– Ну и что я должен теперь с тобой сделать? – процедил он, задирая носком ноги ее футболку.
– Отпусти меня!
– А? Скажи-ка лучше, что мне с тобой делать? – Его ступня оказалась между ног Мод.
– Отпусти меня! – закричала она, изо всех сил ударяя его по ноге.
Франсуа схватил ее за волосы. Его глаза были полны ненависти.
– А-а! Перестань!.. Прошу тебя…
Он наносил ей удар за ударом. От ярости он задыхался. Вид у него был совершенно безумный. Губы и нос Мод кровоточили, но он продолжал избивать ее. Наконец она потеряла сознание.
* * *
Он привязал ее к металлической стойке кровати. Только со второго раза ему удалось влить ей в горло приготовленный им напиток.
– Что это? – пробормотала она. – Яд?
– Цыц!
Он аккуратно вытер ей рот и усадил на краю кровати.
– Очень рад снова тебя увидеть!
Она отвела взгляд. Сердце бешено колотилось в груди.
– Итак, ты, значит, хотела получить развод?
– Прошу тебя, – взмолилась Мод.
Франсуа начал раздевать ее.
– Он хотя бы хорош в постели? – продолжал он развязным тоном.
Мод всхлипывала.
– Ты будешь отвечать, когда тебя спрашивают? – вскричал он.
– Я не хочу умирать…
Франсуа протянул ей носовой платок.
– Утрись! Я не люблю, когда распускают сопли!
Мод отбивалась как могла.
Франсуа ласкал ее.
Она кричала.
Он бил ее по лицу.
Было два часа ночи. Франсуа смотрел на жену, скорчившуюся на кровати. Он вожделел ее так же сильно, как и ненавидел. От порывов ветра дрожали оконные стекла.
– Ты слышишь ветер? Синоптики предсказали, что начнется в четыре часа утра. Самое позднее, В пять… Они никогда не ошибаются… Тара… Красивое название для урагана, как ты считаешь?… Интересно, почему тебя не предупредили в гостинице? Ну что же, тем хуже для тебя! На улице ни души, все попрятались по домам…
Ветер стучал черепицей на крыше. Голос Франсуа долетал до Мод странно искаженным. Звуки вокруг нее сплетались в тихую убаюкивающую мелодию. Мод покачивало, как на волнах. Ей было хорошо. Франсуа, включив радио, слушал новости на волне «Радио Карибских островов». Он взглянул на часы, открыл третью бутылку пива и коротко рыгнул.
Веки Мод налились тяжестью. Ей казалось, что все тело парализовано. «Спать…» – пробормотала она. Она слышала, как кто-то ходит взад-вперед у кровати, но у нее не было сил разомкнуть веки. Франсуа развязал ее и начал одевать. Он приблизил к ней лицо, и она почувствовала запах спиртного. Пить… Он взял ее на руки. Она положила голову ему на плечо и издала звук, похожий на урчание.
– Что ты… делаешь? – произнесла она, с трудом ворочая языком.
– Не бойся! Я вынесу тебя подышать свежим воздухом.
Ветер яростно толкал Франсуа в спину. Ему с огромным трудом удавалось удерживать равновесие. Он шел согнувшись, пошатываясь под тяжестью ее тела. Он мысленно прикидывал расстояние, отделявшее его от старого дерева со сломанной верхушкой. Листья, ветки, песок… Все поднималось в воздух…
Голова Мод откинулась назад, рот ее приоткрылся. У нее не было сил закрыть его. Ветер душил ее. Не имеющая возможности сопротивляться, опоенная и избитая, она все отчетливо осознавала. Она понимала, что близится час ее смерти.
Вернувшись в дом, Франсуа различал в сумерках тело Мод. Дерево, у которого он ее бросил, росло чуть ниже старой каменной кладки. Ни один из расшатавшихся камней не сможет устоять под напором разбушевавшейся стихии. Завтра Мод уже не будет в живых. Завтра кто-нибудь найдет ее изуродованное тело, раздавленное сброшенными ветром камнями. Несчастный случай – таким будет заключение полиции. Туристы так неосмотрительны!
Франсуа ждет. Ветер вздувает футболку Мод, гротескно уродуя очертания ее тела. «Надувная кукла!» – смеется он. Его гамак срывается и летит по ветру. Черт побери! Как назло, он купил самый дорогой! Он идет на кухню, открывает холодильник и достает еще одну бутылку пива. Ему жарко. Он стягивает рубашку и возвращается к окну, на свой наблюдательный пункт. Прижимается лбом к прохладному стеклу и улыбается. Так проходят минуты. Франсуа ждет.
Но все же его удовольствие испорчено. Накатывают воспоминания. Непрошеные, без предупреждения. Он гонит их прочь. Он хочет сосредоточиться на агонии Мод. Но в ушах звенит ее звонкий смех. Сомнения нарастают. Краска бросается в лицо. Нет, это ловушка! Он должен покончить с ней!
Франсуа еще сильнее прижимается лбом к оконному стеклу и продолжает свои наблюдения. Ему уже не хочется улыбаться. Ему вспоминается нежная упругость ее кожи… Мод, наверное, так страшно там одной… Бедный ангелочек… Франсуа злится на самого себя. Топает в ярости ногой. Это ловушка! Он не должен впускать в себя ее страх. Он не должен слушать ее плач. Он не поддастся минутной слабости! Он хочет убить ее! Но эти рыдания…
Он с криком распахивает дверь. Ветер врывается в дом и сбивает его с ног. Все в комнате приходит в движение. Бумаги. Лампа. Плетеные кресла. Бутылка с пивом опрокидывается и разбивается. Франсуа захлопывает дверь. Изо всех сил! Нет! Это пустяки! Это всего лишь ветер рыдает, как дитя… Он не должен смотреть туда. На это маленькое, скорчившееся тело.
* * *
Из-за туч медленно выплывает луна. Франсуа предается воспоминаниям.
Когда, в какой именно момент его жизнь перевернулась? Почему его так испугала смерть Тины? Что за болезненная гордыня швырнула его в эту адскую карусель? Он отгородился от общества. Он сделался преступником, тогда как на деле он был всего лишь уязвленным мужчиной. Есть ли у него еще время? Время на что? Чтобы начать мирные переговоры? Мод хотела выйти замуж… Он скосил взгляд. Стало так темно, что ее силуэт у подножия дерева стал едва различим. Итак, время на что? На то, чтобы получить отпущение грехов? Но у кого? У Бога? Франсуа не верил в Бога. Он верил только в самого себя.
Луна скрылась. Франсуа ждал. Медленно текли минуты.
Ему бы очень хотелось покопаться в своей памяти и расстелить перед Мод черный ковер событий прошлого.
Ему бы очень хотелось соткать красивое полотно из слов и оправдать то мгновение, когда течение их жизней было непоправимо нарушено.
Ему бы очень хотелось поговорить с Мод. Услышать ее голос, дарящий прощение…
Франсуа ждал. Медленно текли минуты.
Франсуа сидел оцепенев. Дыхание перехватывало от тоски.
Падение первого камня подействовало на него как детонатор. Он выбежал из дома.
– Мод! – прокричал он. – Я сейчас! Подожди!
Ветер мешал ему идти. Он бормотал, плача:
