Мод: Когда ты вышел из метро. «Барбес» – это там, где магазин «Тати»?
Франсуа: Да. Но он был закрыт. Почему ты спрашиваешь? Тебе там что-нибудь было нужно?
Мод: Как это?
Франсуа: Ладно. Я пошутил…
Мод: Я не поняла…
Франсуа: Я люблю тебя… Иди сюда поближе ко мне.
Стало прохладнее. Франсуа поднялся по мрачной улице Клинянкур и свернул налево к улице Коленкур.
У него такое впечатление, что он в горах. Что он удаляется от Парижа. От города. Попадает в деревню. Монмартр. Здания. Переулки. Лестницы. Железные перила. Мощеные тротуары. Запах земли. Огородов. Из какого-то ресторана доносится запах чеснока. Почему этот запах так успокаивает? Он вызывает у Франсуа одно желание за другим. Улитки. Мягкий белый хлеба. Бордоское вино. Большой ростбиф. С кровью. На двоих. С жареной картошкой, посыпанной петрушкой. Что еще? Огонь в камине. Просиженный диван. Прогулка по лесу. Кровать. Одеяло. Пододеяльник в красную клетку. Сигарета. Еще вино. Поцелуи. Пропахшие чесноком. Никотином. Спиртным. Женщина. Запустить руки в ее волосы. Обнаженная спина. Запах горящих дров… Мод! Где ты? Франсуа разговаривает сам с собой. Он похож на сумасшедшего. Непричесанный. Несчастный. Навстречу ему попадается влюбленная пара. Они молоды. Они обнимаются и смеются. Как это странно – смеяться. Франсуа и Мод никогда по-настоящему не смеялись вместе. А ведь женщины любят, когда их смешат. Франсуа смеется иначе, чем все. Он смеется внутренним смехом… Мод часто упрекала его за насмешки… Ты все превращаешь в фарс! Но он не виноват… Так легче жить… В один прекрасный день они задохнутся от своего смеха, эти идиоты. Конец улицы Жюно. Открыто бистро. Хозяева устроили вечеринку. Частное мероприятие. Франсуа стоит на пороге в нерешительности. Все присутствующие вдруг перестали говорить. Перестали пить. Перестали курить. Они в недоумении. Что ему здесь надо, этому типу?
– Можно войти?
– Заходите. – Ему указывают на столик у окна.
Они снова смеются. И эти туда же. Идиоты.
Франсуа заказывает аперитив «Кир». Виноградные лозы на городской стене.
– Шеф! Еще раз то же самое!
Он изображает завсегдатая. Ему это нравится. В Сен-Жермен-де-Пре это выражение слишком затаскано, а здесь слова еще не утратили своего смысла.
Другие. Враги. Злопыхатели. Они. Те, о ком: «А что скажут люди?» Франсуа думает о них. О тех, кто будет смаковать новость. Как же ее им сообщить?
– От меня ушла Мод! – реплика Франсуа непринужденным тоном.
– Бедный мой старина! – ответная реплика удрученного собеседника.
Стать одновременно бедным и стариком! Нет, это недопустимо! Итак, все сначала…
– Я бросил Мод! – развязный тон Франсуа.
– Вот как! Почему? – Собеседник обескуражен. Ведь Мод была потрясающей.
– Она меня достала…
Стоп! У меня появилась идея получше!
– Я бросил Мод!
– Вот как! Почему?
– Она была слишком молода…
Нет, не подходит! Это меня сразу состарит… Ты когда-нибудь видел, чтобы мужчина считал женщину слишком молодой?
– Я бросил Мод!
– Правда? А почему?
– Мы престали заниматься сексом!
«Почему?» – возникнет вопрос. «Потому что она его больше не хотела». – «Не хотела? Почему?» – спросит его собеседник. «Потому что он ее не удовлетворял».
Нет! Никогда нельзя говорить, что твоя женщина не спит с тобой… Это всегда обернется против тебя!
