знать, что ты сейчас в Берлине… – Он запнулся, не закончив фразы, потер переносицу и усмехнулся: – А ведь это от «близнецов»…
Командир «росомах» снова включил связь:
– К нам не допускать. Выяснить, что он хочет сообщить.
– Уже выяснил, господин подполковник. Он утверждает, что в подвальном помещении института находятся в заложниках сто шестьдесят четыре ребенка в возрасте от двух до пяти лет. Среди них его внуки. А послали его те, кого мы знаем как «близнецы». Старика заставили заучить сообщение, текст которого звучит так: «Если господин Егоров не хочет, чтобы детей умертвили особо жестоко, то он обязан явиться в здание института Анэнербе со своими друзьями. Подтверждение этим словам можно получить, настроившись на волну 16,79 метра…»
Я схватил микрофон и нажал кнопку соединения:
– Службе связи. Здесь Егоров. Настроиться на волну 16,79 метра и вывести на громкую. Исполнять.
В динамике над нашим столом послышалось шипение, а потом возник тихий детский плач и мужской голос на его фоне: «Сообщение для Егорова подтверждаю. Сообщение для Егорова…»
Я выключил динамик и встал:
– Надо идти, Стас. Пришло время заканчивать с этим всем. Ты был прав по поводу непонятно почему открытых дверей для нас. Но мы действительно не стадо баранов, а стая волков. А теперь – дай мне «Браслет».
Подполковник мгновенно вскипел:
– Ты что, забыл, что Ноя сейчас с Бломбергом?! Ты же сейчас просто ходячий кусок мяса для этих зверей!
Я в ответ зарычал на него:
– «Браслет», мать твою! Немедленно!
Он посмотрел на меня долгим взглядом, выругался, а потом, достав из нагрудного кармана устройство по определению «близнецов», швырнул его мне:
– Надевай, кретин.
Я защелкнул «Браслет» на руке. Подполковник, продолжая тихо ругаться, присел над металлическим ящиком, рывком откинул крышку, извлек из него две странно короткие сабли в ножнах и протянул их мне:
– На, закрепи их на поясном ремне.
Я вытащил одну из этих коротких сабель из ножен. Стальное лезвие длиной в сорок сантиметров хищно блеснуло, отразив свет от лампы.
– Что это такое?
– Это бебут. Оружие младшего командного состава царской армии, только в современном исполнении.
– Они обязательно нужны?
– Да, обязательно. Когда «Браслет» сделает тебе инъекцию «Витамина», сразу поймешь, для чего это оружие. У нас у каждого есть что-то подобное.
Я, не задавая больше вопросов, закрепил бебуты на ремне. Подполковник угрюмо покосился в мою сторону:
– В подвал пойдешь рядом со мной. С этого момента мои приказы не обсуждаются.
– Понял.
– Ну если понял, то пойдем.
Мы спустились по лестнице со второго этажа, где был расположен командный пункт, и оказались в небольшом дворе дома, где нас ждал взвод «росомах» и командиры-инструкторы. Стас негромко скомандовал:
– Построиться.
Окинув строй взглядом, подполковник все так же негромко проговорил:
– В подвальном помещении Анэнербе в заложниках сто шестьдесят четыре ребенка. Наша задача освободить их. Чего бы это ни стоило. Напоминаю, что перемещение по зданию только в соответствии со схемой «Стрела», отработанной на тренировках по противодействию «близнецам». В противном случае нас вырежут по одному. Горе и Молчун в авангарде. Дистанция – пятнадцать метров. Оружие – к бою. Вперед.
Когда мы стремительным потоком ворвались в странно пустое здание института, у нас за спиной раздались выстрелы. Это две роты «росомах» вступили в бой с тремя батальонами СС бригады «Восточная Пруссия»…
Стас, двигающийся рядом со мной, не поворачивая головы, бросил отрывистым шепотом:
– Запоминай. «Браслет» срабатывает автоматически в пятидесяти метрах от «близнеца». Как только почувствуешь укол в предплечье, сразу представь себя хищником. Неважно каким, хоть шакалом. Но обязательно охотящимся хищником.
Я хрипло выдохнул:
– Да пошел ты… Сам шакал…
Он вдруг весело ухмыльнулся:
– Молодец, салага. Нормальный настрой.
Я покосился на него:
– Почему не включаем «хамелеоны»?
– Они нам будут только мешать. Сам поймешь, когда получишь свою долю «Витамина».
В этот момент бегущие впереди Горе и Молчун резко остановились, я тут же почувствовал, как «Браслет» сжал мою кисть и острая игла инъектора впилась в основание большого пальца. Спустя мгновение все смывающая волна новых ощущений и эмоций ударила мне в голову. Я немедленно ощутил острый страх множества детей, в который вплелось чувство-насмешка:
– Это было бы забавно – предложить честный бой потомкам обезьян…
Все смывающая волна ничем не контролируемой ярости ударила мне в голову. Не в силах сдержать себя, я послал насмешнику эмоцию гнева:
– Ну попробуй…
В ответ немедленно пришло чувство удивления:
– Ты нас слышишь, человечек?
