Пока ее новый знакомый расплачивался за пирожные у стойки, Мод смерила его взглядом. Рост около метра восьмидесяти, темные вьющиеся волосы. Черный расстегнутый пуховик, а под ним твидовый пиджак и рубашка от Ральфа Лаурена. Элегантный и в то же время непринужденный стиль, который она находила небезынтересным.
Мужчина вернулся к столику, они мельком оглядывали друг друга. Мод совершенно не знала, какую тему избрать. Она отломила ложечкой кусочек морковного пирога. Тот оказался чудовищно сухим.
– Восхитительно! – произнесла она. Затем, чтобы не подавиться, быстро отпила кофе. «Да уж! Это у него, наверное, привычка», – подумала она, снова услышав его смех.
– Мне очень неловко!
– Почему?
– Потому что я посоветовал вам взять этот пирог. Его же невозможно есть!
Мод от души рассмеялась и наконец-то решилась посмотреть ему в глаза. Глаза оказались голубыми.
– Вам часто случается знакомиться с девушка, ми по субботам в «Барнс энд Нобл»?
Ее голос звучал более уверенно. Она сознавала, что рассчитывает на свое женское обаяние.
– Только когда это очаровательные француженки! А если без шуток, то со мной это впервые.
– У вас легкий американский акцент. Вы здесь давно живете?
– Моя мать француженка, а отец американец. Я жил в Париже до восемнадцати лет. До конца средней школы. Затем отец пожелал вернуться в Америку, и высшее образование я получил уже в Нью-Йорке, в архитектурном институте… Я здесь уже четырнадцать лет…
– Так вы архитектор? – спросила она, быстро подсчитывая: восемнадцать плюс четырнадцать – тридцать два.
– Да…
– Прекрасная профессия! А что вы проектируете?
– Так, красивые дома для богатых американцев. А вы чем занимаетесь?
– Я работаю на фирме, которая называется «Кац энд сонс». В отделе…
Но он ее уже не слушал, более того – он взглянул на часы. Мод даже немного обиделась. Затем он и вовсе ее перебил:
– Любите ли вы…
– Брамса?
Она чувствовала себя в шутливом расположении духа. Они рассмеялись…
– Брамса и hot pastrami sandwiches?
[18]
– Обожаю! При условии, что в них кладут маринованные огурцы!
– Тогда вот что я вам предлагаю. Я знаю». Правда, сейчас только шесть часов… А во всем, что касается времени, я настоящий американец… Сказать честно, я умираю с голоду! So!
[19]
Я приглашаю вас поужинать в одном месте… Которое, во-первых, я очень люблю… В котором, во-вторых, обслуживают алжирцы, турки, поляки, евреи и арабы, вместе взятые… И в котором, в-третьих, сэндвичи с копченой говядиной самые вкусные в мире, и на сей раз, клянусь, это так!.. And, last but not least,
[20]
в котором маринованные огурцы можно есть, сколько захочешь!
– Потрясающая перспектива!.. Вы меня убедили!
Мод сама не понимала, почему вдруг испытала огромное облегчение при мысли о том, что ей не придется с ним расставаться.
– Замечательно! Тогда я только отменю одну встречу…
Он вынул мобильный телефон и, встав из-за стола, отошел в сторону. Из вежливости Мод старалась как можно медленнее застегивать свою парку, чтобы дать ему время спокойно поговорить. Она представила, что он звонит какой-то женщине, и испытала совершенно глупый укол ревности. «Бедняжка, у тебя совсем крыша поехала!» – отчитала она саму себя.
Он подошел к ней:
– Ну что, идем?
– Идем!
Ее сердце забилось быстрее. Роман Коэна «Солал» так и остался лежать на столике.
* * *
Они сели в разбитое такси и поехали по Восьмой авеню по направлению к 55-й улице. Водителя звали Туссэн Ляроз. Он был родом с Гаити. Услышав, что пассажиры говорят по-французски, он спросил, не знают ли они некоего Патрика, которого он возил в прошлом году целую неделю; получив отрицательный ответ, он принялся напевать Эдит Пиаф.
Ресторан «Карнеги Дели» находился на Седьмой авеню. Мод была там впервые. Переступив порог, она отметила про себя, что попала в нью-йоркский вариант «Голденберга» в эпоху его величия – был такой ресторан на улице Розье в Париже.
Стоявший в заведении гам напомнил ей столовую. Они пристроились у бара, дожидаясь, пока в первом зале освободится столик. Сотни фотографий с автографами киноактеров и звезд мюзик-холла привносили своеобразную нотку бомонда. Над барной стойкой на огромных мясницких крюках висели батоны салями, размерам которых позавидовал бы сам Гаргантюа. В воздухе витал аппетитный аромат копченой говядины.
Ожидание затянулось, и им пришлось перейти в самый дальний зал. Интуитивно они чувствовали, что схожи в своей слабости к горячим сэндвичам, и осознание этого наполняло их счастьем. Официант, не отличавшийся изящными манерами, протянул им засаленное меню. Они заказали по пиву «Хайнекен» и два горячих сэндвича на хлебе с тмином.
– Видите? Я вас не обманывал, когда говорил про маринованные огурцы!
На столике стояла большая миска, щедро наполненная маринованными огурцами. Мод с аппетитом надкусила один.
– Возьмите горчицы, она настоящая!
Сэндвич оказался таким огромным, что Мод не знала, с какой стороны к нему подступиться. В конце концов она разрезала его пополам.
– Посмотрите! Видите вон ту пару?
Мод обернулась:
– Да.
– Узнаете?
– Нет. А кто это?
– Вуди Аллен и Сун Йи.
– Правда? Неужели?!
– Да нет, я шучу. Просто говорят, что «Карнеги Дели» – это любимый ресторан Вуди Аллена! А все потому, что он снимал здесь одну из сцен своего фильма «Денни Роуз с Бродвея». Но, не считая этого, я никогда его здесь не видел. Вам нравится Вуди Аллен?
– Я его обожаю!
– Отлично!
– А что, если бы я ответила, что терпеть не могу его фильмы?
– Ужасно! Я бы сказал, что это ужасно!
Они рассмеялись.
– Говорят, что в США он менее популярен, чем в Европе. Это действительно так?
– В определенной степени. Точнее, его основные зрители – это ньюйоркцы, а не американцы… Знаете, о чем я сейчас думаю?
– Нет, но вы ведь мне сейчас скажете?
– О том, что ужинаю в данный момент с молодой женщиной и при этом даже не знаю ее имени…
– Вы правы! – Ее голос смягчился. Она продолжила: – Мод. Меня зовут Мод… А вас?