Итак, что же делать?
– Мы с Мод расстались… По обоюдному соглашению… Мы слишком любили друг друга… Это нас истощало… Лишало свободы… Лишало способности думать…
– Я и не знал, что ты троцкист…
– Кто?
Последний дубль.
Мод умерла!.. Собеседник уставился на тебя, глаза его похожи на две круглые лепешки… Он заикается… Краснеет… То, что ты сказал, настолько пугающе, что он спешит ретироваться… Он тебя ни о чем не спросит! Мод умерла! Это так просто. Как я сразу не додумался?
– Шеф! Сигареты есть?
– «Мальборо».
– Лайт?
– Нет!
– Маленькая пачка?
– Нет, большая.
Франсуа колеблется. Он хотел бы для начала маленькую пачку «Мальборо лайт». Но он соглашается! Вот уже три года, как он бросил курить. Он поднимает листик из фольги. Видит двадцать аккуратно уложенных сигарет. Мод испарилась… Теперь можно спокойно подыхать от рака легких! Мод, скажи, почему мы с тобой никогда не заходились безудержным смехом?
– А спички?… Спасибо.
Он зажигает сигарету. Вдыхает дым. Слюнявит фильтр. Как начинающий курильщик Я не хочу возвращаться домой один… Я не хочу жить один… Ты бы предпочла, чтобы я изображал из себя Арлекина… Но жизнь – это не спектакль… Жизнь – это непрекращающийся антракт! Когда любят, не играют роль!
Хозяин ресторана приносит ему счет.
– Мы закрываемся…
– Чтоб тебя… Есть тут какое-нибудь кафе в округе?
– На площади Клиши… Прямо по улице…
Прямо! Надо еще суметь идти прямо! Я вылакал четыре «Кира»… Come back to Paris! Welcome to place Clichy! Ciao Montmartre!
[58]
Машины двигаются беспорядочно, наугад… Как я… Они вращаются по кругу, включив автопилот… Смотри-ка, «Симка-1000»! А где нейлоновый спортивный костюм «Адидас»? Revival!
[59]
Это модно… Эти агрессивные огни… Я не могу идти домой… Я уже рядом с кварталом секс-шопов, если я не совсем… Сов семь… Раньше здесь был клуб… Где он был? Yesse! Over the rainbow…
[60]
Улица Клиши… Только бы перейти через эту проклятую площадь так, чтобы не задавили! Мод! Почему ты ушла от меня?
Я вошел в бильярдную «Академия». За двадцать лет там ничего не изменилось. Все та же забегаловка. Почему-то это успокаивает. Особенно когда твоя жизнь идет под откос. И помогает забыть действительность. Я взял в баре пиво и прислонился к старой батарее. Я думал ни о чем. Это приятно, думать ни о чем. Ты когда-нибудь произносила слово «ничто» несколько раз подряд? Попробуй. Ты почувствуешь, как от этого слова тебя пробирает.
В голове у меня было пусто. Звук сталкивающихся шаров убаюкивал. В конце концов я привык. К дыму сигарет. К запаху обуви и пота. Мужскому запаху. Их футболки и рубашки вылезали из брюк. Видны были резинки трусов. И жир их животов. Я видел засыпанный пеплом пол. Я посмотрел на свое отражение в зеркале. Пиво пенилось и вытекало из стакана мне на руку. Я слизал его. На мне росла шерсть. Я был похож на умывающегося кота. Мяу… Я подумал о твоем пушистом бугорке. Неоновые лампы на потолке мигали не переставая. От этого в глазах искрило. Шум в помещении усиливался. Голоса звучали как бы в замедленном темпе. Я подошел к одному из игроков и шепнул ему на ухо: «Ты ошибся. Ты поставил диск в 45 оборотов на 33». Тип посмотрел на меня. У него во рту была металлическая конструкция. Мне вспомнился акромегал из «Джеймса Бонда». Я ретировался. Мне стало страшно. Не хотелось подыхать.
